Часть 1
Часть 3
1944 г
Два года прошло с тех пор, как Людмила получила похоронку на Тимофея. Она уже свыклась с мыслью, что ей одной теперь поднимать детей, что теперь она будет им за отца и за мать.
-Людка, ты а ведь еще можно сказать молодая баба, - качала головой Валентина. - Тебе ведь всего 39 лет, а на вид и столько не дашь: коса до пояса, тонкая талия..
-У нас у всех тут тонкие талии, - усмехнулась Люда.
- Я не об этом.. Я о Леониде Савельиче. Вот скажи, чего ради ты его ухаживания не принимаешь? Мужик овдовел пять лет назад, сама тоже мужа потеряла, так сошлись бы. Ваши дети дружат очень хорошо, а знаешь, где трое, там и пятеро...Неужто не мил?
-Ну почему же? Он нравится мне, мужик хороший, даже я что-то чувствую к нему, но это не любовь. Вот Тиму я любила, да и сейчас люблю. Мне кажется, что если я буду с другим мужчиной, то предам его.
-Глупая ты баба, Людмила, а еще бригадирша. Да будь я годков на десять моложе, так сама бы Савельича к рукам прибрала. Такой мужик и без бабьей юбки. Смотри, женит его кто на себе, локти кусать будешь.
-Валентина, шла бы ты домой, -вздохнула Люда.
-А чего ты сразу домой меня отправляешь? Кто тебе правду скажет? Кстати, как там Маруся твоя? Сколько лет прошло, а все носа сюда не кажет. Когда она уехала, четыре года назад?
-Ну да.. И не пишет ничего ведь. Жива ли она, али нет. Я в город ездила, но не нашла ее на заводе, говорят, еще три года назад уволилась. Пыталась найти, но все без толку. Да и найду я ее - что скажу? Если за столько лет ни разу не приехала, то и не нужны мы ей, значит, не изменилась она нисколько...
-Да, беда. Ну зато Варя у тебя чистое золото. Сколько девчонке годков то уже, четырнадцать? Твоя Маруська в ее возрасте на танцах отплясывала, а эта знай с иголкой и ниткой дома сидит.
-И слава Богу, Валя, слава Богу.
-И то верно, -поддакнула соседка.
Когда она ушла, Людмила облокотилась о стену дома и опять подумала о дочери. Но потом ее пронзил страх - а если она и правда когда-нибудь вернется и вдруг захочет забрать сына? Нет, она его не отдаст и это точно. Но ведь тогда всем будет известно, кто его настоящая мать, а вырастет Алешка, поймет ли все?
-Мама, Алешка кашляет, да жар у него. - Позвала ее Варвара.
Людмила забежала в дом и увидела Бориса и Вареньку возле кроватки младшенького братишки. Дотронувшись до лба, она послала за фельдшером.
-Вроде бы сутки жара не было, на поправку шел.
-Не знаю, Алевтина, что с ним. Кашляет ужасно.
-В город надо везти, в детскую больницу. Я ничем не помогу. Давай, Людмила, действуй, и как можно быстрее. Сейчас направление тебе напишу.
Договорившись с председателем, она повезла Алешку в город, где его сразу положили в палату. Ей разрешили остаться рядом.
Утром, выйдя из палаты, она увидела санитарку, моющую пол в коридоре.
-Простите, а можно позвать врача? У Алешки опять жар.
Санитарка обернулась и Людмила чуть не закричала: это была ее старшая дочь Мария.
-Я сейчас позову.
Через час, протиснувшись в дверь палаты, Маруся подошла к кроватке.
-Это он? Это мой сын?
-Тише, не разбуди. Нет, этом мой сын, Алексей Тимофеевич. У тебя нет ребенка, ведь ты так и не соизволила ни разу показаться нам на глаза.
-А зачем? - пожала она плечами. -Тимофей никогда не отдал бы мне сына, а выносить сор из избы на всю деревню я и не хотела. Да и не нужен был мне в то время ребенок. После я хотела приехать, но понимала, что он мне совершенно чужой, я его не знаю и он меня тоже..
Людмила помолчала, а потом, подняв глаза на дочь, спросила:
-Как ты живешь?
-Хорошо живу. Замуж собираюсь, за медбрата нашего, правда, он контуженный, но это не препятствие для нашей любви.
-Ты полюбила? - ахнула мать. - Я думала, ты не знаешь, что это за чувство.
- Я не такое чудовище, как ты думаешь. Как папа?
-Если ты имеешь в виду Тимофея - его не стало два года назад.
