"Каждое поколение восстаёт против своих отцов и заводит дружбу с дедушками." (Льюис Мамфорд, американский историк).
Эта история, про неизвестного мне Ивана Федотовича, у мамы моей "из рукава" выпала, когда мы на тему наследства беседу вели. Её и предлагаю сегодня к прочтению.
Всякий раз, приходя на могилку к жене, Иван Федотович впадал в слёзно - грустное состояние. Было жаль, что уж нет Кати с ним рядом, но место её успокоения - вокруг лес, в любое время года приятный, пенье птиц Ивана Федотовича умиляло.
Простор внутри оградки напоминал ему и обещал покойной Екатерине Петровне, что придёт срок и они встретятся снова. Иван Федотович не терпел выходных и общепринятых дней посещения кладбища, считая, что это превращает сокровенное в подобие субботника.
Он навещал жену раз в месяц, иногда чаще - на особой душевной ноте. Вот, как в это июньское утро. Регулярность посещений освобождала от больших хлопот. Наслаждаясь лесной тишиной, без присутствия ненужных звуков, полил привезённой водой цветы, подёргал травинки, стремясь к аккуратности.
Присев на скамейку им же и изготовленную, помолчал с Катей, остро ощущая её присутствие. Глянув на часы, заторопился - кое-какие дела ждали. Вымолвил:"Бывай, Катенька. Не прощаюсь. Теперь уж, в любой миг - до свидания, как говорится." Пошёл бодрым шагом через лес, не глядя на чужие могилы.
И вскоре открывал дверцу своего старого, верного "жигуля." Вдруг услышал: "Эй, мужчина, погодьте, пожалуйста!" Оглянувшись, увидел спешащую к нему немолодую, но шуструю женщину.
В цветастом платье, белой косынке, она с первого взгляда производила приятное впечатление, благодаря круглому, улыбчивому лицу. Приблизившись, раздохнулась и засмеялась:
"Я вам ещё в лесу кричала, да вы, видно в мыслях своих заблудились. Не подвезёте, хотя бы до первой городской остановки? Уж там пересяду."
"С удовольствием,"- откликнулся Иван Федотович. Тронулись. Через минуту молчания, пассажирка с лёгким вздохом сообщила:"К своему приезжала. А вы - к своей?"
Мужчине понравились и тон, и слова. Разговорились и он, конечно, довёз Лиду (так назвалась женщина) до конечного адреса. После смерти жены, Иван Федотович знакомств не искал, но вдруг предложил:
"Быть может, обменяемся номерами, мне иногда кулинарные советы нужны." Оба надев очки, ввели названные друг другу циферки. И он уехал.
Лидии, Лидии Андреевне, как и Ивану Федотовичу исполнилось семьдесят пять лет, но пересохшим колодцем ни тот, ни другая не были. В глазах обоих ясно читалось:"Ещё поживём!" Он вдовствовал девять лет, а она - седьмой год.
Но, если мужчина проживал в двухкомнатной квартире хозяином, Лидия делила кров с семьёй дочери. Не имея причин на серьёзные жалобы, всё же вздохнула при первом знакомстве:
"Сама согласилась съехаться, когда муж помер. Когда-то нашу трёхкомнатную, для них, раздербанили. Им двухкомнатная, нам - однушка досталась. Ещё и пришлось доплатить. А вот теперь - четырёхкомнатная получилась, и без всяких вложений! Желающих разъехаться - пруд пруди! Выбрали со свежим ремонтом. У меня, у внучки, у дочки с зятем по комнате, гостиная - для всех. Ничего живём. Но всё-таки - не хозяйка."
Новые знакомцы сначала созванивались. Потом вдвоём по супермаркету прогулялись - в жаркий день самое то! Однажды зайдя на чай, Лидия Андреевна стала запросто бывать у Ивана Федотовича.
И вскоре не как гостья. Запросто проинспектировав холодильник, вставала к плите и из самых простых продуктов готовила блюда - пальчики оближешь! Просмотрела одежду хозяина и даже нательное бельё, без стеснения.
Пришила пуговицу, про что-то сказала:"Только на тряпки!" И следом принесла обновки - набор носков, трико, уважаемые Иваном "тельняшки" - тоненькую и поплотнее.
Пояснила, довольная:"Это я в семейном магазине купила. Ещё рубашки приглянулись фланелевые, но без тебя, Ваня, не решилась. Может, посмотрим пока не разобрали?" И в голосе такая тёплая забота звучала, что у Ивана Федотовича сердце зашлось.
