Генерал Белоусов понимал, что шифровка из Федеральной службы контрразведки об исчезновении ведущего научного сотрудника «Информационных спутниковых систем», одного из разработчиков российской многофункциональной системы персональной спутниковой связи «Зодиак», имела не только информационный характер. Интуиция опытного разведчика подсказывала, что в ближайшее время последует продолжение. И не ошибся. На следующий день, несмотря на то что была суббота, президент провел закрытое совещание с руководителями силовых структур, что само по себе, учитывая прошлую деятельность президента, указывало на архиважность события. По результатам совещания директор Службы внешней разведки в этот же день поставил Белоусову задачу об оказании помощи коллегам из ФСК в части, касающейся любой имеющейся информации.
Об этом в понедельник и состоялся разговор генерала с начальниками управлений Игнатовым и Решетниковым.
– Вячеслав Михайлович, – обратился Белоусов к Решетникову. – В иное время, честно признаюсь, я бы не стал заниматься этим вопросом, то есть, отнимать хлеб у Федеральной службы контрразведки. Но меня не покидает ощущение, что между назревающими некими событиями в штате Вайоминг и делом Коваленко существует какая-то связь. И его исчезновение может быть не чем иным, как похищением, или даже бегством. Я склоняюсь ко второму. А это значит, что решение не было спонтанным, ученый к этому готовился. И с большой долей вероятности можно предположить, что, имея фальшивые документы, удостоверяющие личность, Коваленко в настоящее время недосягаем, то есть – за пределами Российской Федерации. Но это компетенция ФСК. А я вот на чем хочу остановиться. В прошлый раз мы с вами говорили о том, что космические аппараты типа «Стрелец» в системе персональной спутниковой связи «Зодиак» изготовлены в интересах министерства обороны. Так вот, докладываю: на борту «Стрельца» размещена лазерная установка огромной мощности, аналога которой в мире еще не существует и, как заверил на совещании у президента руководитель проекта, в обозримом будущем наши заклятые друзья не будут иметь такого изделия. И еще. Коваленко плотно сотрудничал с одним из главных управлений министерства обороны. Мысль мою улавливаете?
Полковник Решетников утвердительно кивнул.
– Разумеется, Вадим Сергеевич. Если будем знать технические характеристики установки, следовательно, ее возможности и результаты применения, поймем, в сферу чьих интересов мог попасть Коваленко. А факт сотрудничества с Минобороны говорит о том, что он хорошо разбирается не только в самой спутниковой системе, но и в лазерной установке. Чувствую, что тяжело будет общаться по этой теме с военными, но к общему знаменателю должны прийти.
– Хорошо. Вы свободны, действуйте. – Генерал взглянул на Игнатова. – Вас, Александр Владимирович, прошу остаться.
Когда за Решетниковым закрылась дверь, Белоусов спросил:
– Вы прорабатывали вопрос о главаре террористов в Штатах, который якобы имеет отношение к СССР?
– Да, Вадим Сергеевич. От источника в Лэнгли стало известно только то, что речь идет о бывшем советском военнослужащем, предположительно имевшем офицерское звание. Национальность не известна.
– Ну, да. Для американцев все, кто жил в СССР – русские. На самом деле этот представитель страны советом может быть кем угодно, от якута до еврея.
Игнатов не выдержал и рассмеялся.
– Ну, вы даете, товарищ генерал! Еврей во главе организации исламистов?
– Да, что-то не то сказал, – улыбнулся Белоусов. – Во всяком случае, надо провести анализ всего списка перебежчиков из СССР и постсоветской России. Думаю, за последние десять лет.
– Уже делается, Вадим Сергеевич.
– Замечательно! И все-таки акцент надо сделать на выходцах из бывших мусульманских республик. Я уверен, что возглавлять исламские террористические организации не может христианин, тем более – православный.
– Да, но известны случаи, когда попавшие в плен к моджахедам в Афганистане русские парни принимали Ислам. Поэтому не игнорируем любые факты, в том числе перелеты военных летчиков.
– А напомните мне о них, Александр Владимирович.
