ИСТОРИЯ, РАССКАЗАННАЯ МУЖЧИНОЙ И ЖЕНЩИНОЙ
МАРИАМ
Остались всего лишь сутки.
Первым делом попробую на вкус сосульки. Если они ещё остались в том городе, куда я направляюсь.
А пока Каргыджак. И целая рабочая смена впереди.
Я иду в свой отель по набережной.
Взгляд делает привычный зигзаг – влево и вверх. Вилла «Жасмин». У турок нет традиции давать имена домам. «Жасмин» – это моя идея.
А вот обозначать отель,где работала на ресепшене, воздержусь. Из уважения к бывшим коллегам.
Первым делом смотрю в рабочий компьютер – насколько заполнены номера. Прежде это помогало правильно оценивать обстановку. Но вы спросите, к чему знать контингент отеля в последний рабочий день? – Сила привычки.
– Насылныз!(Как дела?) – Это массажист Джан со своей обезоруживающей улыбкой.
Мы перебрасываемся парой фраз, и молодой человек походкой ягуара спускается в цокольное помещение – в спа-салон.
День начинается как обычно. Предыдущая ночь тоже прошла в стандартном режиме. По крайней мере, в журнале регистраций ничего такого не отмечено. Ну, не считать же происшествием, что гостья из 16- го номера шаталась по холлу до половины третьего в обнимку с жильцом из 31-го. По номерам ясно: барышня – из России, кавалер – из ближнего зарубежья. Она проживает у нас неделю, и с ней мальчик лет пяти, который крепко спит по ночам, что при такой родительнице немаловажно.
В половине 11- го с утреннего променада возвращаются гости со второго этажа, где живут русскоговорящие.
Ах, море и солнце! Даже в разгар турецкой зимы вы волшебно действуете на моих соотечественников. Признаться, я бы и сама не отказалась понежиться на бережку. Может, когда – нибудь и выберусь на курорт. И непременно в сопровождении моего друга из Интернета. Он скейтбордист.
Пока же приходится довольствоваться обществом самой себя да местного байкера – дедушки Мустафы. Он гоняет по набережной на своём драндулете, время от времени тормозя у какой- нибудь одинокой туристки с предложением прокатиться.Мустафа не владеет ни одним иностранным, поэтому в ход идёт язык жестов.
Иногда и я доставляю дедушке Мустафе невинную радость – сажусь сзади, обхватываю его за талию и мчусь вдоль моря, прижимаясь грудью к его спине.
К стойке приближается Карина из магазинчика кожи, что располагается тут же на первом этаже. Карина – русскоязычная армянка. Наше общение с этой очаровательной толстушкой началось с лингвистического недоразумения. Я назвала её по привычке многих русских усечённо – "Карин", на что последовала незамедлительная реакция:
" Карин по турецки – живот. Не сыпь мне соль на раны!"
– Бугюн хава…(Погода сегодня…) – сообщает Карина, но спохватывается и переходит на русский. Для обоих потрепаться на русском – одна из маленьких радостей дня.
Спустя пять минут меня отвлекает эсэмэска от Фуркана. По семейным обстоятельствам мой сменщик сегодня вечером чуть-чуть задержится, а потому просит его «прикрыть». Задержаться на языке Фуркана – это опоздать часа на два, а семейные обстоятельства – это свидание с очередной подружкой, заарканенной на необозримых просторах Интернета. Девушки с доставкой на дом – хобби Фуркана.
Дверь распахивается. Мужчина атлетического сложения придерживает её для седовласого господина, облачённого в костюм. Тот передвигается мелкими шажками, держа руки по швам, что производило бы комический эффект, если бы не благородная посадка головы и прекрасной лепки череп.
Господин Лео у нас не проживает. Не по статусу. А вот услугами нашего массажиста Джана пользуется.
Господин Лео адресует мне лёгкий поклон. Сопровождающий его Муса ( телохранитель?) минует стойку с непроницаемой физиономией. После чего начинается медленный со всеми предосторожностями спуск мужчин на цокольный этаж.
ГОСПОДИН ЛЕО
Она – здесь. С ребёнком.
Муса утверждает, что он – моя маленькая копия. Надеюсь, что усовершенствованная.
Не слишком верится в подобное стечение обстоятельств. Но решил посмотреть, куда заведёт меня моё добросердечие.
Старею...
Принял решение встретиться с ними в отеле. Без свидетелей. И под дымовой завесой: очередной сеанс массажа.
Инга не в курсе. Но полагаю, что не будет противиться пополнению семейства. К тому же это мальчик. Пусть и от женщины сомнительных достоинств. Но именно эта дрянная девчонка родила мне сына. Это после шести дочек от двух предыдущих жён!
Кажется, от волнения у меня несколько поднялось давление. Надо отдохнуть в саду. Средиземноморский воздух творит чудеса.