Не бирюк по натуре, вдруг понял, как не хватает ему, не "помощницы по хозяйству" - сам не безрукий, а живой души рядом. Кажется, Лида, очень годилась для совместного проживания.
Её родные - дочка с зятем, внучка интересовали Ивана Федотовича умеренно, хотя от предложения Лидии познакомиться с ними, мужчина не отказался. Семейство ему показалось приличным, но за своих, близких Лидии Андреевны, он принимать не стремился.
Да и её - сыном, невесткой, женатым внуком и недавно родившейся правнучкой, не напрягал. Молодожёнам нормально обрастать роднёй, а два пожилых одиночества, решившиеся скрасить друг другу годы оставшиеся - это, в чём-то закрытая территория, и опыт прожитых лет каждого, может оказаться утомительным.
Такая точка зрения Лиду устраивала. Главный, как она думала, наследник Ивана - сын Алексей, не только себя приемлемо обеспечивал, но и собственному сыну, в своём торгово - перепродажном бизнесе место нашёл. В нём же, в качестве бухгалтера, крутилась жена, а невестка пока нянчила дочку.
Ивана Федотовича близкие навещали не часто - дел много, да и давно их загородный коттеджный посёлок "пригрел." То, что появилась некая Лидия Андреевна, приняли не то, чтобы радостно, а скорее по принципу:"Чем бы старики не тешились, лишь бы нам не мешали."
Вот посреди такой нейтральной атмосферы, Лидия Андреевна и приняла приглашение Ивана Федотовича к нему переехать. Не прошло месяца, как они совершенно обтёрлись, составили общий бюджет, договорились, чем станут заниматься вместе, а в какие моменты не станут друг другу мешать.
Последнее касалось хобби. Например, Лида увлекалась лоскутным шитьём. А Иван был помешан на судоку и часами складывал оригами. Фигурки он не хранил, считая главным процесс. Однажды, изготовив из цветной бумаги слона, произнёс с ностальгической ноткой:"Вот такую фигурку очень Яся любила, когда была маленькой."
Ох, эта Яся! Внебрачный грешок Алексея - сына Ивана Федотовича и, получается, внучка, объявлялась в доме избранника Лидии еженедельно. Сама по себе худая и некрасивая, Яся дополнительно портила пирсингом внешность.
Не только на нижней губе висело, но и на языке мелькало металлическое колечко, делая речь девушки слегка шепелявой. А синие прядки волос и густой макияж глаз придавали её комично-демонический вид. Школьный аттестат - одни трояки и чудом сданный ЕГЭ, представляете?!
Подала документы в профессиональный лицей (обыкновенное ПТУ, в прошлом), вознамерившись стать креативным фотографом - так и там две недели раздумывали принимать или не принимать подозрительную девицу.
Ситуацию спас Иван Федотович, которому Яся поплакалась. Пошёл, при костюме, в белой рубашке и галстуке. Целый час потратил в кабинете директора, чтобы негодную внучку реабилитировать. А всё потому, что Яся - малолетняя преступница! И ей даже срок присудили в полтора года. Жаль, что условный.
Последнее мнение Лидия при себе держала, не понимая, чем эта "вроде бы внучка" бередит сердце Ивана Федотовича, весьма спокойно относящегося к сыну, внуку и даже к маленькой правнучке. А ведь это её мать, в молодую, бессовестную пору, стала любовницей Алексея, едва не разбив семью.
Тайна сохранялась достаточно долго пока девушка не забеременела. Пресытившись или никогда не планируя изменить своё семейное положение, мужчина с нею расстался.
Но после родов, с младенцем в руках, бывшая любовница заявилась к невестке Ивана и Катерины, требуя материальной поддержки. Разразился скандал, закончившийся примирением супругов с условием, что ни родной отец, ни дед с бабушкой девочку за свою - дочку, внучку признавать не станут.
Впрочем, сумму ежемесячной материальной помощи (алиментов) оговорили. И пять лет требование оскорблённой жены исполнялось. Муж ощущал вину, а свёкры не брали в голову, что где-то их внучка растёт.
Но однажды Катя, жена Ивана Федотовича, уже с диагнозом "хроническая сердечная недостаточность," проснулась в слезах и сказала, что видела во сне Ярославу - внучку, ими не признанную.
И как муж ни успокаивал, жена твердила: "Приснилась младенчиком, а ведь ей уж пять лет! Мне нужно её повидать. Организуй это, Ваня, пожалуйста." Уступил, растревожив сына просьбой дать адрес бывшей любовницы.
