Вера упёрлась ладошками в грудь Димке и постаралась освободиться. Но ей это не удалось, и тогда она притихла в его объятиях. Поцелуй был долгим, таким долгим, что Вера не заметила ни налетевшего вдруг откуда-то холодного ветра, нагнавшего облака и закрывшего полную луну, ни усиливающегося морозца. На душе у неё было тепло как никогда. Она давно не ощущала такую теплоту, разве что в первые месяцы их со Славкой семейной жизни. Наконец им обоим не хватило воздуха и Дима выпустил её из своих объятий. Хорошо что луна скрылась в облаках и он не видел каким заревом вспыхнуло лицо Веры.
– Ох Дима, Димочка. Что же мы делаем,ведь не хорошо это, неправильно.
Проговорила Вера, пряча своё пылающее лицо у него на груди.
– Я ведь замужем, мне мужа ждать нужно, а я что себе позволяю.
– Вера, родная моя, единственная. Знаю что ты чужая жена, и права на тебя не имею. Но поделать с собой ничего не могу. Я так люблю тебя, что задыхаюсь от этой своей любви. Ты для меня свет в окошке. С утра загляну на весовую, посмотрю на тебя и целый день душа поёт. Если бы ты знала, как она у меня болела, когда беда в дом к тебе постучалась. Мне хотелось прижать тебя к себе и не отпускать до тех пор, пока боль твоя не утихнет. Я сдерживал себя, старался как мог не переступить черту. А теперь всё, не могу больше. Бросай ты своего Буртасова, не любит он тебя, выходи за меня.
Вера испуганно посмотрела на Димку.
– Ой Дима, что ты. Не могу я всё вот так взять и разрушить в один момент. Что люди про меня говорить станут. А у меня мама больная. Если что подобное себе позволю, то в могилу её своими руками сведу. Ой Димочка, где же ты раньше был, почему на пути моём не встретился. Раньше бы всё это родной, раньше. Видно на роду мне написано, жить с одним, а любить другого. Если бы мне два года назад про такое сказали, ведь не поверила бы, в глаза рассмеялась. Думала что лучше моего Славки на свете никого нет, и он один единственный, а получилось что нет. Наверное нам лучше не видеться больше, чтобы до греха не довести. Поэтому не жди меня больше, не надо.
– Нет Вера, только не это, я обещаю тебе, что буду держать себя в руках и ничего подобного больше не позволю. Только не отталкивай меня, не гони.
Она посмотрела ему в глаза, потом провела рукой по коротко стриженым волосам и грустно улыбнулась.
– Тебе девушка нужна, чистая и нетронутая, чтобы всё у вас впервые случилось, а не я, мужняя жена, не сумевшая верность сохранить. Ладно Дима, поехали, отвези меня домой. А то поздно уже наверное, мама с бабушкой волноваться станут.
В Васильевке, недалеко от дома Веры. Они попрощались. Уходя она на мгновение прижалась к его груди, а потом побежала в сторону своего подворья. Дом Веры, после смерти отца, так и остался недостроенным. Он стоял сиротливо один, в начале будущей улицы. Вера больше не спешила туда, и уже не строила планы на будущее.
– Не будет нам там жизни, после того что случилось. Беду этот дом принёс, а не радость.
Думала Вера, глядя издали на одинокую крышу. Но как говорят в народе,беда не приходит одна. Вдруг неожиданно заболел свёкор, начались проблемы с желудком и его положили в больницу. Обследование показало язву и потребовалась срочная операция. Валентина отбила Славику телеграмму, но он
и не подумал приезжать. Вера одна тащила на себе два хозяйства, спасибо Соня с Виктором помогали ей, а то бы не справиться ей с таким грузом. А в начале декабря, подвёз Димка её как обычно домой, в Васильевку, и прощаясь поцеловал в щёку. Ничего не заметили Вера с Димкой, а из-за соседнего забора, за ними с любопытством наблюдала Лизавета Сомова. Она пришла в Васильевку к своей родственнице, и осталась ночевать. Вот и подсмотрела то, что видеть ей не полагалось. Лизавета едва до утра смогла дотерпеть, чтобы сразу не побежать домой в Вихровку.
– Вот тебе и тихоня, Верка эта. Мужа значит на заработки отправила, а сама подолом по деревне метёт.
Злорадно думала она. Едва только в окнах забрезжил стылый декабрьский рассвет, она собралась уходить домой.
– Лиза, ты же хотела два дня у меня погостить?
Спросила её старая тётка Прасковья, родная сестра матери.
– Ой тёть Параш, идти мне нужно, я совсем забыла, Тамарочке сегодня в райцентр ехать должна, а хозяйство без пригляда оставлять нельзя, Красотка должна на днях телица. Я к тебе на следующей неделе приду, тогда и погощу подольше.
Придумала на ходу Лизавета. Она быстро оделась, и понеслась по дороге в Вихровку, подгоняемая ветром, и желанием
немедленно всё рассказать подруге, Валентине Буртасовой. Прибежав в деревню. Она не стала заходить домой, а сразу направилась к ней. И прямо с порога вывалила всё что увидела. Валентина от услышанного пришла в ярость. Она минут двадцать носилась по дому, ругая на чём свет стоит невестку. Потом поутихла немного и сказала Лизавете.
– Ты вот что Лиз, о том что видела, молчи пока, никому не говори. Может и хорошо что всё так случилось, и что именно ты застала эту шлёндру. Сашка сейчас после операции в Сочи в санатории, приедет только в конце января. Так что заступаться за неё будет некому. Я вызову Славку телеграммой, а тут всё ему и расскажу как положено. Разойдётся он с ней наконец, и поженим мы с тобой наших детей. А эта пускай катится к своей мамаше болезной, да бабке малохольной. Думаешь Димка Погожин женится на ней, не тут-то было, поматросит да бросит. Так и будет по мужикам скакать.
Удовлетворённая Лизавета поспешила к себе домой, а Валентина спешно направилась на почту, и отбила телеграмму, в которой сообщала что сильно заболела и лежит чуть ли не при смерти. Получив такое послание от матери, Славки не на шутку испугался, и засобирался домой. Галина отпускать его не хотела и надумала ехать вместе. Едва Славка смог отговорить любовницу от этой затеи. И через три дня морозным вечером, Славка постучал в двери родного дома. Увидев мать сидящей за столом и распевающей чай, сильно удивился. Но она быстро объяснила сыночку, почему дала такую телеграмму. Расписала во всей красе, как вела себя Вера, пока его дома не было. Врала напропалую, лишь бы только настроить сына на развод с ненавистной невесткой.
– Вот значит как.
Зеленея от злости проговорил Славка.
– Ну погоди у меня, появись только домой, получишь всё по полной.
Бубнил Славка меряя шагами комнату.