– Начну с Виктора Беленко. Перелетел в семьдесят шестом году в Японию на новейшем еще в тот период истребителе МиГ-25. Предположительно, был завербован ЦРУ перед поступлением в летное училище. Сейчас ему около пятидесяти лет. Местонахождение известно, живет в небольшом городке в штате Калифорния. Медленно, но верно спивается. В восемьдесят девятом с военного аэродрома, расположенного в Грузии, перелетел в Турцию на истребителе МиГ-29 военный летчик капитан Александр Зуев. Был обижен командирами, из-за семейных неурядиц отстранен от полетов. Попросил политического убежища у США, которое было ему предоставлено. В настоящее время находится в месте своего проживания. Был еще любопытный случай в семьдесят третьем году в Группе советских войск в Германии. С территории ГДР техник самолета старший лейтенант Евгений Вронский умудрился каким-то образом угнать истребитель-бомбардировщик Су-7Б в Западную Германию, над территорией которой он благополучно катапультировался. Его кандидатура тоже не рассматривается.
– Почему?
– Во-первых, живет в Германии, адрес известен. Во-вторых – еврей.
– Согласен. Но это, как я понимаю, не все?
– Да, было еще несколько случаев, но давно. Не рассматриваются по причине преклонного возраста, либо смерти.
– Ну, хорошо. Ищите среди пехоты. – В это время зазвонил один из множества телефонных аппаратов, стоявших на столе генерала, и он дал знак Игнатову, что разговор окончен.
Завьялов остановился у подъезда дома, где жила Ирина. Стас не мог понять, что заставило его в последний момент задуматься о том, не поспешил ли он встретиться со школьной подружкой, которая, к тому же, волею судьбы стала вдовой друга. Как Ирина расценит его торопливость, невзирая на свое приглашение, и что подумают практически взрослые сыновья, оставшиеся без отца? Несмотря на, казалось бы, достаточно солидный жизненный опыт, Стас так и не приобрел в отношениях с женщинами навыки стремительного сближения, в отличии от некоторых невоздержанных в части секса любителей похвастать перед друзьями своими амурными похождениями, и не научился определять, где же залегает тот Рубикон, после перехода которого обе стороны обречены на решительные действия. Потоптавшись на месте с букетом цветов и бутылкой дорогого вина, Стас был уже готов повернуть назад, но внезапно хлынул ливневой дождь. Небо начало хмуриться с утра и к этому времени над городом нависли свинцовые облака, напитавшиеся влагой из Дона и многочисленных водоемов в окрестностях Ростова. Зонт Стас не догадался прихватить с собой и, поскольку вымокнуть до нитки не хотелось, он решительно открыл дверь подъезда.
Ирина встретила Стаса так буднично, будто все прошедшие годы они виделись не реже, чем раз в неделю. Взяв у него цветы и вино, она показала, где находится ванная.
– Мой руки и проходи на кухню, будем обедать.
– А сыновья дома? – смущенно спросил Стас, когда сел за стол. – Я, честно говоря, просто не знал, что мог для них купить.
– Не заморачивайся по этому поводу, – улыбнулась Ирина. – Сыновья у меня уже почти взрослые, да и нет их. Сегодня же суббота, старший со своими друзьями-студентами где-то в бегах до поздней ночи. Да и младший уже с девчонками тусуется, не скоро домой заявится. Так что сейчас накормлю тебя, холостяка, борщом, варениками с творогом. И после того, как допьем вино, можешь смело ко мне приставать.
Ирина произнесла это с такой непосредственной беззастенчивостью, что оба дружно рассмеялись.
– Ты, как была заводной девчонкой, так ею и осталась, – вспомнив школьные годы, сказал Стас и почувствовал, как с него спадает зажатость. – Давай, выпьем с тобой за нашу встречу, за дружбу, за то, чтобы с годами она не угасла.
Но с лица Ирины после его слов вдруг исчезла улыбка. Она нахмурилась, видимо, что-то вспоминая, затем своим бокалом с вином слегка коснулась бокала Стаса.
– Оригинальный тост. В особенности, касательно нашей с тобой дружбы, ты не находишь?
