Часть 1
Людмила плакала навзрыд, ее плечи сотрясались от горький рыданий. Какой позор! Как теперь ей в глаза людям смотреть? Растерянный Тимофей переводил взгляд с Маруси на Люду, потом, взяв девушку под локоть, вывел из дома и повел во двор. О чем они говорили, Люда не слышала, видела только их взволнованные лица.
Вытерев слезы, она дождалась когда дочь зайдет и велела той сесть напротив.
-Кто отец?
-А нет отца. - Пряча глаза, заявила Маруся.
-С кем ты милуешься по кустам? Кто отец ребенка, еще раз спрашиваю!
- Считай, что его нет. Я никогда не скажу тебе кто отец моего ребенка. Не переживай, мама, я к бабке Авдотье схожу, травок она мне заварит и я скину.
-Ты думаешь, так это все просто? Ты думаешь, дело все в этом? Забеременела, сбросила, опять забеременела...Ты беспутная девка, позор нашей семьи. Ты знаешь, я до последнего терпела, но теперь... Ты уедешь в город, поступишь учиться..
- Я тебе тысячу раз говорила - учеба это не мое, - перебила Маруся свою мать. - Ну не даются мне науки..
-А мне все равно. Ты уедешь в город с моих глаз долой, видеть я тебя больше не хочу. О чем ты думала, когда кувыркалась по кусточкам? Ты думала о сестре и братике? Ты думала обо мне, что будет, когда люди узнают о том, что ты брюхата? Да меня с должности вышвырнут! Если так случится, а ты не захочешь в город уезжать, я попрошу нашего председателя послать тебя на свиную ферму, будешь там за свиньями убирать. Я посмотрю как тебе это понравится.
- Девочки... - в дом вошел Тимофей.- Я тут услышал и подумал... негоже к Авдотье идти, разом можешь здоровья лишиться. Нет, рожать надо. Вот ты родишь, а мы воспитаем.
-Ты что, полоумный? - взвилась жена.- Ты бы лучше узнал кто отец!
-А пока она не скажет, ты ничего не узнаешь. Ты же понимаешь, что это бесполезно - Маруся у нас упрямая.
-Что люди скажут, ты подумал?
-А что скажут? На то они и люди, чтобы говорить...Впереди осень, зима, под шубой незаметно будет, пусть реже из дома выходит. А ты наоборот будешь прикидываться, будто в тяжести, а как срок придет, объявишь, что это твой. По-другому никак: Маруська может либо здоровья лишиться, либо клеймо на себе поставит, тогда уж точно в нашем селе ни одного мужика для нее не найдешь!
Всю ночь они спорили, а под утро Маруся и Людмила согласились на эту авантюру, хотя сомневались, что все пройдет как надо.
Но как и сказал Тимофей - никто не о чем не догадался. Зима выдалась на редкость холодной, за теплыми шубами никто не мог разглядеть на удивление небольшой животик Маруси. А Людмила наоборот, увеличивала объемы, чтобы все подумали, будто она четвертым беременна.
- Чего ко мне не заходишь, какой срок уже? - спросила ее фельдшер Алевтина.
-А по какой надобности мне к тебе заходить? Я четвертого ношу, сама знаю что и почем. Да и мамка моя восьмерых родила, так что я любую повитуху переплюну в опыте. Занимайся, Алевтина, своими делами, сама я о себе позабочусь, - ответила ей Людмила.
- Ну как знаешь, - пожала плечами фельдшер и больше с расспросами не приставала.
В марте у Маруси начались роды и она произвела на свет мальчика, названного Алексеем. Отношения у Люды и старшей дочери были скверными, она каждый раз глядела на нее и думала о том, что девушка пошла в своего отца - тот был гуляка и повеса, что его и сгубило - в драке порешили. И дочь такая же. Как она равнодушно относилась к своему состоянию, будто не беременность это, а просто насморк какой-то. Людмила надеялась, что ребенок вразумит ее и пусть для всего села он будет сыном Людмилы, но по факту он будет Маруськиным дитем, а ее любовь к нему все воспримут за теплые чувства к младшему братику.
Но и в этот раз Людмила ошиблась в отношении дочери - той ребенок оказался вовсе не нужным.
- Покорми его. - велела она, протягивая ребенка роженице.
- Нет, мама... Теперь это твой ребенок. Пусть с этого дня он будет для меня братом, а не сыном.
-Ну как же так! - поразилась Людмила. - Да что же ты такое говоришь? Возьми свое дитя, прижми его к груди. Материнское молоко бесценно!
-Мама, я знаю , что когда Борька родился, у тебя не было молока, но как-то же он вырос. Вот и Лешка так же пусть растет.
-Ты не мать, ты кукушка. Господи, да за что же мне это все? -запричитала Люда.
-Мама, а давай мы его в детский дом отвезем, а всем скажем, будто он умер..
Людмила не сдержалась и залепила пощечину своей старшей дочери, поражаясь ее бессердечности и жестокости. Второй раз в жизни она подняла руку на нее, но теперь жалела - наверное, надо было с пеленок в строгости ее держать..
-Едва оправишься - сразу в город. Видеть тебя не хочу. С председателем я договорилась, проблем не будет.
-А если не уеду?- нагло ухмыльнулась дочь.
- В таком случае пойдешь на все четыре стороны!
-Ну тогда я всем правду расскажу, а что мне терять?
-Да рассказывай. Мне уже все равно, - устало опустилась на кровать Людмила. - Мне уже все равно...
Но через три дня, покидав в чемодан вещи, семнадцатилетняя Маруся покидала родной дом. Как не уговаривал ее Тимофей передумать, Людмила была непреклонна. Отчим сам проводил падчерицу до города, а вернулся с грустным лицом.
- Ты уверена, что поступила правильно?
-Я не могла иначе, Тима, не могла... Хоть это и моя дочь, но с души воротит смотреть на нее. Что же за гадюку я вырастила? Это моя вина, моя.. Где-то я ее упустила.
Маруся в городе пошла работать на завод, об учебе она и не думала, как и не вспоминала ни разу о сыне. Но Людмиле было уже все равно, она всецело сосредоточилась на воспитании внука, ей помогали и Варенька с Борей, которые, несмотря на юный возраст, знали всю правду, но хранили молчание. Они не любили старшую сестру, но боготворили мать и отца. Тимофей относился к ребенку как к собственному сыну и уже через год Люда стала забывать о том, что Леша ее внук, а не сын.
Они жили большой семьей, планировали будущее, говорили о том, что неплохо бы завести еще одного ребенка, когда Леше будет хотя бы пару годков, но тут пришла беда в дом, наступил 1941 год...
Продолжение