Узнав причину прихода Ивана Федотовича, мать Яси неожиданно обрадовалась: "Да пусть гостит у вас сколько угодно! У меня родни нет и Яську куда-то пристроить на вечер или выходной - затруднительно. Квартира однокомнатная, что личной жизни совсем не способствует."
Словом, интересы сошлись и девочка с бледным, серьёзным личиком и робким, тихим голоском вошла в жизнь супругов - Ивана и Катерины, несмотря на волну недовольства со стороны всей семьи сына.
Хоть и детский сад посещала, Яся не радовала знанием стишков и песенок. Она любила сидеть, тесно прижавшись к боку деда или бабушки, слушая незамысловатую сказку. Время от времени вставляла, совершенно не относящееся к тексту:
"А ты, правда, любишь меня?" На утвердительный ответ уточняла: "Навсегда?"
Когда мать забирала Ясю, жена Ивана Федотовича долго не могла успокоиться. Говорила супругу: "И мы виноваты, Ваня, что Ясенька в нелюбви растёт. Мы ей больше, чем сыну и внуку нужны. Ты тоже так чувствуешь?" Муж кивал, хотя привычка к внучке в него не сразу вошла.
Ну, что там - некрасивый, не особенно развитый ребёнок! Внук, студент - старшекурсник, в её возрасте Сказку о царе Салтане знал наизусть! Но больная жена так оживала при Ясе, так ей радовалась, что Иван Федотович за благо считал появление девочки. И не заметил, как привязался.
Стараниями деда и бабки Ярослава развилась и повеселела. Ей очень нравилось создавать с дедом бумажные фигурки, а бабушка учила девочку буквам и счёту. В первый класс она пошла вполне подготовленной и супруги предвкушали, как станут радоваться первым пятёркам внучки.
Замужество матери Яси стало для них ударом. Сдав однокомнатную квартиру в аренду, женщина переехала к мужу - в дальний район. Оставить девочку "чужим людям" она не рассматривала. Иван Федотович подозревал бывшую любовницу сына в меркантильности: деньги на дочь ей выплачивались неплохие.
Катерина, вскоре совсем сдала и нездоровью не сопротивлялась. Из неё будто интерес к жизни вытянули. Незадолго до смерти попросила: "Не забывай о Ясе ни при каких обстоятельствах, Ваня. И пусть наша квартира, когда-нибудь, достанется именно ей. Обещаешь?"
Она умерла не особенно старой - в шестьдесят шесть лет. Завещание жена не оставила и её доля перешла мужу: Катя своему Ивану доверяла. Как-то и без неё время шло. В семьдесят Иван Федотович даже из сторожей ушёл, решив, что наработался.
Ездил на дачу, а потом и её забросил: кило овощей или фруктов купить в летний сезон даже с пенсии не накладно. Убраться или сготовить для него не составляло труда. А терпимо одному или тошно, не задумывался.
И как-то, на улице, увидел мать Ярославы. Окликнул. Когда-то привлекательная, она подурнела, как это случается с женщинами много личных неудач переживших. Нервно закурив, чего раньше за ней не водилось, сердито заговорила:
"Сто раз прокляла час, когда родила Яську. Из-за неё муж со мной разошёлся. Вот вернулись с ней в нашу однушку. Школу заканчивает, а сама - поднадзорная. Отчима керамической вазой по голове ударила. Да ещё придумала, что он к ней приставал! Конечно, заявил на неё.
Всего полтора года присудили, да и то условным сроком смягчили. Видите ли, не стали несовершеннолетней девочке жизнь ломать! А она неуправляемая класса с седьмого. У участкового в списке риска записана. Неформалкой себя объявила и выглядит, как оторва. Учится плохо, хамит. Жду не дождусь совершеннолетия, чтоб выставить вон!"
Иван Федотович слушал оторопело, но всё же попросил:"Пусть Яся меня навестит." Внучка выглядела именно так, как её мать описала. Движения резкие, тон вызывающий.
Села, нога на ногу, и с насмешкой спросила:"А где, дед, бабуся - ягуся твоя?" Иван Федотович, уже пожалевший, что Ярослава пришла, глухо ответил:"На кладбище."
Яся замерла. Лицо исказилось и, не смотря на "штукатурку," приобрело детское выражение. Прошептала: "Как - умерла, дедушка?" И хлынули слёзы потоком. Потекла тушь, накладные ресницы отклеились. "Иди умойся, Яся. Потом чайку попьём, рис с курицей поедим - типа плов."
