Отгуляли свадьбу, как положено, не хуже других. Нюра с Павлом принимали поздравления, кричали им «Горько!». Гуляли с гармонью, песнями. Не обошлось и без курьеза. Михаил Котов, свекрови Нюриной племянник, долго еще вспоминал тот день и Кирюшкин овраг.
Хорошенько приняв на грудь (чай не грех, свадьба у брата), Михаил всю свадьбу ухаживал за тонкой, голубоглазой Уляшей. Девушке приятно его внимание, не из последних парней на селе – работящий да веселый. Ну и что, что шабутной, зато красивый!
Мать Ульянина, Катерина, несколько раз строгим взглядом давала понять дочери: не по нраву ей, что ухажёр так настойчиво тащит Ульку плясать, хватает за плечи, руки. Да что поделаешь, молодые!
- Теть Катя, украду Ульянку твою! Моя будет! Жди сватов, – пьяно смеялся Мишаня.
- Приходи, сватай. Я тебя угощу коромыслом-то, зятёк! – поджимая тонкие губы и хмуря брови, сердилась Катерина.
Голова Улина кружилась от радости, гармонь звала ноги в пляс, и Мишка рядом вьюном вился, не отступал!
Стемнело. Гости потихоньку расходились по домам, кто сам, кто с помощью надежных женских рук. Михаил, охмелевший от выпитого и Улиной манящей красоты, перешёл в наступление. Утащив девушку в сторонку от двора, шептал ей горячие, смелые слова. Уля никак не могла отбиться от него, руки у парня сильные, цепкие. Понимала, не сладить ей, а кричать не смела. Стыдно! Услышат люди, что подумают?
Улучив момент, обхватила голову его руками, смело поцеловала в пьяный рот и сказала твердо: пошли! Парень, ошарашенный таким поворотом, послушно пошел за ней. Быстрым шагом повела его девушка на край села, к Кирюшкину оврагу. Мишаня, не веря, что так легко одержал победу, еле поспевал за Улей. Во как! А с виду недотрога! Кто их, девок, разберёт!
Подошли к оврагу, с радости и пьяных глаз не заметил Михаил в темноте, что стоит Ульяна на самом краю.
- Иди сюда, - позвала тихо.
- Иду! - смело шагнул на голос.
Очухался уже на дне темного глубокого оврага, куда, сбитый с ног, скатился кубарем!
На другой день свадьбы пришли гости опохмеляться к Князевым, а Михаил не явился. Сказался больным. Еще неделю старался людям на глаза не попадаться. Не очень презентабельно выглядело расцарапанное кустами лицо, и не хотелось рассказывать, как такое с ним приключилось. На смех поднимут. Да еще отбитый бок болел, не повернешься. Не до гуляний тут!
Правда, через полгода гуляли на селе уже свадьбу Михаила и Ульяны. Уговорил-таки красавицу неприступную! А Кирюшкин овраг верно хранил тайну их первого свидания.
Нюра с Павлом дружно жили. Со свекровью сноха молодая ладила, не перечила, уважала. Через год в семье Князевых родилась дочка Ниночка. Светленькая, круглолицая, вся в отца. Нюра скоро вышла на работу, на станцию. С Ниночкой нянчились свекровь и мать Нюрина, а когда и сестра Маруся помогала.
Работала Нюра в кубовой посменно, и в день и в ночь. Павел путейцем на станции. В стране в те годы перед войной шли повально аресты. Кругом шпионы, да враги. Нашла – молчи, и потеряла – молчи. Как завет заучила это для себя Нюра. Не знаешь, кто сегодня ночью сидит, донос на тебя пишет.
Приближался один из самых главный советских праздников - Октябрьская. К празднованию готовились усердно. Мыли окна вокзала, стены, двери. Вывешивали флаги, натягивали красное полотно с надписью «Слава Великому Октябрю». Отмыв большой зал, Нюра с уборщицей Зоей вошли в кабинет начальника станции. Надо порядок и тут наводить. Убирались, смеялись, шутили. Перемыли шкаф, стол, газетами начисто натерли стекла, смели тенет с углов. Дежурный по вокзалу, старый Егорыч, вошел в кабинет.
- Молодцы, девчата! Чистоту навели, - похвалил.
Взгляд дежурного остановился на портрете вождя всех народов.
- Снять бы надо, запылился, – показал рукой на стену. Простые слова оказались роковыми.
Кто так поступил с Егорычем, Нюра никогда не узнала. Кому и где старик дорогу перешёл? В кабинете тогда было много народа. Начальник, она сама, Зоя, дворник, кладовщик и дежурный милиционер. Только больше Егорыч на работу не вышел. Когда Нюра спросила, мол, что-то не видать его, не заболел ли, в ответ получила многозначительный, предупреждающий взгляд. Стало ясно – забрали.
Так и жили в страхе произнести лишнее слово. Кругом глаза, да уши. Помни завет: нашла – молчи, и потеряла – молчи!
Продолжение начало
