Сочинение 1
Писатель Б. Васильев поднимает актуальнейшую проблему отношения к труду. Проходят века, а труд всегда был и остается основой жизни человечества.
Эту проблему автор раскрывает на примере своей семьи. Для описания работы на огороде Б. Васильев использует фразеологизм «хлеб насущный». Он до сих пор чувствует, как горят ладони от травы, которую надо было полоть. О том, что необходимо было трудиться, в их семье даже и не говорилось. Люди, о которых рассказывает автор, понимали, что «человек, который не трудится, заведомо воспринимается с отрицательным знаком…».
Дополнительно Б. Васильев описывает вечерние занятия семьи. Глава семьи выполнял мужскую работу, женщины шили, вязали, пряли. Дети читали вслух, а маленькие бесшумно играли. Автор делится мнением о том, что для семьи искусство было «серьёзным, исстари особо уважаемым трудом».
Авторские примеры из жизни своей трудолюбивой семьи дополняют друг друга и иллюстрируют мысль о том, что труд, как физический, так и умственный, был частью жизни людей, без которой, как без воздуха, нельзя было жить.
Авторское отношение к труду можно понять и в его признании в том, что он с детства презирал безделье. У писателя есть стремление низко поклониться семье, потому что труд стал его естественной и неотъемлемой потребностью.
Я не сомневаюсь в правильности и актуальности авторских мыслей о труде. Читая различные обществоведческие источники, можно убедиться в том, что именно труду человек обязан своим существованием. Известно, что только в процессе деятельности, физической и умственной, человек познает мир, себя и создает все необходимое для жизни. И всем будущим поколениям, конечно, не надо терять связь с непрестанной трудовой деятельностью.
Итак, в целом отношение к труду у людей разное. Но оно не должно быть пренебрежительным, а тем более наплевательским. Жизненной установкой человека должно быть осознание необходимости трудиться.
Сочинение 2
Одной из проблем, затронутых в тексте Б. Васильева, является проблема семейного воспитания.
Размышляя над этим вопросом, автор-рассказчик вспоминает о жизни своей семьи. Первое, на чем останавливается он, - привитие родителями трудовых навыков. Взрослые сами трудились и своим примером воспитывали трудолюбие в детях. О том, что необходимо было трудиться, в их семье даже и не говорилось. Физический и умственный труд был в почете. Таким образом, родители своим примером воспитывали в детях трудолюбие.
Б. Васильев упоминает еще об одном принципе воспитания, связанном с отношением к формированию личности. Он рассказывает о том, как во время переездов ему, совсем еще маленькому, семья доверяла укладывать книги. Автор-рассказчик говорит, что «никто не проверял его работы: родители старомодно считали, что недоверие унижает человеческую личность». Он ценит такой доверительный способ для воспитания самостоятельности и ответственного отношения к порученному делу.
Оба авторских примера о том, как он воспитывался, взаимосвязаны и служат иллюстрацией для раскрытия проблемы, которая заинтересовала Б. Васильева, так как трудовое воспитание в семье и воспитание в ребенке ответственности и самостоятельности играют огромную роль в формировании человеческой личности.
Б. Васильев делится впечатлениями о семье, где он провел первые годы жизни среди простой, здоровой обстановки. Автор с огромным уважением пишет о родителях, которые воспитали в нем умение трудиться – физически и умственно. Его с детства уважали как личность и не унижали недоверием. Б. Васильев считает, что своим родительским примером ненавязчиво направлять ребёнка в его действиях и поступках и доверять ему – именно в этом и заключается последовательное, правильное, разумное семейное воспитание.
Я поняла, что дети в семье автора-рассказчика получили прекрасное воспитание. Трудовые навыки и доверительные отношения родители ставили во главу угла.
Конечно, семейное воспитание имеет огромное значение в формировании личности ребёнка, Пример родителей, их отношение к ребёнку, семейные ценности — всё ложится в основу воспитания. Эту мысль подтверждают многие писатели в своих произведениях. Например, в комедии «Недоросль» Д.И. Фонвизин показал жизнь дворянского подростка Митрофана Простакова, воспитанием которого занималась мать. Слепая материнская любовь дала неутешительные результаты. Он не хотел трудиться, остался неучем и в трудную для матери минуту отвернулся от нее. Писатель дал пример неразумного семейного воспитания.
Итак, успешное воспитание детей достигается достойным образом жизни родителей и навыками, усвоенными ребенком в раннем детстве.
ТЕКСТ
Порой мне с удивительной ясностью вспоминаются вечера моего раннего детства. Наша большая даже по тем временам семья — двое детей, мама, бабушка, тетя, ее дочь и кто-то еще — жила на паёк отца и на его более чем скромную командирскую зарплату в тесном домике на Покровской горе, где ни у кого не было своей комнаты и никто, кроме меня, не спал в одиночестве. При домишке был огород, которым занимались все, потому что речь шла о хлебе насущном. И я знаю, как горят ладони, обожжённые свежевыполотой травой, с того трепетного возраста, которому уступают места в метро даже мужчины.