МАРИАМ
В пять часов пополудни начинает клонить в дрёму. Её прогоняет появление купидончика с льняными кудрями. Ребёнка сопровождает девушка в шортах и коротком топике. Она велит мальчику занять одно из кресел в холле и, вручив телефон, скрывается в баре. Судя по ухватке детских пальцев, ему не впервой проводить время таким образом. Это тот самый золотой ребёнок, который крепко спит по ночам. А девица – та самая... Ну вы догадываетесь.
В половине шестого взбадриваю себя кофе. Мальчик по – прежнему в холле, мамаша – в баре. А это точка всеобщего притяжения: здесь «ичкилер парасыз» - бесплатные напитки.
Без пяти шесть купидончик откладывает телефон и бросает тревожный взгляд в сторону бара.Крепкие ножки, одетые в сандалии, начинают нетерпеливо шаркать по вымощенному плитками полу.
В шесть пятнадцать мальчик сползает с кресла и подходит ко мне. На его округлом подбородке – очаровательная расщелинка.
– Как тебя зовут? – спрашиваю я.
– Тихон.
– А-а-а, знаю! Ты из детского стишка! – восклицаю я с фальшивым оживлением.
А в ответ на вопросительный детский взгляд начинаю декламировать:
– Тихо, тихо, тихо!
– В наши двери входит Тихон!
– Не аукать, не кричать,
– А баюкать и качать!
– А что такое баюкать? – интересуется мальчик.
– Ну это... качать ребёнка, петь ему песенки.
– А для чего?
– Чтобы он быстрее заснул.
– А-а- а, – понимающе тянет Тихон, а потом спрашивает: – А вас как зовут?
– Мариам!
– Мариам? – повторяет он и после некоторого осмысления добавляет: – Это похоже на Марию!
"О, да купидончик и смышлён впридачу!"
– Ты прав, Тихон. Мария по – турецки Мариам.
– Ага, – понимающе соглашается мальчонка.
Его глаза значительно старше его.
– А как по – турецки Тихон? – задаёт он встречный вопрос.
– Не знаю, – честно признаюсь я. – Но думаю, что звучит также – Тихон.
На детском лице отражается разочарование. Потом пухлая шейка разворачивается в направлении прозрачной загородки, отделяющей бар. Мамин затылок отсюда хорошо просматривается.
– Ты один? – спрашиваю я мальчика.
Глупый вопрос. Но надо же как – то отвлечь мальчика от грустного созерцания маминого затылка.
– С мамой.
– А как её зовут?
– Ната.
– А номер комнаты помнишь?
– Шестнадцать!
– Молодец!
«Молодец вдвойне, ибо безмятежно спишь, пока твоя родительница болтается незнамо с кем !" – мысленно добавляю я.
– Тебе нравится здесь?
Мальчик кивает, продолжая буравить взглядом мамину голову. И о чудо! Она оглядывается и даже машет ему. А он поднимает в ответ открытую ладонь. Очень как -то по-взрослому у него выходит.
ГОСПОДИН ЛЕО
Джан – как всегда на высоте. Его руки творят чудеса.
После сеанса я даю себе время перевести дух. Затем мы с Мусой плаваем в бассейне. Вернее он плавает, а я бодро марширую по дну.
Через некоторое время появляется она с мальчиком и явно подшофе. Ах, Ната! Ты катишься по наклонной. А ведь из хорошей семьи. И следует признаться, по-прежнему красавица.
В течение пятнадцати минут, пока сын и мать барахтаются в воде, я наблюдаю за ребёнком. Да, сходство несомненное. Да и темперамент явно мой. Раздражает только его голос – чересчур высокий, прямо скребущий по нервам.
Еле дождался, когда мать и сын отбудут восвояси. А ведь нам ещё предстоит беседа. И что, собственно,ожидать от неё?
МАРИАМ
От массажиста возвращаются господин Лео и его телохранитель Муса. Как правило, в это время эта пара покидает отель. Но сегодня господин Лео, облюбовав одно из кресел в холле, опускается в него.
Что заставило его изменить привычный распорядок? Жажда? Но нет, Муса направляется не за освежающим напитком, а к лестнице. Если он не воспользовался лифтом, значит его цель – второй этаж. Сказать по правде, посторонним лицам – даже если они клиенты массажиста Джана – запрещается подниматься в номера. Но у меня последний рабочий день...
Пользуюсь возможностью получше рассмотреть господина Лео. Он напоминает крайне уважающего себя отставника или даже члена совета директоров процветающей компании.
Признаться, в нашем третьеразрядном отеле данный типаж – редкость. Естественно, он притягивает взгляды гостей. Но судя по невозмутимому выражению лица, господину Лео всё равно.
Тем не менее спустя пятнадцать минут он начинает проявлять беспокойство. А через десять – поднимается и семенит в мою сторону. У стойки он некоторое время изучает мой бейджик. Похоже, только сейчас у него возникла потребность узнать написанное на нём имя.