Стас после того, как выпил, спросил:
– А что не так, Иришка?
– Все так. Налей еще!
Стас насторожился, разлил по бокалам вино, внезапно ощутив при этом неловкость, и выжидающе взглянул на Ирину.
– За что пьем?
– Да чего уж там! Выпили за дружбу, теперь давай и за взаимопонимание. – Она усмехнулась, залпом осушила бокал и, глядя в округлившиеся глаза Стаса, произнесла:
– Ты тоже ничуть не изменился. Каким был невнимательным, таким и остался. Ничего не замечал вокруг себя, кроме своего неба. Вот сейчас назвал меня, как прежде, Иришкой, и все во мне перевернулось. А я ведь влюбилась в тебя с первого взгляда, когда с Танькой в ваш класс пришли. И только ради подруги своей ненаглядной скрыла этот факт. А она вон, как поступила – ни себе, ни людям. – Ирина сама разлила по бокалам вино и опять залпом выпила без всякого тоста. – А я продолжала тебя любить, несмотря ни на что. Только после смерти Ильяса это чувство стало затухать. И вот тебе на! Нарисовался! За дружбу пьем с тобой... Охренеть!
Пораженный, Стас не мог сообразить, как себя повести после короткого, но эмоционального монолога влюбленной в него женщины. Когда та заплакала, и вовсе растерялся летчик-истребитель, не находя слов утешения. Но Ирина резко встала из-за стола и ушла в ванную. А когда вернулась, от недавнего расстройства на лице не осталось следа. Она мило улыбалась.
– Прости, не знаю, что на меня нашло. Просто расчувствовалась.
– Да, удивила ты меня, Иришка, – выдавил, наконец, из себя несколько слов Стас. – Даже не знаю, как повести себя в этой ситуации.
– Очень просто. Забудь все, что услышал. Время не повернуть вспять, или как там еще говорят в таких случаях – в реку не войти дважды?
– Да. Кажется, так говорят, – вздохнул Стас.
Пообедав, они ушли в гостиную. Ирина достала откуда-то издалека запылившийся альбом с фотографиями, и прошлое словно ожило перед их глазами. Особенно подолгу Стас разглядывал фото с Ильясом в последние годы его жизни. На одном из снимков он увидел Ильяса и Колесникова, сидевших в обнимку, при этом явно прилично захмелевших.
– А где это они с Борисом?
– А ты знал Борю? – вместо ответа удивленно поинтересовалась Ирина.
– Ну, почему в прошедшем времени? Я его и сейчас знаю. Более того, мы с Борисом, в общем-то, друзья. Это он помог мне устроиться в военном общежитии.
– Он служит еще? – спросила озадаченно, как показалось Стасу, Ирина.
– Да, летчиком-инспектором в авиации округа. Полковник. Недавно мы с ним в гостинице отметили мое импровизированное новоселье. Кстати, вас вспоминали.
– Нас?
– Ну, да. Тебя с Ильясом. И Боря просил обязательно тебя навестить.
– А если бы он не попросил?
Они сидели на диване так близко, разглядывая альбом, что прикасались друг к другу. После вопроса Ирины Стас внимательно взглянул ей в глаза и тихо, но проникновенно произнес :
– Иришка, я здесь не потому, что об этом просил Борис.
– А почему? – прошептала Ирина и закрыла глаза, явно к чему-то приготовившись.
Стас бережно развернул ее к себе за плечи и нежно поцеловал в жадно приоткрытые влажные губы. Ирина задрожала всем телом, и в ту же секунду альбом оказался на полу, а вслед за ним туда же полетела лихорадочно сбрасываемая одежда. Отдавались они друг другу с такой жадностью и остервенением, и так долго, что оба спохватились, когда в поле зрения Ирины случайно оказались настенные часы.
– Ой! – скорее радостно, чем с испугом вскрикнула Ирина. – Скоро младший придет!
– Ты рада тому, что нашла повод отделаться от меня? – с улыбкой спросил Стас.
– Я рада тому, что не пройдет и суток, как ты снова окажешься на этом диване, – смеясь, и со слезами радости на глазах ответила Ирина.