-Мне очень жаль, - слеза покатилась по ее щеке.
- Отец ребенка Тимофей? -выпалила в лоб Людмила, а Маруся от неожиданности брякнула:
-Он тебе признался?
-Значит, его сын.. Но как? - с болью простонала Люда. - Как? Это же невозможно!
-Все возможно, мама, все возможно, - Маруся вышла из палаты, прикрыв за собой дверь.
Всю неделю, как бы не пыталась Люда поговорить с ней, та старалась уйти, ссылаясь на занятость и дела. В конце концов, когда Алешку выписали, Люда забрала мальчишку и вернулась в село. Она поняла, что дочь для нее потеряна навсегда, что все эти годы она тешила себя пустыми надеждами. И бояться за ребенка нечего, он ей не нужен.
Но и в этот раз она ошиблась - Маруся приехала через месяц. Появившись на пороге родительского дома она, теребя в руках беретку, смотрела на мать и лепетала:
-Я за Лешей приехала. Я все рассказала своему жениху и он сначала прогнал меня, а потом простил..
-Я не отдам тебе его..
Голос Маруси стал жестче:
- Это мой сын и я приехала за ним.
-Слушай меня, по всем документам это мой сын, все село меня в тягости видело, а твои слова никто не примет всерьёз. Уезжай, так лучше будет.
- Я не уеду без него.
-А скажи мне дочь, как все случилось?
- Хочешь знать? Ну слушай! Ты постоянно меня поучала, говорила как мне жить. До зубовного скрежета мне были противны твои нравоучения. Я все думала: как ты тогда, в свои 35 лет, была такой ворчливой, будто тебе все семьдесят. Меня злило то, что ты всегда жила по правилам, оглядываясь на людей и решила разбавить твой сироп ложкой дегтя. Я сама его затащила в постель, помнишь, он со свадьбы Петровых пьяный пришел? Да он даже сначала не понял, в чем дело. Ну а потом я ему говорила, что если он со мной не будет, то я все тебе расскажу. Я видела как он мучается, но знаешь, я в то время думала, что это любовь. Вот правда. Он был со мной два месяца. Помнишь, тот день, когда я тебе призналась в том, что беременна? Он тогда мне сказал, что сам признается во всем и пусть ты его прогонишь, но и со мной он не будет. Передо мной было два пути - либо признание и тогда я остаюсь совершенно одна, потому что ты бы меня никогда не простила, либо я молчу, а он воспитывает нашего дитя. И я согласилась на второе условие. Во время беременности я его возненавидела, меня тошнило, когда я видела, как он тебя целует. Я пожалела обо всем, что сделала. Знаешь, как мне хотелось тебе все рассказать? Но я и тебя пожалела. Да, да, ты вызывала только жалость. Мамочка, мамуля...Всю жизнь живущая во мнении чужих людей. Когда родился ребенок, я его возненавидела как и его папашу, вот и отказалась от него.
-Зачем ты приехала? -сквозь зубы произнесла Людмила, которая еле сдерживалась чтобы не надавать дочери пощечин и не впасть в истерику.
-В больнице я увидела Лешеньку и вдруг поняла, что хочу, чтобы этот ребенок был со мной. Во мне проснулись материнские чувства. Я виновата перед ним, но я все исправлю.
-А, ты думаешь, все так легко? Леше уже четыре года, он все понимает. Это одно. А вот то, что проснулись материнские чувства, я тебе не верю. Я слышала разговор санитарок в больнице, ночью проснулась и пошла за водой. Там тебя обсуждали. Оказывается, ты три года назад подпольный аборт сделала и детей у тебя больше быть не может. Ты согрешила и не побоялась об этом кому-то рассказать, вот теперь тебя и обсуждают, - она видела как менялось лицо дочери, но эта была правда. - Ты знаешь, что никогда больше матерью не станешь, вот и решила Алешку забрать. Но ведь именно я учила его ходить, говорить, я не спала ночами. Ты думала, придешь на все готовое?
-Я его настоящая мать, а не ты, - упрямо возразила Маруся.
-Ты ошибаешься.
Зайдя в комнату, Людмила взяла Алешку за руку и вышла из дома. Она не знала, куда ей идти, просто шла вперед по сельской дороге, лишь бы подальше от дома, где сейчас оставалась ее старшая дочь. Дочь... Даже не верится, что это ее родная кровь. Люда вдруг увидела дом председателя и решила зайти. Да, он ухаживал за ней, относился к ней по-доброму и сейчас она видела в нем единственного человека, которому могла бы довериться.
Продолжение