Дед тронул внучку за плечо, с искренней лаской. Кажется, он один разобрался: внешний вид, понты - панцирь защитный. А внутри - ранимая, уверовавшая, что никому не нужна, девочка. Вскоре он узнал причины.
Как переехали к отчиму, жизнь Яси в жалкое существование превратилась - ходила в обносках, ни лишней игрушки, ни книжки. За общий стол мать дочь не сажала и кормила отдельно, по принципу: "остатки - сладки."
Если б матери, ежемесячно, на карту алименты не падали, отчим Ясю в интернат без сожаления сдал. В седьмом классе сверстники начали девочку троллить. И она ощетинилась.
Дралась, не уступая, крыла одноклассников матом, попала под внимание педсовета и участкового, зато обидчики отступили, признав, что "эту девчонку лучше не трогать." Училась плохо.
Примкнула к компании неформалов и жить стало легче: всё по барабану, на всё наплевать. Хотела, после девятого класса, поступить "хоть куда," чтоб поскорее стать независимой, но мать заявила: "Заканчивай полную школу и катись куда хочешь."
Вдруг отчим стал неприятно посматривать. Говорил:"Ясенька, дочка, иди ко мне на коленки!" Мать слышала, но принимала за шутку. И однажды гад "дошутился." Были в квартире вдвоём и отчим, в лёгком подпитии, потащил девочку на диван.
По дороге она вазу схватила и ударила по ненавистной башке. Не насмерть, но вид собственной крови отчима напугал. Тут же вызвал полицию. Орал: "Она не раз на меня покушалась!"
Характеристику на Ясю школа предоставила не ахти. И выглядела она далеко не паинькой. "Пострадавший" притащил справку о сотрясении мозга. Его жена ("по совместительству" мама) засвидетельствовала, что Ярослава "давно неуправляемая."
Девочку осудили на полтора года, условно и обязали психолога посещать. А отчим взял и развёлся, выставив их в 24 часа за порог. Мать Ясю возненавидела окончательно, а ей даже у подруги перекантоваться было нельзя - надзор обязывал находиться по месту прописки.
"Что же, и ко мне перебраться нельзя?"- не понимал дед. "Пока нет. А потом - если не передумаешь,"- ответила внучка. И стала бывать у Ивана Федотовича еженедельно.
Ела с аппетитом дедушкину стряпню, задрёмывала ненадолго на его кровати и пыталась что-то учить для школьных экзаменов. В определённый час дед отвозил внучку отмечаться, а потом к дому.
Лидия Андреевна с ней познакомилась, когда Ярослава, сдав ЕГЭ, не без участия деда, поступила в профессиональный лицей. Прямого неудобства Лидии от неё не было.
Придёт, скажет "здрасьте" и всё внимание деду. Вместе едят, чаёвничают. Потом бумажками шелестеть начинают - оригами творят. А ей доставалось довольный вид сохранять.
На самом деле, у Лидии Андреевны сердце от чуйки обваливалось: "Отбудет свой условный срок Яся и припрётся к деду с вещами. Как тогда быть?"
Её и без этой девицы, дочь спрашивала:
"Мама, а на каких правах ты с этим дедом дальше жить собираешься? Совместные траты, по хозяйству хлопочешь. А вдруг заболеет? С тобой-то проще - мы заберём. Если сторона сына ни в чём не нуждается, кому квартира Ивана Федотовича достанется, если что?"
Лида и сама об этом вскользь размышлять начала. Иван ей приятен был. Хороший, не вредный мужик. Самостоятельный, при машине. И такой - ни много, ни мало в совместном проживании.
Но это "просто сожительство" без ясного будущего, Лидию тяготило. Внучка хихикала:"С гражданско - гостевым браком тебя, бабуля!" Пожилой женщине хотелось определённости и ... немножко выгоды. Не для себя и с реализацией, "когда-нибудь." Желательно не скоро.
Через несколько месяцев совместного бытия - дружного, тёплого, казалось, взаимно заинтересованного, Лидия заговорила с Иваном на остро волнующую тему.
"Вань, а мы теперь всегда вместе будем?" - начала с вопроса нейтрального. "Я бы не возражал,"- не предвидя продолженья, ответил Иван. "А тебе кажется, правильным просто сожительствовать?" Он удивился:"Ты замуж за меня хочешь?! А смысл?"
Лида не растерялась:"Ладно хлопочу для тебя по хозяйству, но ведь ещё и спинку тру, а это только жене делать прилично!" Вроде шутка, а думы свои обозначила. Иван Федотович долго молчал. Потом, пробормотав: "Жаль," достал папку с тесёмками, разные документы хранящую.