– Уверена?
– Даже и не думай возражать! – она поспешно закрыла рукой его рот. – Я слишком долго страдала от разлуки с тобой. И должна испить переполненную чашу любви к тебе до самого дна. Но если то, что сейчас произошло, тебе не понравилось, то прямо сейчас молча убирайся и больше никогда не появляйся в моей жизни!
Стас ничего не сказал. Просто прильнул к ее губам своими губами. Поцелуй был долгим.
В воскресенье все повторилось в той же последовательности. Стас был в восхищении от ненасытности Ирины. Да и сам понял: занятие сексом от случая к случаю послужило тому, что накопился огромный потенциал, расходовать который предстояло, казалось, бесконечно долго.
Когда возвратился в общежитие, вахтерша передала Стасу записку с коротким текстом: «Надо срочно поговорить. Как только сможешь, позвони. Борис».
«Что могло произойти, почему такая срочность?» – подумал Стас, подошел к аппарату и набрал номер домашнего телефона Колесникова.
– Привет, Боря! – услышав голос друга, произнес Стас. – Давно вернулся?
– Сегодня утренним рейсом прилетел. Ты откуда звонишь?
– Из общаги.
– Хорошо, я сейчас подъеду.
Голос Колесникова был ровным, без ноток беспокойства или встревоженности, что придавало его просьбе срочно встретиться некий оттенок интриги. Но по выражению лица Бориса, через полчаса вошедшего в комнату, Стас понял, что тот чем-то весьма озабочен.
– Как насчет закуски? – спросил Колесников, выставляя на стол бутылку армянского коньяка.
– Если не побрезгуешь закусывать коньяк салом, то организую, – со смехом произнес Стас, доставая из морозилки небольшого холодильника увесистый шмат сала. – Даже луковица есть.
Через минуту на столе в одной тарелке лежали аккуратно нарезанные ломтики крепко замороженного сала, на другой разрезанная на несколько частей луковица и бородинский хлеб.
– Закуска универсальная, подходит ко всем напиткам, которые горят, – в свою очередь рассмеялся Борис и разлил в граненые стаканы коньяк. – Ну, будем!
После того как закусили, Стас спросил:
– Куда была командировка?
– В Геленджик на гидроавиасалон.
– Водоплавающие?
– Ну, да. Контролировал безопасность полетов.
– И как? Без происшествий?
– В основном, да. Если не считать одного серьезного инцидента. Было много иностранных гостей – простых туристов, как обычно, и представителей известных и малоизвестных компаний, осторожно присматривающихся к нашим изделиям в целях возможных заключений контрактов.
– И? – спросил Стас после того, как Колесников по какой-то причине умолк.
– Давай-ка, еще по одной выпьем. – Не обращая внимания на вопрос друга, Борис разлил по стаканам коньяк . – Для более адекватного восприятия информации, которую я для тебя приготовил.
Закусывая, Стас спросил:
– Так что же все-таки произошло? Ты меня совсем заинтриговал. Что-то не так с иностранцами?
– С иностранцами все в порядке. А среди одной из арабских делегаций я увидел, угадай, кого?
– Принцессу Диану?
– Хуже, – не обращая внимания на шутку Стаса, произнес Борис. – Ильяса!
Возникла немая сцена, в продолжении которой один собеседник пытался осмыслить то, что услышал, а другой с интересом наблюдал за реакцией первого. Затем Стас внимательно посмотрел на Колесникова и спросил:
– А ты уверен, что был трезв в то время?
– Уверен, потому что не пил в тот день.
– Ну, может, накануне вечером принял на грудь недетскую дозу?
– Послушай, умник, хватит надо мной издеваться. На полном серьезе тебе говорю: я встретил Гурьянова Ильяса, не сойти мне с этого места. В смысле, со стула.
– Ну, тогда выкладывай подробности, как это произошло, и, по возможности, убедительно?
– Произошло совершенно случайно. Мимо меня проходила арабская делегация, кажется, саудиты. Семь человек. Пятеро в своих белых национальных балахонах, а двое в цивильных дорогих костюмах. И одним из этих двоих был Ильяс.
