Глава 48.
Я посмотрел на Машу, её глаза были полны слёз. Она, как и я ели сдерживали душивший нас обоих смех.
- Боже мой. - Отметила жена, целуя меня. – Как я благодарна этому мужчине! Я так давно не испытывала счастливое состояние блаженства, граничащее со смертельной усталостью, которая наступает после любви. Я и забыла, как страсть может вызывать то слёзы, то безумный хохот.
- Машенька у нас с тобой завтра операция, — напомнил я. – Ты, пойдёшь?
- Ну, конечно, я пойду, — грустно ответила она. – И танцевать я буду только с тобой, после операции.
Я нежно улыбнулся Маше, и её ресницы задрожали, она отвернулась, пряча слёзы.
- Машенька, пойдём спать, — предложил я.
- Нет, — категорично заявила она, я хочу, может быть в последний раз встретить рассвет и увидеть закат. Ты со мной или с кроватью?
- Конечно с тобой.
- Коля, почему ты не послушал меня и купил ту картину? – неожиданно спросила меня жена.
- Откуда ты знаешь, что картина стала моей?
- Я вчера, коротала время, ожидая, тебя на балконе и за коробками обнаружила её.
- Ах ты мой сыщик?
- Прятать нужно лучше. – Посоветовала жена. – Так чем тебя заинтересовало это полотно?
- Это долгий рассказ, — сообщил я.
- Дорогой, у нас вся ночь впереди.
- Маша, что будем пить: кофе или чай?
- Вино, — предложила она.
- А тебе можно?
- Мне теперь всё можно, — грустно заметила супруга.
- Тогда, пойдём на балкон.
- Заодно захвати два бокала и бутылку вина. – Предложила Маша, — а я возьму блюдо с фруктами.
Когда Маша вошла на балкон, там уже стоял маленький стол, на котором стояли два фужера, наполненных вином. Она поставила рядом с бутылкой вазу с фруктами.
- Как думаешь? - тихо спросил я. - Тебе со мной повезло?
- Конечно, — ответила жена, совершенно не думая. – Ещё как. А тебе?
- Ты моя прекрасная половинка, — ответил я.
- Спасибо тебе, — прошептала Маша. – Я хочу выпить за тебя.
- Нет, сегодня и каждый последующий день будем пить только за тебя. – Ответил я. – И не спорь.
- Коля, достань картину.
- Хорошо, — ответил я, снова наполняя бокалы.
Наполнив фужеры, я потянулся за картиной. Распаковал её и поставил на подоконник, уперев в стекло окна.
- Вот она.
- Мрачная картина. – Сказала жена. - Она мне с первого взгляда не понравилась.
Я молчал, рассматривая полотно в свете заката солнца.
- Коля, гляди какое великолепное зрелище, — романтически прошептала она. – Смотри, как багряно-красное солнышко, прощается с летним днём, одаривая нас последними ласковыми лучиками.
- Мне, кажется, что это самое восторженное время дня.
- Ты, помнишь родной, как мы провожали день на море, где линия видна лучше всего, — восторженно говорила Маша. – Когда догорает ещё один жаркий день.
- Жаль, что оно длиться недолго, но запоминается навсегда. – Добавил я. - А после заката приходит ночь. Когда уединяются влюблённые парочки.
- Маша, помнишь, я тебе когда-то много лет назад, говорил, что закат солнца – это как способ отдохнуть от повседневной суеты.
- Любимый, а я считаю, что закат, наделяет человека дополнительной силой и вдохновляет любящие сердца на подвиги во имя любви.
После расставания Кости с любимой и её мужем, он много раз порывался позвонить Маше, но её запрет на звонки на её основной телефон он не мог нарушить. Она просила больше не звонить.
Костя до разрыва с Машей очень редко употреблял спиртное, а тут это стало с ним случаться чуть ли не каждый день. Просыпаясь на рассвете, ощущал, что его сердце колотится как бешеное, от страха перед смертью. Он вставал с постели, отправлялся в туалет, стараясь унять учащённое сердцебиение, пытался уснуть. Но всё было тщетно. Тогда он вскакивал и шагал на кухню, где стоял специально приготовленный отвар на травах, выпивал залпом чашку лечебного снадобья.
- Какая же ты мерзкая жидкость, — возмущался он на безвкусную жидкость. – Ты такая же противная, как и мне, представляющаяся моя жизнь, последнюю неделю.
- Что же это со мной происходит? – задавал он себе вопрос с отчаянием и злобой. – Это, что депрессия?
- Неужели, я превратился в сумасшедшего, который чуть свет, вскакивает на кровати. Неужели меня тридцатилетнего здорового мужчина к этому, привела беззаботная жизнь, наполненная весельем и только иногда отравляемая амурными страданиями. Он снова лёг на кровать, прижался щекой к подушке, которая обязана была подарить ему сон. Но уснуть ему так и не удалось. Его бросало то в холод, то в жар, но он так и не смог укротить внутреннее беспокойство.
- За что мне всё это?