-Да, Алёшка! – Лиля на минуту задумалась. – Возьми с собой… Да, возьми с собой три камня. Больших. Знаешь, как в степь выходишь, там много таких. Оттуда возьми.
Вечером у мамы долго сидела крёстная, и Лилька незаметно вышла на улицу. Васильков уже ждал её у калитки. Идти с Алёшкой по посёлку было совсем не страшно. Васильков ни о чём не спрашивал, просто восторженно тащил за Лилькой холщовую сумку с тремя булыжниками. Видно было, что Алёха готов был на край света тащить эту сумку.
Нельзя сказать, чтоб тайная совесть не мучила Лильку… Васильков из 7-А – почти отличник. Ещё и лучший вратарь школьной футбольной команды. А в садик за Алёнкой, младшей сестрой, Алёшка часто ходит вместе с батей своим, – Лилька почему-то недавно заметила это… В общем, совсем не вяжется с Алёхой Васильковым задуманное Лилькой подтверждение женского самоуважения. Но надёжнее Алёшки не было никого. И Лилька тайком вздыхала, – сознавала, что она, восьмиклассница, поступает совсем антипедагогично в отношении Василькова из 7-А…
Чуть поодаль от Оленькиного дома Лилька остановилась. Забрала у Алёшки сумку, кивнула ему на скамейку под липами у чьей-то калитки. Негромко приказала мальчишке:
- Садись. И сиди тихо, что бы ни случилось. Выдержку тренируй. Ты ж вроде в спецназ собираешься. Вот заодно и проверишь, умеешь ли ты сохранять спокойствие и хладнокровие в любой ситуации.
Алёшка, кажется, догадался о назначении булыжников. Взял Лильку за руку, – хотел остановить:
- Лиль, не надо.
Лилька подняла глаза к звёздному небу: началось!.. Всё же зря не учла Алёшкину правильность.
- А это, Васильков, не твоё дело, – надо-не надо. Можешь вообще валить отсюда. И забудь, что ты здесь был.
Алёшка сел на скамейку, а Лилька пошла – не пошла, а будто бесшумно полетела над землёй – к Оленькиному дому. Со двора потянуло сигаретным дымом, знакомым каким-то… Отец, что ли, такие курил… И Лилька вдруг ослепительно ярко поняла, что – да, отец курил… и курит такие сигареты, и теперь он здесь, с Оленькой, живёт… А мама самогонку пьёт с Валей и Тамарой, а потом плачет, и крёстная полночи сидит с ней.
Потом Лилька не могла вспомнить, как доставала Алёшкины камни, – промелькнуло только: молодец, Васильков! Выбрал то, что надо, как знал, для чего… Вспомнить не могла, только удивлялась, что сумела бросить все три камня в Оленькины окна. Звон был такой, что Лильке показалось: взрывается вся Вселенная. А когда звон стих, над посёлком замерла какая-то оглушительная тишина… К Лильке подлетел Алёшка Васильков, схватил её за руку, и они побежали в темноту. Вслед им неслись Оленькины испуганные вопли и причитания…
Только около поселкового скверика Лилька с Алёшкой остановились, чтоб отдышаться. В прерывистых Алёшкиных словах Лиля расслышала нескрываемое восхищение:
- Лиль!.. Ну, ты даёшь!.. Как это…у тебя так получилось?
Лилька молча пожала плечами.
- Лиль! Ты не боялась?
- Боялась, – со вздохом призналась Лилька. – Ладно, Васильков, это уже не твоё дело. Домой идём. А то заметят твои, что тебя дома нет, – ох, и достанется тебе!
Они медленно шли по тёмной улице к Лилькиному дому. Алёшка негромко спросил:
- Лиль… твой отец… Он теперь в этом доме живёт?
Хорошо, что темно: Лильке совсем не хотелось, чтобы Алёха увидел, как задрожали её губы.
- Лиль!.. Они потом помирятся, твои родители.
Лилька еле сдерживала слёзы.
- Дальше я сама, Васильков. Тут уже рядом. А ты – быстро домой! Детское время окончено, семиклассникам спать пора.
На минуту Лильке жалко стало Алёху, – потому что ей всё равно… ну, совсем безразлично то, что на каждой переменке он за ней ходит тенью.
А на следующий день в школьном дворе Лильку дожидался отец. Лилька хотела сделать вид, что не заметила его, даже нос получилось так задрать, будто она вообще не знает… и не хочет знать этого человека. А отец положил ей на плечо руку:
- Лиля! Зачем же ты… так?
Лилька вдруг почувствовала какую-то весёлую злость. И так легко стало! На отца она смотрела с насмешкой:
- Как?..
- Лиля, я же видел тебя… вчера.
- И – что?
Отец помолчал. Лильку несло, – безудержно. Она посоветовала отцу:
- А ты к моей классной сходи. Расскажи, что я твоей Оленьке стёкла в окнах побила.
- Я не узнаю тебя… Как ты изменилась за эти дни!.. Ты никогда так не разговаривала… Будто не моя дочка Лилечка, а какая-то совсем другая, незнакомая мне девочка.
- А ты не изменился?
- Лиля! Ты подрастёшь…
Лилька перебила отца, – всё же не сдержалась, выкрикнула:
-Можешь не ждать, когда я и подрасту, и вырасту! Я никогда не пойму, почему ты нас с мамой бросил! И не приходи ко мне!
Вместо того, чтобы идти домой, Лилька повернулась и убежала назад, в школу. Сидела в пустом кабинете литературы, – Евгения Павловна ушла на совещание. И плакала. И не верила, что ещё совсем недавно можно было забраться к отцу на колени, – чтобы он поцеловал её макушечку, сказал, что она у него красавица и самая лучшая девочка… Теперь всё это казалось Лильке далёким, несбывшимся сном. И отец сном казался: вот будто его, отца, никогда и не было… а потом приснился, – хороший такой.