– Уверен?
– Твою мать, Стас! – искренне возмутился Борис. – Ты уже спрашивал об этом!
– Невероятно. – Но что получается, версия ребят из конторы глубокого бурения о перелете Ильяса за бугор оказалась верной? Но ведь у него, действительно, не должно было хватить керосина до Турции при полете на предельно малой высоте.
– А кто сказал, что ему обязательно надо было пересечь Черное море? – спросил Борис.
– Катапультировался за пределами наших территориальных вод? Как техник самолета Вронский, когда угнал Су-7Б из ГДР в Западную Германию?
– Без вариантов. И это означает, что Ильяса ждали в море.
– Выходит, что так. Когда же его завербовали? Чьи спецслужбы? И с какой целью Ильяс оказался на авиасалоне? Хотя, салон мог быть только прикрытием. Кстати, он тебя видел?
– Видел. Скользнул взглядом, но ни один мускул на лице не дрогнул.
– Думаешь, не узнал?
– Исключено. Я ведь в форме был, не мог не узнать. И, кстати, почему его должны были завербовать, а не сам Ильяс искал интересовавшие его контакты?
Теперь уже Стас разлил в стаканы остатки коньяка. Выпив, Борис сказал:
– Открой окно, покурим.
Закурив, некоторое время оба молчали, затем Стас спросил:
– Особистам своим будешь докладывать?
– А ты как думаешь?
– Уверен, что не станешь.
– Так и есть. Ты бы тоже не стал ворошить эту тему. Я прав?
– Конечно. А что будем делать с Ириной?
Колесников надолго задумался, затем не совсем уверенно произнес:
– Ты знаешь, я, хотя и уверен на все сто процентов, что опознал в том человеке Ильяса, но все-таки в каждом деле существует определенная погрешность. Представь, что в нашем случае эта погрешность составляет ноль целых одна десятая процента, и эта десятая вдруг сработает. А ведь мы, поставив Ирину в известность о том, что произошло, подарим ей и сыновьям надежду. Нет, в случае ошибки это будет бесчеловечно с нашей стороны. Согласен?
– А делегация эта покинула Россию? – спросил Стас, кивнув в знак согласия.
– Думаю, да. Во всяком случае, они при мне сели в лимузин, который повез их в аэропорт.
– Ну, в таком случае, не вижу причин что-либо срочно предпринимать в связи с этим. Если предположить, что ты не ошибся, а Ильяс остался в России, то уверен, что он найдет либо нас с тобой, либо Ирину. Тогда и расставятся все точки над i.
Они поговорили еще немного на отвлеченные темы, договорились держать друг друга в курсе возможных событий, связанных с новостью из Геленджика, после чего Колесников ушел.
Стас в эту ночь долго не мог заснуть под впечатлением услышанного, а утром, выходя из общежития, чтобы позавтракать в ближайшем кафе и заодно пройтись по магазинам в целях пополнения скудного запаса, имеющегося в холодильнике, был остановлен дежурившей в этот день вахтершей тетей Маней.
– Станислав Георгиевич! – Вахтерша была намного старше Стаса, он несколько раз просил называть его по имени, но тете Мане, очевидно, доставляло удовольствие обращаться к молодому подполковнику запаса по имени-отчеству и на «вы». – Недавно звонила какая-то женщина, очень хотела с вами поговорить. Сказала, что срочно. Я записала номер телефона.
– Спасибо, тетя Маня! – Стас, удивившись столь раннему звонку, увидел запись, сделанную вахтершей в рабочем журнале, и удивился еще больше. Это был номер домашнего телефона Бориса. Без промедления он снял трубку аппарата и не сразу узнал голос Ольги, жены Бориса. А то, что услышал, повергло его в шок настолько, что не захотел верить в услышанное, решил, что это не может быть правдой. Рыдая, Ольга сообщила, что Борис убит сегодня утром, направляясь на службу, когда выходил из подъезда.
Продолжение: https://dzen.ru/media/id/5ef6c9e66624e262c74c40eb/sputnikovyi-telefon-chast-vtoraia-glava-1-62f8535ceba760667d6605b5