Семён Сергеевич был отличным оперативником, а стал истинным дачником, после того, как ушел на пенсию по ранению, в общем, комиссовали его. И огород у него стал чуть ли не основным развлечением в весенне-летнее время и к тому же — кормильцем.
Вот и этой весной Семён с начала сезона огородных работ, трудился не покладая рук, хотелось снова по осени снять хороший урожай. Любил он жареную картошку, да с огурцами, которые научила мариновать соседка Мария Федоровна.
Но, видимо, переусердствовал. Из-за приступа радикулита ему пришлось забросить огород, пролежал пластом почти месяц, самый разгар сезона. Обидно было до слез. На отголосок раны он практически не реагировал, привык к тупой, ноющей и практически постоянной, но терпимой боли. А вот радикулит — болезнь коварная, если привязалась, то это надолго.
Помочь, правда, ему было некому, потому как после смерти жены он так и не женился. Тринадцать лет назад его любимые девочки, жена Катя и дочь Светланочка, погибли в автомобильной аварии — таксист в гололедицу не справился с управлением, да к тому же был обкуренный. Как он тогда пережил эту потерю, сам поражался впоследствии. Хоть и говорят — время лечит, но горечь от потери так и не ушла.
Пока Семен размышлял над своей горькой судьбой, в дверь позвонили. Он доковылял до двери, открыл, не спросив — кто там, а когда увидел на пороге женщину, до боли похожую на его жену, замер ошарашенный, от неожиданности. Она была очень похожа, только черноволосая, глаза карие, а у Кати были голубые и выше ее ростом, где-то на полголовы.
После такого потрясения он в первую минуту начал заикаться:
- Вы, вы кто?
- Простите, я не ожидала, что у вас будет на меня такая реакция. Мне нужна Екатерина Морозова. Я вроде правильно по адресу, правда, мама давно его писала.
Она говорила с лёгким акцентом и к тому же назвала девичью фамилию жены.
- Катюша погибла тринадцать лет назад.
- Как погибла - теперь в шоке была она - я так надеялась на нашу встречу, мне всю жизнь, казалось, что рядом со мной кого-то не хватает. Я ее сестра, мы близнецы, нас разлучили сразу после рождения, меня отдали в русско-латвийскую семью, я выросла в Риге.
- Да вы проходите. Вот сюда, в кресло присаживайтесь. Может, вам воды?
- Если можно. Ой, постойте, я смотрю, вам тяжело, радикулит?
- Он — противный. Там на кухне, на столе кувшин с водой... А вообще, пойдёмте туда, я вас чаем напою.
Они прошли на кухню, Семён включил чайник.
- Простите, как вас зовут?
- Ой, я не представилась - Инга.
- А я Семен, очень приятно. Инга, вон в том шкафу чай, там же конфеты, а вон заварной чайничек. И рассказывайте, пожалуйста.
- Мои родители преподавали в архитектурном институте, папа умер семь лет назад- инфаркт. А три месяца назад ушла мама. И вот перед смертью она мне открыла правду, что я им неродная дочь, мама не могла иметь детей, и они решили взять малютку. Но не в Риге, папа не хотел, чтобы кто-то узнал.
Их знакомые здесь, в Петербурге, тогда еще Ленинград, договорились с каким-то доктором в роддоме, что он поможет. Мама перед этим делала вид, что она беременна, потом взяла отпуск, приехала сюда. Ей через неделю позвонили и сказали, что будет девочка, мамочка приличная, ребенок здоровый, если согласны, надо сегодня приехать в больницу.
Ее положили в отделение, в отдельную палату, доктор сделал так, что как будто это она родила и мама уже на следующий день ушла из больницы с новорожденной дочерью, со мной, и сразу же уехала домой, в Ригу. Вот так меня увезли, родная мама отказалась, так как родила без мужа и двоих бы не потянула. А как умерла моя сестра? И можно ли посмотреть ее фотографии? Какая она была?
Семен Сергеевич достал из альбома фотографии жены и дочери:
- Мои девочки, они погибли в автомобильной аварии, когда возвращались из музыкальной школы, я в тот день не смог заехать за дочерью и они взяли такси. А он был обкуренный и не справился с управлением. До сих пор виню себя в их смерти. Катюша была замечательная и жена, и мать, а дочурка любила на пианино играть. Вон, стоит, пылится.
- Это судьба и зря вы себя вините. У меня тоже погиб муж, он был альпинист. Мы даже не успели детей родить, тянули, он рано не хотел иметь ребенка, потому что для него в тот момент были важны горы, покорение вершин. Может он чувствовал, что погибнет и не хотел, чтобы я одна с ребенком оставалась. А у нас с вами судьбы немного похожи. Ладно, я поеду, не буду вас тревожить.
- Как это поедете, только приехали, а мы ведь, получается, с вами родственники. Вы с Катюшей так похожи, я вначале был ошарашен, когда дверь открыл. Оставайтесь, если хотите, я знаю, что Катюша была бы вам очень рада. Я вспомнил, она мне тоже как-то говорила, почти как вы, что у нее такое чувство, что кого-то рядом не хватает. Надо же, как вы чувствовали друг друга. Останетесь?
- Это удобно?
- А что здесь неудобного, наоборот, это замечательно. Вы знаете, Инга, мне даже полегче стало, правда, глядя на вас и вспоминая Катюшу, даже, наверное, помолодел. Я покажу вам наш город.
Инга осталась, весь вечер они проговорили. Женщина пробыла у него пять дней, они съездили на кладбище, Инга посидела у могилы сестры одна, о чем-то тихо с ней разговаривая. Потом Семён показал ей город и даже съездили на дачу, посадили грядку картошки. Им было хорошо и спокойно вдвоем. Потом Инга собралась домой, оставила свой номер Семёну и, уехала.
В доме снова поселилась пустота и он понял, что теперь не сможет жить один, ему нужна была рядом Инга. Семен позвонил, женщина обрадовалась его звонку, а он спросил с замиранием сердца ожидая ответа:
- Инга, ты мне нужна, а я тебе нужен?
- Нужен, Семен, очень нужен. У меня было такое чувство, когда уезжала, что я что-то жизненно важное оставляю в Петербурге, и я поняла — тебя.
В этот год Семен Сергеевич остался без хорошего урожая, но зато к нему вернулось состояние покоя и чувство того, что пустота и в душе, и в доме ушла окончательно, а ее место прочно заняла — Инга.