Впервые Лилька не заметила, как закончился учебный год. И впервые не радовало, что впереди – целое лето. А крёстная сказала:
- В шахтоуправлении распределяли путёвки в лагеря. Михаил мой взял для тебя самую лучшую, – на Азовское море.
Лилька обрадовалась: она ещё ни разу не была на море, даже на Азовском, хотя оно не так и далеко, – под Донецком. Отец обещал, что этим летом они обязательно поедут на море. С Оленькой своей, наверное, поехал…
Лилька покачала головой:
- Как же я поеду. А мама одна будет?
Крёстная прижала Лильку к себе.
- Почему – одна. Мы с Михаилом с ней будем. И… Знаешь, Лилечка, у мамы ребёнок будет. А она так переживает… плачет каждый день, и врач сказала, что ей надо полежать в больнице.
Ребёнок?.. Лилька недоверчиво улыбнулась. Они все – Лилька, отец, мать – так ждали ребёнка! Наверное, десять лет ждали, – мальчишку. Врачи говорили, что у мамы больше не может быть ребёнка, а они всё равно ждали… Только отец, выходит, перестал ждать.
Крёстная вздохнула:
- Теперь, может, опомнится Андрей. Вернётся…
Лилька возмущённо дёрнула плечами: ещё чего!.. Он бросил их с мамой, а ему за это – ребёнка?! Пусть ему Оленька детей рожает.
Вечером они с крёстной внимательно пересмотрели всё, что было в Лилькином шкафчике. Отобрали, что можно взять с собой в лагерь. Крёстная улыбнулась:
- А остальное сошьём, успеем.
Так и нашила, – столько платьиц, сарафанов и юбок, что на три лета хватит. И сейчас, в лагере, Лильке по-прежнему хотелось, чтобы Рита сняла свои потрёпанные джинсы и выбрала себе какое-нибудь платье. А Рита возмущённо говорила:
- Во обнаглел Павлухин!.. Стирай ему!
-Рит, Артём даже не знает, что я его футболку взяла постирать. Он и сам умеет. В детдоме они часто стирают свои вещи, – Тёмка рассказывал. Это мне самой… ну, захотелось постирать ему футболку.
Лилькина откровенность рассмешила Риту:
- Ну, ты и дура, Матвеева!.. И желания у тебя глупые. С ними, с мальчишками, знаешь, как надо? Ты вот разрешила Павлухину, чтоб он поцеловал тебя, – потому что ты дура. Умные девушки знаешь, как делают, – прежде, чем поцелуй позволить? Я вчера случайно услышала… ну, вышла ночью из корпуса, а на площадке, там, где качели, наша Ксения Максимовна. А с ней, знаешь, кто?.. Игорь Вадимович из первого отряда. Я их по голосам узнала. Она на качелях сидела, а он, я видела, поцеловать её хотел.
Лилька разогнулась над тазом с бельём, тыльной стороной ладошки провела по лбу:
-Рит!..
- Говорю же, – я не специально! Я – случайно! Ты слушай, как надо! Он её поцеловать хотел, а Ксения Максимовна оттолкнулась и улетела от него на качелях, – красиво так! И сказала:
-Сначала – три моих желания!
Вот так надо, Матвеева! Три желания, – поняла?.. А ты, дуура, футболку Павлухину стираешь. И что ты про это лето вспомнишь? Как Тёмкину футболку стирала?
Сюда, в «Азовскую волну», Рита Полянина поехала наперекор маме. Как обычно, летом они с мамой и папой собирались на турбазу под Новоазовском. И уже незадолго до отъезда Рита узнала, что в этом году с ними поедут Малинины. Рита терпеть не могла тётю Лиду, двоюродную мамину сестру, а особенно – их с дядей Антоном дочку, Полину. Полина уже в одиннадцатый перешла, воображала себя студенткой факультета иностранных языков, с матерью говорила по-французски. А Ритина мама завистливо вздыхала, незаметно подталкивала Риту:
- Бери пример! Видишь, Полиночка уже многого добилась. И ещё большего добьётся, умница такая!
С Ритой Полина не разговаривала вообще, – ни по-русски, ни по-французски. И целое лето выслушивать мамины вздохи и настойчивые советы, – что надо брать пример с Полины?..
Рита сказала, что на турбазу не поедет, и закрылась в своей комнате. Выручил папа. Он задумчиво посмотрел на маму:
- Знаешь, Асенька… Рита, наверное, права: пусть этим летом девочка попробует, как это, – быть самостоятельной… Ей интереснее будет в лагере, со сверстниками. Я возьму ей путёвку, – в самый обычный лагерь… Ну, вот у нас предлагают… Кажется, в «Азовскую волну». А мы будем её проведывать.
Так Рита и оказалась в самом обычном лагере. Смешно так: на завтрак дают рисовую молочную кашу… А на обед – суп и пюре с котлеткой. Зато Рита со своими зелёными глазами сразу оказалась в центре внимания. Правда, вскоре в третьем отряде появилась Анжелка Гуляева. И своей цыганской смуглостью немного затмила Риту. Поэтому Рита и выбрала себе в подружки Лильку Матвееву, – когда Лилька рядом, Ритины глаза и волосы заметнее. Вот только пошло не по плану: детдомовец этот, Павлухин, похоже, с первого дня в Лильку влюбился.
Продолжение следует…
Начало Часть 2 Часть 4 Часть 5 Часть 6
Часть 7 Часть 8 Часть 9 Часть 10 Часть 11
Часть 12 Часть 13 Часть 14 Часть 15 Окончание
Навигация по каналу «Полевые цветы»