А после полдника Артём отдавал Лильке свои яблоки белый налив или стаканчик с крупными ягодами малины. Рита выжидающе поглядывала на пацанов из Тёмкиного отряда, чтобы тут же поддержать их своим заливистым смехом… Ещё и колко – Рита так умела – прокомментировать благородство Павлухина, чтоб смеха было больше. А пацаны из первого отряда почему-то не смеялись. Молча и серьёзно смотрели, как Артём ставит на Лилькин столик стаканчик, полный малины.
Рита старалась догадаться: почему пацаны – они же без насмешек и приколов вообще не разговаривают! – даже не улыбаются в такой подходящий момент, когда Павлухин отдаёт Лильке свои яблоки! Потом Риту осенило: так ясно же!.. Боятся своего командира! Артём, он вон какой, – выше всех в отряде. И выше Игоря Вадимовича, вожатого первого отряда. И сильнее всех: в отряде мерились силой на руках, так Павлухин легко победил всех пацанов. И даже Игоря Вадимовича уложил. Не так легко, правда, как пацанов, – Тёмкин лоб аж потом покрылся, как крупной росой. Так Игорь Вадимович на третьем курсе пединститута учится, на физвосе (физвос – студенческое просторечное, означает факультет физвоспитания, – примечание автора). Отжимался и подтягивался Артём тоже больше всех. Игорь Вадимович сдержанно заметил:
-В армию – хоть сейчас.
Павлухин вытер пот со лба, вздохнул:
- Если бы…
Ну, и кто, скажите, будет связываться с ним из-за яблок и стаканчика с малиной, – утешала себя Рита.
А Лилька – ой, не могу!.. – сегодня в бытовке вместе со своими лифчиками и сарафанчиками стирала Тёмкину выгоревшую футболку. Рита презрительно прищурила зелёные глаза:
- Какая же ты дуура, Матвеева!.. Приучай, приучай… Чтоб с первого дня считал тебя прачкой, поварихой… посудомойкой.
Ритина мама заслуженно гордилась тем, что дочка – ещё, наверное, с материнским молоком – впитала эту главную женскую мудрость: чтоб не смел даже думать, что ты прачка, повариха и посудомойка… То, что посуду моет папа,– особенно жирные кастрюли и сковородки, – Риточка воспринимает как должное: у папы же нет маникюра!.. Зато потом папа целует каждый тоненький мамин пальчик. А разве хотелось бы ему целовать мамины пальчики, если бы они были покрасневшими и распухшими от стирки и мытья посуды…
И Рита гордилась, – гордилась даже больше, чем радовалась, – что у неё такие родители: красивая мама – с самой модной стрижкой и безукоризненным маникюром, и папа, который умеет сделать их дом самым удобным и уютным.
А когда Лилька рассказала о своих родителях, Ритины и так огромные глаза от изумления стали ещё больше:
- Ой, Лилька!.. Как ты только живёшь с такой матерью! Я бы ни дня не смогла!..
Лилькин папа ушёл жить к маминой подружке. Мама до сих пор не может в это поверить: подружка эта, Оленька, была для мамы прямо как сестра… Приходила в любое время дня и ночи, помогала Лильке с уроками, на кухне у них чувствовала себя как дома, бывало, пекла любимый папин слоёный пирог с мясом. Лильке не очень нравилось, что Оленька всё время поучает маму, даже посмеивается над нею. Так и с любимым папиным пирогом вышло: однажды Оленька насмешливо наблюдала, как мама делает тесто для пирога. Потом решительно отодвинула маму от стола:
-Тось, это же будет что-то несъедобное. Слоёное тесто делается совсем не так!..
Папа попробовал Оленькин пирог и с интересом посмотрел на маму:
- Опыт приходит с годами, – недаром говорят… Никогда ещё этот пирог не получался у тебя таким вкусным.
Лильке вдруг стало обидно… И даже расхотелось есть Оленькин пирог. Она отодвинула тарелку и сказала:
- Слишком много лука и перца. И не хрустит совсем.
А мама рассмеялась, прижалась к папиному плечу, но Лилька всё равно заметила, что в маминых серых глазах промелькнула растерянность.
На Лилькины слова Оленька не обратила внимания. Снисходительно улыбнулась папе:
-Да?.. Правда вкусный? Андрюш, тебе нравится?.. Тогда открою тебе тайну: пирог испекла я.
Лилька не любила, когда Оленька называла папу Андрюшей. Так могла называть его только мама. А ещё Лиля помнила, как Оленька просила маму:
- Тось, мне бы плиту посмотреть, – не горит одна конфорка… Не зайдёт Андрей после смены?
Лиля хмурила светленькие бровки:
- Мам, пусть папа не идёт к Оленьке! – На ходу придумывала: – Мне тут с контурной картой помочь надо.
Мама улыбалась, – почему-то чуть грустновато, обнимала Лильку:
-Троечником наш папа в школе был. Давай мы сами с картой разберёмся.
-Мам!..
- Оленька – моя лучшая подруга. С первого класса. Ты же знаешь, – ей некому помочь.
Папа тоже хмурился, но шёл к Оленьке ремонтировать конфорку. Как-то незаметно Оленька перестала просить, чтобы после смены Андрей зашёл и помог ей с замком в калитке. Теперь она не скрывала в глазах уверенную насмешку:
- Передашь Андрею, чтоб зашёл вечером. У меня электромясорубка закапризничала.