– Мариам, будьте любезны, позвоните в номер шестнадцать.
Я выполняю просьбу, попутно соображая, что там живёт мамаша купидончика по имени Тихон.
Телефон не отвечает, и я озвучиваю своё предположение: постояльцы куда- то вышли.
Господин Лео возвращается на прежнее место, после чего выуживает из кармана пиджака мобильник.Звонок остаётся без ответа, что господина Лео отнюдь не радует.
Тут на входе возникает фигура Фуркана. Его насупленное лицо свидетельствует: со свиданием вышла неувязочка.
Но вникнуть в детали нет возможности : передо мной снова возникает господин Лео.
– Я должен подняться в номер 16. Будьте так любезны, вызовите лифт.
– Но, господин Нэйхин, может будет лучше…
Господин Лео не даёт договорить, и по его мимике становится понятно: лучше ему не перечить. К тому же на лице Фуркана появляется столь не свойственное ему просительное выражение. В ответ адресую безмолвное послание:
" С тебя причитается!"
Взяв свою сумку и выйдя из -за стойки, беру господина Лео под руку. Его предплечье –бугристое и твёрдое. Ясное дело, это результат не массажа, а собственных усилий.
В ожидании лифта, оглядываюсь на своего сменщика. Так и есть! Красавчик уже погрузился в свой телефон.
Лифт доставляет нас к месту назначение в мгновение ока. Гораздо больше времени занимает путь к номеру. Что делать, приходится взять на себя роль проводника. Но право заявить о нашем визите предоставляю мужчине.
Тот сгибает длинные холёные пальцы и деликатно стучит. А я жду, переминаясь с ноги на ногу. Как только нам отворят, я оставлю его наедине с постоялицей.
После того, как никакого отклика не следует, мужчина с натугой разворачивает ко мне свой торс.
"Как железный дровосек!" – приходит ко мне сравнение из любимой в детстве сказки.
Я стараюсь вложить в свой ответный взгляд как можно больше ободрения. Но по правде, больше всего мне хотелось бы вернуться в холл, распрощаться с Фурканом и двинуть к себе на квартиру.
Господин Лео более решительно прикладывается к двери. Этот стук трудно не услышать..
Тут только до меня доходит, что его телохранитель Муса, поднявшийся, как я полагаю, на второй этаж, более в холле не появлялся.
Терпение господина Лео иссякает. Его пальцы тянутся к ручке. И она поддаётся! Более того – между дверным полотном и коробкой растёт зазор.
Господин Лео делает приглашающий жест. На что с моей стороны должно последовать возражение:
«Сами разбирайтесь с вашими пропавшими сотрудниками!»
Но вместе этого я перешагиваю порог. Перед нами к прихожая, в которой с трудом разойдутся двое. Поэтому поневоле приходится сделать ещё несколько шагов. В ноздри ударяет запахи алкоголя, дезодоранта и пота.
– Есть кто- нибудь? – возвышаю я голос.
Вопрос остаётся без ответа.
Двигаюсь далее – никаких признаков присутствия телохранителя. На банкетке – ворох детской одежды. Верхнее освещение выключено, но горит бра над кроватью. А на ней – ребёнок. Тот самый купидончик, что отличается крепким сном. Он лежит на боку. Ножки и ручки вытянуты. Пальчики сжимают игрушку. На одной ступне – носок, другая – голенькая.
Меня тревожит цвет детского личика.
" Это эффект слабого освещения", – говорю я себе.
Но чтобы убедиться в этом, касаюсь его разметавшихся по подушке локонов.
– Зачем вы будите его? – шипит сзади господин Лео.
Я делаю вид, что не слышу.
Теперь мне хорошо видно, что кожа вокруг рта и носика темнее. Она синеватая.
– Тихон!
– Что вы задумали? – Голос позади меня едва не срывается на крик.
Струйки пота устремляются по моей спине.
– Тихон!
Чего я ожидала? Что ребёнок откроет глазки и, сонно потягиваясь, скажет:
– Привет, тётя Мария!
Я оглядываюсь на господина Лео. Выброс адреналина окрасил его кожу в розоватый цвет.
Скорее всего его мозг уже вынес решение, но сознание, блокируя его, принуждает задавать вопросы:
– Он дышит?
Его голос звучит почти неслышно, как шуршание пальмовых веток под действием бриза.
Я наклоняюсь к мальчику.
– Нет, не дышит.
– Он умер?
Я молчу, точно жду, что его и мой мозг свыкнутся с новостью. При этом стараюсь не встречаться глазами. Впрочем,взгляд господина Лео и не ищет никакой поддержки. Его хрусталики сфокусированы на тельце:
– Галстук! – сипит он и тычет пальцем на детскую шею.
ПРОДОЛЖЕНИЕ ТЕКСТА "ТАЙНА ТУРЕЦКОЙ ВИЛЛЫ " СЛЕДУЕТ
