Эта статья - продолжение тем "Литературных сред" в библиотеке №6 г.Уфы. Когда я покидала родную Уфу, я в холодное пространство пустоты и грядущей неизвестности всё-таки назвала тему "следующей среды" - "Дорога". Дал слово - держись! Время пришло...
Итак, дорога... Зрю в корень этого слова, которое родственно словам "дёргать", "драть", "держать". Т.е. далёкими, но сильными умом и духом предками дорога осознавалась как вектор движения, волевая сила, которая двигала человека вдаль. Синонимом дороге выступал путь (лат. — pontis (мост). Т.е. человека вперёд двигала река - река самой жизни. Поиск брода на этом пути - это крепость (лат. fortus «крепкий, твердый»).
Но путь - это ещё и физика тела. Да и просто физика с её сакраментальным "эс равно вэтэ":
Из всех величин, заметьте, напористой является только скорость - вектор! А для взрослых людей ещё и ускорение как производная от скорости.
Ну, кажется все вводные даны, пора обратиться к художественным образам!
1. Первая зарубка на пути жизни - младенчество-детство.
Колобок... Что влечёт героя в дорогу? Страх смерти. Герой, сотканный из противоречий (пыль сусеков и замешанность на сметане одновременно), требуют яркой, противоречивой и короткой жизни, а потому, убегая от потенциальных убийц-пожирателей, герой-артист попадает к внимательному зрителю, который и ставит точку в жизни Колобка. Интересно, что герой "рождается" у деда с бабкой, которые как бы являются "родителями" Снегурочки, чью амбивалентность мать-земля не может вынести. Есть ещё одно объяснение, роднящее Колобка со Снегурочкой. Колобок - это убывающая Луна. Символ Времени, как и Снегурочка, чья жизнь тормозит приход Ярилы-солнца, двигающего любовь и жизнь вперёд. Несъедобность Колобка и бесплодность сердца Снегурочки противоречат законам самой жизни, а потому безжалостно пресекаются правдой русского фольклора. Колобок - начало жизни, обращающееся в её финале в афикоман - в чёрствую горбушку для шедшего мимо бродяги...
Колобок - это перекличка с болеющим малышом, которого нужно допечь. Не нотациями и кренделями, а в прямом смысле слова печкой. В остывшую печь на хлебную лопату (ритуально чистую-святую) клали болезненного ребёнка и "перепекали" в печи, которая символизировала материнское чрево. И привет Жихарке, которого пыталась запечь Баба-Яга:
Созидающей сущностью является не только материнское лоно, которое абсолютно материально (мать материальна!), но и отцовский ум+умелые руки. Я про папу Карло, "родившего" Пиноккио-Буратино. В сами слова "запакована" боль мук рождения и исходное вещество творения - "глина"-шерсть (pin - игла от сосны; pain - боль от укола иглы; «burattino» - тряпичная кукла на пальцах от лат. burra — «шерсть»).
Итальянский Пиноккио меняет себя, превращаясь после долгих злоключений (и даже смерти себя как осла в морской воде) в человека. Русский Буратино меняет мир вокруг себя, потому что он недоволен существующим порядком: "А я вам говорю, сеньор, что это плохой театр!" (х/ф Л.Нечаева)
Временная осломорфность Пиноккио перекликается, по-моему, больше не с "Золотым ослом" Апулея, а с "Незнайкой на Луне", где герои-лузеры выселены на специальный остров наслаждения, на котором они трансформируются в баранов, которые "не только ценный мех, но и 35 кг легкоусвояемого мяса". В мире капитала, увы, процветает каннибализм.
Итак, герои приходят в движение - их гонит вечный вопрос, сформулированный Гогеном ("Кто мы?" + прочие). В фильме "Принцесса на горошине" этот вопрос сформулирован первой-последней принцессой: "Можно ли жить, не повидав мир?"
2. Отрочество. Поиск ответа на мучительный вопрос "Кто я такой? Где пределы моего могущества-бессилия? Чего стОю?" Подростковость должна получить "серьги" на своё "сестричество".
Инициация (верстовой столб) как вопрос цены за собственную ценность. Инициация - это прилюдно доказываемое умение держать удар. Как Миша Поляков, который "сломался" на развилке "я-пионер-я-вожатый". И Зина мгновенно отыграла "низкую" Мишину "подачу".
"у Миши спросили, надо ли его обсуждать. Я думала, он скажет: «Конечно, надо. Чем я отличаюсь от остальных?» Но вместо этого Миша сказал: «Пусть ребята решают». Таким ответом Миша поставил себя в исключительное положение, он выделил свою персону из коллектива. Это нескромно. Мише надо учесть, что хотя он и вожатый отряда, но такой же комсомолец, как и все. И не надо ставить себя в особое положение. Миша криво усмехнулся, но в душе он признал справедливость этого обвинения. Действительно, надо было прямо сказать, чтобы обсуждали, и всё. А он хотел увильнуть от обсуждения" ("Бронзовая птица")
Это и Джим Хоукинс, обладатель самого великого сокровища - собственной души.
"Каждый из нас получил свою долю сокровищ. Одни распорядились
богатством умно, а другие, напротив, глупо, в соответствии со своим
темпераментом" (Стивенсон "Остров сокровищ")
3. С отрочеством рука об руку юность. Так дворянский сын-балбес превращается в порядочного человека, пройдя мешанину метели-постмодерна в своей жизни: "В поле бес нас водит, видно, да кружит по сторонам". Оказывается, дорога ещё и заколдована: "Что там в поле? ... Пень иль волк?" Падающая с неба снежная тьма-"Матрица", пришедшая сразу отовсюду, глупые деревянные люди-волки - не это ли герои отвергаемого Петром Гринёвым пространства и одновременно "герои нашего времени"?
Пушкину отвечает Гоголь: "Сначала страшно показалось Вакуле, когда поднялся он от земли на такую высоту, что ничего уже не мог видеть внизу, и пролетел как муха под самым месяцем так, что если бы не наклонился немного, то зацепил бы его шапкою. ... Все было светло в вышине. Воздух в легком серебряном тумане был прозрачен. Все было видно, и даже можно было заметить, как вихрем пронесся мимо их, сидя в горшке, колдун; как звезды, собравшись в кучу, играли в жмурки; как клубился в стороне облаком целый рой духов; как плясавший при месяце черт снял шапку, увидавши кузнеца, скачущего верхом; как летела возвращавшаяся назад метла, на которой, видно, только что съездила куда нужно ведьма… много еще дряни встречали они. Все, видя кузнеца, на минуту останавливалось поглядеть на него и потом снова неслось далее и продолжало свое; кузнец все летел; и вдруг заблестел перед ним Петербург весь в огне."
Полёт юности к высшей точке - к кульминации всей жизни! "Хорошо быть молодым! За любовь к себе сражаться! ... Хорошо всего хотеть! Брать СВОЁ - и НЕ УКРАДКОЙ!" - "Весь мир на ладони! Ты счастлив и нем!" (Ю.Мориц - В.Высоцкий)
Не могу удержаться и не вспомнить птицу-тройку-Русь, которую всем сердцем "предчувствовал" Гоголь, бредя в одиночку по Владимирке в фильме Швейцера эдаким вестовым-"Ришелье"...
4. Зрелость - акме всей жизни предполагает непременное решение двух вопросов: профессиональная принадлежность и создание семьи. Обретение своего личного "Бога" - встреча с собственным талантом и со своей любовью. В общем, быть мастером-профессионалом и с маргаритой-жемчугом. И предупреждение от классика - пушкинский Сальери, который ошибся ... не в выборе профессии, а во внесении механистичности туда, где она вредна. Механистичными должны быть пальцы - это техника, она сильна и у Сальери, и у Моцарта. Но мертвечину определений нельзя тащить в живые переливы Души, черпающей музыкальные темы напрямую из музыки небесных сфер. "Но ужель он прав, и я не гений? Гений и злодейство две вещи несовместные..." А ведь сам Моцарт короновал своего друга признанием: "Ты для него «Тарара» сочинил, вещь славную. Там есть один мотив... Я всё твержу его, когда я счастлив..." Но Сальери лишён способности ВЕРИТЬ, а потому лишён способности ЛЮБИТЬ и ТВОРИТЬ. Поэтому и любовница дарит ему яд - странный подарок для любящего сердца, согласитесь...
Встреча с Любовью - это встреча с собственным Даром-талантом, который даётся "безвозбездно, то есть даДом!" (Сова из м/ф "Винни-Пух"). И надо быть самому щедрым - быть готовым к встрече с Чудом, которое может произойти! Или НЕ произойти. Тогда имеющаяся воля к щедрым тратам обратится на самого Творца - и всё равно он будет вознаграждён. А Сальери - "царь Кощей над златом чахнет!" - умирает. Интересно, что роль скупердяя Сальери и роль Плюшкина были поручены великим Швейцером одному и тому же актёру...
И он же Гамлет! Который при природной щедрости вздумал жадничать, "поверяя алгеброй гармонию" любви, что и приводит к закономерно-трагическому финалу...
"― Бежать... Бежать! Медведь проклятый! Бежать, чтоб не погубить ее и себя! Бежать!
― Трус! Трус!" ("Обыкновенное чудо")
Дорога бегства - это не только "Бег" Булгакова, но и "Бегство мистера Мак-Кинли": от себя, от любви, от семьи, от ответственности за детей - в пустыню - обитель дьявола. "Город" в х/ф "Кин-дза-дза!" выглядел так же.
5. Старость - подготовка к смерти. Надо осмыслить и переосмыслить (отдельными главами) роман всей жизни - написать завещание, спасти и исправить то, что ещё можно спасти и исправить.
Тут я "пунктиром" "на пуантах"...
"Старосветские помещики" (Гоголь)
"Смерть Ивана Ильича" (Л. Толстой)
"Скучная история" (Чехов)
"Полковнику никто не пишет" (Маркес)
"Старик и море" (Хемингуэй)
"Имя розы" (У.Эко)
м/ф "Загадка сфинкса": "Сфинкс хотел, чтоб я жизнь свою прожил не зря..."
Как истинная Шехерезада, ("как почётный святой, великомученик и папа римский нашей церкви" - "ОЧ") протяну нить Ариадны между "тем и этим": в гоголевском произведении есть персонаж, нуждающийся в дополнительном исследовании...
