Жарко, подумала Татьяна, прополю вечером, когда сядет солнце. Вечером обещал заехать на дачу сын. Она планировала к тому времени закончить с огородом, принять душ и причесаться. Сын был ее единственной любовью, воинственной и верной.
Его отец когда-то приглядел миниатюрную молодую учётчицу пришедшую на завод по распределению.
Он наперекор своей образованной и известной в городе семье решил жениться. Ничто не могло переубедить его. Мама видела подводные камни надвигающего брака и предприняв все возможные усилия, смирилась. Сын полюбил, и это не обсуждалось.
Таня вошла в семью и напрасно это сделала. Семья не принимала простушку. Простушке была не из робких и приняла объявление войны.
Пока молодой муж делал карьеру на заводе, маленькая стойкая жена вила гнездо, рожала сына и заводила свой порядок на вверенной ей территории семьи.
Свекровь пыталась спорить с невесткой, убеждать и увещевать, но Таня была как скала. Она ни на сантиметр не сдвинулась в вопросах выращивания сына. Ее глухая оборона и волевой подбородок приводили свекров в уныние, они старели и скоро совсем съехали на дачу. Редкие встречи с внуком немного скрашивали их жизнь, но они совсем не так представляли себе свой закат. Ну уж точно не на поле боя. Они мирились с невесткой ради сына, который сутками пропадал на заводе, строя свою карьеру, ради внука, любознательного кудрявого мальчика, так похожего на их сына в детстве.
Семья жила ребёнком, все крутилось вокруг его болезней, нужд, вокруг его аппетита и талантов.
Нужно фортепьяно или хоккейная экипировка - дедушка с бабушкой наперегонки покупали самое лучшее, дорогое и свежее.
Лучшие курорты каждый год, английская школа лучшая в городе, модные и дорогие вещи, карманные деньги.
В какой-то только ей ведомый момент Таня запросила развод. Точнее, ради сына она переехала поближе к школе, где рядом была построена квартира ребёнку на вырост, позвала свою маму жить с ней, так легче. Места для мужа, теперь уже директора завода, там не оказалось.
Она как будто пыталась защитить свою любовь к сыну от вмешательства возросшего авторитета отца.
Инстинктивно, отвергнув все то, что давала семья мужа строила только личное отношение с сыном.
В воскресенье, когда отец забирал ребёнка на дачу к своим родителям, она сидела и ждала весь день у окна. И только когда под окнами тормозила машина, она выдыхала, сбрасывала со спины жесткое ожидание и стремительно шагала к двери открывать.
Постепенно отношения с мужем совсем сошли на нет и уже никто и не старался сделать вид, что это временно и скоро семья восстановится.
Они тихо развелись. Таня сказала подругам, что устала терпеть деспотичный характер мужа и его гулянки.
Никто не поверил, но спорить не стал. С ней вообще было трудно спорить. Она начинала смотреть исподлобья, и повисала звенящая тишина. В комнате как-будто высасывали весь воздух.
Вообще она со всеми лишала людей воздуха, кроме сына.
С сыном она расцветала и порхала. Даже цветочки на ее платьях горели ярче рядом с ее мальчиком. Он был ее совершенство. Она никого так не любила, ни мать, ни мужа. Подруги, мало кто мог оставаться рядом с ней и ее одержимостью ребёнком.
Вскоре муж сошёлся с женщиной из заводоуправления, доброй и понимающей. Поначалу Таня яростно противилась встречам сына с новой отца, а потом замолчала.
Мальчик рос, не проявив желания учиться дальше, он пошёл работать к отцу на завод и стал неплохим мастером-электриком.
Это ещё больше сроднило мать и сына. Она просто рабочая и он. Она улыбалась тихонько на сетования бывшего, что сыну придётся идти служить и он не хочет учиться, и это не в их традиции семьи, все с высшим образованием и вообще. Она сжимала спинку стула и ждала стоя, пока бывший уйдёт с их с сыном кухни.
Сын ушёл в армию и мать первое время спала на полу, чтоб прочувствовать все лишения мальчика. Два года пролетели, как один день. Она каждые выходные ездила в часть, сначала на присягу, потом просто навещала его, привозила его любимую курицу и пирожки, деньги и нужные бритвенные приборы и выстиранное белье. Пока сын ел, она перешивала его подворотнички и молча смотрела на своё божество. Ей было так мало надо.
Он вернулся из армии и снова пошёл на завод.
Мать познакомила мальчика со своей подругой, женой моряка. Подруга приезжала в гости, пахла духами и шуршала дорогими платьями. Скоро сын перешёл работать под начало подруги и стал реже бывать дома. Но он был под присмотром и мама не волновалась.
Она освоила дачу, стала там председателем кооператива и зажила своей жизнью от одного посещения сына до другого.
Как-то вернувшись в их городскую квартиру она застала там гостей, двух девушек, сразу притихших, когда она появилась на пороге.
Ее как будто ударили. Она с трудом прошла на кухню и села. Девицы вошли и предложили помочь.
Мать завидев бутылку шампанского на полированной поверхности стенки попросила их убрать Это. Девочки молча повиновались.
Пришёл сын, чмокнул маму и компания,прихватив шампанское, убежала по своим молодежным делам.
Она не помнила, сколько времени просидела в темноте. Встала, машинально поправила подол и вышла из дома.
До глубокой осени она не приезжала в город, выдумываясь себе все новые общественные дела. Уже и дороги в посёлке замостили, протянули по улицам свет, выкопали пожарный пруд, а Таня все находила новые заботы.
Рядом оказывался всегда сосед вдовец, он тоже заботился об их посёлке и у него тоже было время и силы. Или она своей молчаливой мукой привлекала его, своей девичьей упорной верой, что надо все сделать наилучшим образом.
Месяц за месяцем они пережили дачную зиму и встретили весеннюю пору. Солнце, ручьи и дорожные промоины вернули Таню к жизни и примирили с наличием всегда рядом надежного соседа, который и снег почистит, и дров натаскает и с электричеством поможет.
Им было хорошо вместе молчать каждый о своём. Он не лез к ней в душу, а она и не подозревала, что у него есть душа и прошлое.
Она пыталась встроить в своё сознание, что сын вырос и сам выбирает себе подруг.
Когда он объявил о том, что женился, мать не повела бровью, а вышла закрыть калитку. Сын остался с соседом обсуждать погоду и цены.
Когда он уехал, то Таня сообщила соседу, что и им надо зарегистрироваться. Тот обрадовался и засуетился.
Прошло несколько лет.
И вот теперь, она сделав ладошку козырьком ждала сына стоя у закатного окна.
Она знала, что он скажет матери и с торжеством ждала этого разговора.
Мальчик возвращается. Она чувствовала это своим горящим сердцем, а иначе и быть не могло.
Когда заболел муж-сосед, она сама попала в больницу, все это не тронуло ее сильно. Она делала все, что нужно. Лечилась, пила лекарства, лечила мужа. Но она ждала. Как заточенный в тюрьме, ставила палочки на стене с понедельника по субботу и воскресеньем перечеркивала неделю.
Недели, месяцы, годы.
И она дождалась.
Вышло по ее. Всегда выходило по ее. И, теперь,стоя у окна, она наслаждалась жарким солнцем, которое вело к ней ее мальчика, ее кудрявого и уже немного седого золотого принца ее жизни.