Лилька перевела взгляд с Оленьки на маму и вдруг испугалась: Оленьке очень шли светлые брючки и какая-то летящая полупрозрачная блузочка… На днях Оленька сделала модную стрижку, а мама и не причёсывалась сегодня, кое-как заколола волосы простенькой заколкой…
На весенних каникулах в Новоозёрном были соревнования по баскетболу, и Лилька вернулась домой к обеду. Удивилась: мама не спросила, как они с девчонками сыграли с командой из Прибрежненской школы… И смотрела куда-то мимо Лильки:
- Обедать будешь?
Папа был в первую, поэтому Лилька ответила:
- Я папу подожду.
Мама почему-то поспешно стала собирать растрепавшиеся волосы. И губы у неё задрожали:
- А папа… Папа… Он теперь будет жить… Будет жить у Оленьки.
Восьмиклассница Лилька всё поняла. Даже то, почему мама по-прежнему назвала эту свою подружку Оленькой, – да просто по привычке…
Когда папа приходит, – наверное, деньги им с мамой приносит, – Лилька закрывает на ключ дверь своей комнаты. Отец и в школу приходил, но Лилька сбросила с плеча его ладонь и не оглянулась на его растерянный и виноватый голос:
- Лиля!..
К маме часто стали заходить её бывшие одноклассницы, Валя и Тамара. Лилька сначала обрадовалась, что у мамы теперь другие подружки. Сама Лилька целыми днями в школе, а потом на тренировке по баскетболу, а мама целый день одна… Лилька возвращалась домой и видела, что мама опять плакала. Обед готовить мама перестала, – так, попьют вечером чаю с Лилькиными бутербродами. А когда подружки заходили, мама жарила картошку на большой сковородке, доставала из погреба солёные огурцы и помидоры, квашеную капусту. Валя ставила на стол бутылку самогонки, подмигивала:
- Ванькин первачок. Наливай, Тоська. – Поднимала стакан: – Девочки, за нас с вами!
-И – … с ними, – беззастенчиво заканчивала тост смешливая Тамара.
Потом они долго сидели за столом с опустевшей сковородкой. Тамара обнимала маму, горестно вздыхала:
- Каакой гадюкой оказалась!..
Валя соглашалась:
- Пригрела ты, Тоська. Неужели не видела?
Мама тяжело поднимала глаза:
- А ты бы, Валь!.. Ты бы хотела такое видеть?.. Вот и я… не хотела. Даже думать не хотела. – Роняла голову на стол, шептала: – Как же это, девочки… Ушёл… и всё. Как же это…Дом у нас. У нас же с ним Лилька… И…
Тамара хлопнула ладонью по столу:
- Девочки!.. Мы что, – не знаем… не знаем, что в таких случаях делают уважающие себя женщины?.. Не знаем?!
Валя с готовностью кивала головой. Потом глубокомысленно переспрашивала:
- А… что?
Тамара сожалеюще качала головой:
- Не знаешь?.. Стёкла ей, гадююке… стёкла в окнах перебить, чтоб знала… гаадюка!
Лилька к столу не выходила, пила чай с бутербродами в своей комнате. Но тёти-Тамарина мысль – об уважающих себя женщинах – Лильке очень понравилась… Девчонка даже дыхание затаила, чтоб лучше расслышать про стёкла в окнах Оленькиного дома.
По вечерам заходила Лилькина крёстная. Валя и крёстной наливала самогонки. Крёстная приподнимала стакан, кивала:
- За нас, девочки!
Тамара уточняла:
- Заа… нас с вами! И –х … с ними!
Крёстная незаметно ставила стакан с невыпитой самогонкой на стол, поднималась:
- Поздно уже, девочки. Закусите, и пора. Девчонке спать надо ложиться, в школу завтра.
-Да,– серьёзно соглашались Валя с Тамарой. – Тось, на посошок, и…
Крёстная отбирала бутылку:
- Хватит, девочки. На крыльце – осторожно, ступеньки высокие.
Мама уходила в спальню, и крёстная сидела на краешке кровати, тихонько гладила маму по голове, говорила какие-то слова, – почти не слышные, но Лильке почему-то хотелось от них плакать…
Потом крёстная приоткрывала дверь в Лилькину комнату:
- Не спишь? А я вот вареничков принесла тебе, тёплые ещё.
У Лильки в горле стоял какой-то горький ком, но вареников хотелось…
Оленька жила на другом конце посёлка. А Лилька теперь возвращалась домой через эту самую дальнюю улицу, чтобы пройти мимо Оленькиного дома. Ещё издалека с надеждой всматривалась в окна. Подходила ближе, убеждалась, что стёкла в окнах целые. Злилась на Валю с Тамарой: балаболки!.. Видно, только за столом храбрые…
Как-то на переменке Лилька с привычной досадой оглянулась на Алёшку Василькова из 7-А: смеются все, а он всё равно тенью за ней ходит!.. Лильку неожиданно осенило:
- Васильков! Ты во сколько спать ложишься?
Алёшка от счастья даже не сразу понял, о чём Матвеева спросила его.
- Часов в десять… Нет, в одиннадцать, – сможешь прийти ко мне?
Лилька поняла, что ждать, пока мама с подружками зауважают себя, – как женщины… – придётся долго. А идти через весь посёлок, ночью, – не днём же бить стёкла в окнах Оленькиного дома! – Лилька боялась. И нечего Василькову ходить за нею бестолковой тенью!..
Продолжение следует…
Начало Часть 3 Часть 4 Часть 5 Часть 6
Часть 7 Часть 8 Часть 9 Часть 10 Часть 11
Часть 12 Часть 13 Часть 14 Часть 15 Окончание
Навигация по каналу «Полевые цветы»