И выложил перед Лидией Андреевной завещание на имя внучки Ярославы. Дата оформления была давняя - до встречи с Лидой, и она попыталась повлиять на Ивана Федотовича:
"Ну, да, на Ясю. Я понимаю. Ты ведь меня не знал тогда. Но теперь-то ты не один. У меня внучка золотая, чуток старше Яси. С удовольствием будет слонов из бумаги лепить вместе с тобой. Ей тоже дед не помешает." Иван Федотович откликнулся, с большой горячностью в голосе:
"Ага. Только не лепить, а складывать. Внучка у тебя хорошая, приглаженная такая, не то, что моя хулиганка. Но ключевое слово, Лида, МОЯ. Яся, как появилась на свет от безответственного отца, так терпит от всех.
И мы с Катей хороши. Ведь не такие уж старые были, когда мать её замуж пошла. Следовало толкнуть сына в бок, в опеку пойти и отстоять право на воспитание внучки.
Мать её крайней объявила за свою женскую неустроенность, одноклассники обижали, отчим скотом оказался. И теперь - у неё я только есть. Яся мне верит, надеется на меня. А эта краска на лице, железяки в губе - омоются и отпадут."
И вдруг хлопнул себя по лбу: "Лида, я понял! Ты беспокоишься, что Яся против нас с тобой возразит? Так я уж с ней говорил, так сказать, подготовил. В конце-концов, мы с тобой не юнцы, не станем маяться, если иногда в разных квартирах заночуем. Мне ведь от тебя не уборка нужна, а общение душевное!"
Лидия Андреевна переменилась в лице окончательно и заявила:
"Я, Ваня, не лисица-хитрюга, открыто скажу. Во всём только баш на баш гладко выходит. Ты мою внучку Лизоньку привечаешь, я - твою Ясю. Девчонкам тоже хорошо - могут, как две сестрёнки сдружиться. А завещание на квартиру, пусть через год, переписать между девочками. Этим ты, прежде всего, мне уважение выразишь! Ещё дача есть? Пусть Ясе идёт."
Иван Федотович, будто интерес потерял к теме. Убрал документы. На кухню ушёл. Лидия услышала - чайник поставил. Согласительное перемирие? Последовала за ним, вкрадчивыми шагами. "Ваня, ужинать накрывать или только чайку?"
Он обернулся. Спокойный. Сказал: "Уж вечер. Завтра, Лида, домой возвращайся. Не поняли мы друг друга с тобой. Извини, если обидел."
Лидия, в дальней комнате скрывшись, долго разговаривала по телефону. Иван не прислушивался. Потом хлопали дверцы шкафа. Понял: вещи собирает Лида. Что ж, значит так. Знать, сегодня зять приедет за ней.
Так и вышло. Тренькнул дозвон и Лидия, с большой сумкой отправилась в коридор. Всё же предложил: "Давай помогу." Но она плечом дёрнула:"Своя ноша не тянет." Иван грустно подметил: "Ну, вот сама оправдала меня."
Обожгла взглядом, предупредив: "Один, Ваня, останешься. Так тебе любая женщина скажет. А могли бы сколько-то серебряных лет вместе прожить."
Скрылась за дверью. Иван Федотович долго сидел в темноте. Жаль расставаться с Лидой - хорошая пара ему, старику. И, наверное, права по своему. Но он дед, а это так же значимо, как "отец." И если отца по какой-то причине нет рядом, дед вперёд выступает. Его слово самое крепкое.
P.S. Я не знаю получился ли из Ярославы креативный фотограф, но работает она по специальности - снимает свадебные торжества, делает фото сессии. Как только судимость была погашена, переехала к дедушке и живут они душа в душу.
Пока он молодцом, хотя почти восемьдесят. Машину продал или сдал на металлолом, но теперь на Ясином автомобиле катаются. Ей без руля нельзя - вот и взяла в кредит, добавив деньжат от проданной дедовой дачи. Отец и его семейство Ясю не признают, ну и ей с дедом по барабану на них.
Благодарю за прочтение. Предыдущие отзывы все прочла, а не отвечала по уважительной причине - ужасную аллергию перетерпела. То ли от бытовой химии, то ли от домашних цветов, не поняла. Прошу вас отзываться, ставить лайк и подписываться. Лина
#реальные истории, рассказы #семейные отношения #воспитание детей #пожилой возраст, старики #бабушки, дедушки, внуки