Так вот, о вечерах. Осенних или зимних, с бесконечными сумерками и желтым кругом керосиновой лампы. Отец сапожничает, столярничает или слесарничает, восстанавливая и латая. Мать и тетка тоже латают, штопают или перешивают. Бабушка, как правило, тихо поскрипывает ручной мельницей, размалывая льняной или конопляный жмых, который добавляют в кулеш, оладьи или лепёшки, потому что хлеба не хватает. Сёстры — Галя и Оля — попеременно читают вслух. А я играю тут же, стараясь не шуметь. Это обычный вечерний отдых. И никто из нас и не подозревает, что можно развалиться в кресле, вытянув ноги, и, ничем не утруждая ни единую клеточку собственного мозга, часами глядеть в полированный ящик на чужую жизнь, будто в замочную скважину. Для всех нас искусство — не только в процессе производства, но и в процессе потребления — серьёзный, исстари особо уважаемый труд. И мы ещё не представляем, что литературу можно воспринимать, глазея, зевая, закусывая, выпивая, болтая с соседкой. Мы ещё с благоговением воспринимаем СЛОВО. Для нас еще не существует понятия «отдых» в смысле абсолютного безделья. И человек, который не трудится, заведомо воспринимается с отрицательным знаком, если он здоров и психически полноценен.
В «Толковом словаре» Даля нет существительного «отдых», есть лишь глагол «отдыхать». И это понятно: для народа, тяжким трудом взыскующего хлеб свой, отдых был чем-то промежуточным, сугубо второстепенным и несущественным. Отдых для русского человека — равно крестьянина или интеллигента — всегда выражался в смене деятельности в полном соответствии с научным его пониманием.
Я вырос в семье, где господствовал рациональный аскетизм: посуда — это то, из чего едят и пьют, мебель — на чем сидят или спят, одежда — для тепла, а дом — чтобы в нём жить, и ни для чего более. Любимым присловьем моего отца было: «Не то важно, из чего пьёшь, а то — с кем пьёшь». Из этого вовсе не следует, что отец «закладывал за воротник»: он не чурался рюмочки, но до войны — только по праздникам, а после оной — ещё и по воскресеньям. Он был беспредельно жизнелюбив и столь же беспредельно гостеприимен, но глагол «пить» подразумевал для него существительное «чай». Хорошо, если с мамиными пирогами, но пироги случались не часто.
Принцип рационального аскетизма предполагает наличие необходимого и отсутствие того, без чего спокойно можно обойтись. Правда, одно «излишество» у нас все же было: книги. Отца часто переводили с места на место, и мы привыкли собираться. Все переезды, как правило, совершались внезапно, громом среди ясного неба. Отец приходил со службы, как обычно, и не с порога, не вдруг, а, сняв сапоги, ремни и оружие, умывшись и сев за стол, припоминал, точно мимоходом: «Да, меня переводят. Выезжаем послезавтра».
И начинались сборы, лишённые лихорадочной суматохи, потому что каждый знал, что делать. Мне, например, полагалось укладывать книги. Возникла эта особая ответственность, когда я был ростом с ящик, но и тогда никто не проверял моей работы: родители старомодно считали, что недоверие унижает человеческую личность.
Это-то я теперь понял, что они так считали, а тогда, кряхтя и сопя — фолианты встречались! — осторожно снимал книги с полок, волок их к ящикам и старательно укладывал ряд за рядом. И дело даже не в том, что мне доверяли упаковывать единственную ценность не только нашей семьи, но и вообще всего человечества, как я тогда сообразил, — дело в том, что я физически, до пота и ломоты в неокрепших мускулах ощущал эту великую ценность. Я по детскому, первому, а следовательно, и самому прочному опыту узнал, сколь весом человеческий труд, завещанный людям на века. И, становясь перед книгами на колени — иначе ведь не упакуешь, — я ещё бессознательно, еще не понимая, но уже чувствуя, становился на колени перед светлыми гениями всех времен и народов.
...Кажется, я так и остался стоять на коленях перед Литературой. (По Б.Л. Васильеву)
У нас есть интересные тесты на канале Знать мир на пять. Проверяйте знания, постигайте новое, не останавливайтесь на достигнутом. Ведь мир безграничен и полон загадок и любит тех, кто стремится постичь неизвестное!
Тематика тестов:
Кто такой?
Что такое?
Разные темы
Литература
Русский язык
Ударение
Фразеологизмы
Автор мысли
Страны мира
География России
Женщины мира
О любви
Жизнь замечательных людей
Лишнее слово
Лишняя картинка
Животные
Овощи. Фрукты. Ягоды
Символы. Знаки
Танцы
Цветы
Пословицы
Загадки
