Казалось бы, все помнят первый день своей школьной жизни! Если не в первом классе, так в пятом, девятом, выпускном. Но я, пытаясь вспомнить что-то особенное, связанное с праздником 1 Сентября, не вспомнила ничего, кроме общей сумятицы этого дня – и все очень расплывчато. Помнила белые передники и, в какие-то годы цветы, и даже незнакомые лица одноклассников в своей новой школе, но чувств, тогда переживаемых, я вспомнить не смогла. Я не смогла бы подробно описать ни один из своих первосентябрьских дней! Возможно, кому-то повезло больше: что-то случилось экстраординарное в первый день учебного года, и он запомнил это событие. Работая теперь над мемуарами, я интуитивно поняла, воспоминания события без пережитых чувств никогда не становятся полноценными воспоминаниями.
Запись мемуаров обязательно требует оживления чувств в душе! А чтобы наблюдать за своими чувствами нужна некоторая отстраненность.
И так получилось, что наибольшие переживания для меня вызвало 1Сентября того года, когда пошла в первый класс моя старшая дочка, мой первенец! Вот как я написала об этом в своей мемуарной книге "Половинка чемодана, или Писателями не рождаются".
"Событие, в общем-то, праздничное, неожиданно было воспринято мною как знаково-прощальное. Дочку записали в школу, хотя ей не хватало двух месяцев до семи лет. Но девочка она была любознательная, умела читать. К тому же в эту школу шли ее подружки из детского сада, почти всей группой!
Купили шерстяное коричневое платье – самый маленький размер, и два школьных фартучка: черный шерстяной и белый батистовый!
Приготовили ранец лягушачьего цвета – твердым коробом с удобными лямками, а в нем букварь, тетрадки, пенал с карандашами!
Первое сентября в том году выдалось по-летнему теплым, безветренным и сухим. Я отпросилась с работы, чтобы проводить дочку в первый класс!
Мы шли по улице радостные, нарядно одетые: ученица в белом фартучке и ее мама – тогда молодая стройная женщина в модном брючном костюме горчичного цвета. Одной рукой я держала за ручку дочь, а другую, с букетом розовых и синих астр, старательно отводила в сторону чтобы не запачкать кримпленовый костюм цветами. Стебли букета были завернуты в мокрую газету, поэтому редкие капли падали с них на асфальт.
Я испытывала приятную легкость, почти парила над тротуаром – будто сама шла первый раз в первый класс. Мы подошли к школе и остановились на асфальтированной площадке перед ступенями, бегущими вверх к широким дверям учебного здания. На площадке уже выстраивались, готовясь к линейке, старшие и младшие классы со своими учителями и учительницами. Я выбросила в урну ошметки влажной газеты, встряхнула синие и розовые цветочки, перемешанные с веточками зелени. Передала букетик в руки своей малышке и подвела ее к учительнице, а сама отошла в сторонку, где толпились остальные родители.
На верхней площадке лестницы уже был установлен на вертикальной стойке микрофон, и ответственные лица один за другим произносили короткие речи, но их слова терялись в общем гаме волнительного ожидания первого звонка. Наконец ученики первых классов, взявшись за руки парами – каждый класс за своей учительницей – начали восхождение по ступеням к раскрытым дверям школы.
Мои глаза неотрывно следили за маленькой белокурой головкой с косичками-хвостиками, с белыми бантами на концах. Вот моя малышка уже на верхней ступени, нарисовался целиком зеленый прямоугольник ранца – она не оглянулась. Еще шаг, и девочка скроется за дверью. И в этот момент радостное возбуждение, переполнявшее меня, вдруг сменилось грустью, лиловой как чернила. Лиловая грусть разлилась по сосудам, замещая животворящую кровь. Перехватило дыхание. Неожиданно я поняла, что проводила сегодня ребенка не просто в школу, а в большую и трудную жизнь – что этим ступеням не будет конца. Сегодня началась череда ее личных испытаний, и я не всегда буду рядом.
Школьников увели на занятия, и родители быстро разошлись – школьный двор опустел. Я деловитой походкой тоже заторопилась к трамвайной остановке, чтобы ехать на работу. Но рванула слишком быстро, было ощущение, что не хватает воздуха. На душе лежала непонятная тяжесть, и даже нарядный брючный костюм больше не радовал меня. Дочка сделала первый шаг в свою жизнь, а я осталась сама по себе, не такая уж юная, если посмотреть правде в глаза. Затем мысли привычно перенеслись к вопросу, что приготовить сегодня вечером на ужин.
***
И с этим воспоминанием замысловато смыкается воспоминание еще об одном дне, связанном с дочерью. С того момента, как я, держа за руку, вела свою девочку первый раз в школу, прошло примерно двадцать лет. Теперь я провожала свою красавицу в дальнюю дорогу. Последние минуты в аэропорту. Я стояла с поникшей головой, в облегающих теперь полноватую фигуру джинсах, в будничной куртке из плащевки. Моя взрослая дочь – эффектная стройная блондинка – уезжала жить в чужую страну. И хотя предполагалось, что будут еще непременно встречи, я понимала, что мы прощаемся с ней навсегда. Сквозь монотонный гул толпы пассажиров прорвался голос диспетчера и объявил начало регистрации на рейс. Ожидающие качнулись в сторону входа. Последние поцелуи – с трудом расцепили с дочкой объятия. Моя путешественница шагнула за барьер. Я пыталась удержать ее взглядом: вот она предъявила паспорт, снова взялась за ручку чемодана на колесиках, кажется, оформляет багаж, ставит чемодан на весы. Чужие спины заслонили дочь от меня. Я обреченно повернулась и направилась к выходу из аэропорта.
И снова как будто не хватало воздуха, как в тот день, когда я впервые проводила ее в школу. Я не знала, на что переключить мысли, чтобы не зареветь. Увидела у метро продавщиц, торгующих с ящиков цветами, и подошла к ним. Отыскала глазами разноцветные астры, похожие на те, давние. Заплатив деньги, попросила продавщицу завернуть мне цветы в смоченную водой газету, а не как принято сейчас: в прозрачный целлофан. Немолодая продавщица, по виду – моя ровесница, удивленно посмотрела на меня:
– Газет у меня нет. Могу бумажную салфетку смочить.
Я задумчиво несла букет в опущенной руке, и мои пальцы сжимали влажные и теплые, как детские ладошки, стебли, обмотанные мокрой салфеткой.
Обратите внимание, что иногда мы острее вспоминаем какие-то знаковые дни и события не из своего детства или юности, а в связи с родными или друзьями. И тогда есть смысл их тоже включить в свои мемуары (и этим вы подогреете интерес к чтению ваших мемуаров родственниками 😊).
Но если персонажи ваших воспоминаний посторонние люди (сослуживцы, соседи), тогда упор следует сделать на пересказе событий: