@Нина Спутницкая
До эпохи "застоя" наше кино, вводя на экран пьяницу или алкоголика обходилось героями-масками. Исключением стал, пожалуй, только фильм "Когда деревья были большими" (1961), в котором Юрий Никулин раскрыл драму бывшего фронтовика. Здесь тема алкозависимости не только смыкалась с травмой и одиночеством, но прорастала на критике равнодушия коллектива.
А спустя два десятилетия алкоголизм все чаще предстает как трагедия, социальная драма, а персонажи обрастают психологическими характеристиками, получают от кинематографистов биографию и родословную, уводящую в традиции критической литературы, тему лишних людей.
Сюжет о пьющем спортсмене набирает популярность именно восьмидесятые годы, то есть зрителю предлагается понаблюдать не просто за маргиналом, а восстановить историю человека травмированного, отлучённого от дела его жизни, роковым образом оказавшегося на дне и вынужденного собственными силами или силами своих близких выкарабкиваться наружу. Вспомним персонажа Александра Фатюшина из "Москва слезам не верит" – спортсмена Гурьева.
Май 1985. Начало антиалкогольной кампании, в разгар которой на экраны выходит неоднозначный фильм по сценарию Виктора Мережко «Одинокая женщина желает познакомиться».
Если в картине о спортсмене, бывшем велогонщике Игоре Брагине «Влюблён по собственному желанию" мы наблюдали преображение героя,
то в "Одинокой женщине..." уже нет того социального оптимизма, свойственного комедиям на тему, и мальчишеская дурашливость героя Александра Збруева, с легкостью сыплющего цитатами из Хемингуэя, никак не искупает его социальной не нормативности и не обещает хэппи энда.
Женские персонажи с их горячим желанием немедленно прогнать или же пригреть и перевоспитать одинокого мужчину пугающе точны при всей своей схематичности.
А позиция авторов прекрасна в своей неоднозначности. Тёплый юмор просачивается в комедийных эпизодах с героинями второго плана. Бесподобна в своей экзальтации героиня Елены Соловей, - виолончелистка, не желающая быть кейсом для журналиста, а стремящийся опекать несчастного алкоголика.
Тёплым юмором заряжают эту социально точную картину подобные эпизоды и особенную достоверность дарит ей внимание к повседневному быту героини. Не случайно Клавдия формально не принадлежит интеллигенции: она весьма самостоятельна, несколько черства, упряма, лишена иллюзий. Эта женщина должна оттаять, и потому не кажется она она ни карикатурой, как героиня Соловей ни циничной особой, как героиня Марианны Вертинской.
Постепенно пространство квартиры ткачихи Клавдии, которое сначала предстает в сумраке, наполняется теплом и светом, и вместе с Валентином Клавдия собирается под абажуром пить чай: откровенная беседа, тёплые и нежные чувства.
И очень социологически точны финальные эпизоды: пробеги героини Купченко в поисках нового друга. И безжалостно показывают авторы унылые очереди за алкоголем, документально достоверные кадры, подводя итог так и не сложившейся истории любви.
Фильм – реакция на антиалкогольную кампанию Горбачёва, отрицает штамп и ярлык, как внутри жанра, так и в отношении своих персонажей и в оценке страдающих тягой к бутылке интеллигентов. Но ещё более безжалостно подошел к теме алкоголизма Леонид Квинихидзе в фильме «Друг», который вышел на экраны год спустя.
Пугающий финал, абсолютно безжалостность актёра и режиссёра к герою, никакой реабилитации. Хотя персонаж вроде бы также принадлежит интеллигенции - бывший музыкант, сотрудник Москонцерта, и это неоднократно подчёркивается в сюжете, но авторы не оставляют ему шанса остаться человеком.
А как вы считаете, послужили эти фильмы реабилитации пьянства в СССР?
Не утвердили ли они модель в социуме, когда одинокая женщина мужественно опекает пьющего, но талантливого мужчину?
Подписывайтесь на наш канал, чтобы не пропустить свежих релизов и аналитических материалов от медиаэкспертов
______________
Поддержать независимый проект Телекинет посильными средствами можно перечислив их на кошелек юмани 4100117821500520
