А Тосе приснилась крошечная Лилька. И прямо во сне Тося впервые обрадовалась, что у неё совсем скоро ещё один ребёночек будет. Она знала, что это мальчишка, и улыбалась во сне, – радовалась, что у Лильки брат будет. А когда проснулась, – впервые не хотелось плакать. Просто лежала с закрытыми глазами и жалела Андрея: он не знает про мальчишку… и, наверное, не узнает. Тосе совсем не хотелось мстить Андрею, даже не хотелось, чтоб он ушёл от Ольги и домой вернулся. Она его просто жалела…
А он приехал к ней в больницу. И Тося вдруг почувствовала себя хулиганистой девчонкой, – ну, недаром же они с Лилькой так похожи!.. История с разбитыми стёклами в окнах Оленькиного дома не остались тайной для Тоси. И ей достаточно было посмотреть в Лилькины глаза, чтоб без единого слова понять: вот так красноречиво Лилька выразила своё мнение по поводу бывшей маминой подруги – лучшей!.. – и отца…
Андрей приехал хмурый, с какой-то неясной тревогой в глазах. Коленки у Тоси, конечно, подкосились… Но она чуть кивнула ему, как не очень близкому знакомому… Будто никак не связывала с собой его появление во дворе районной больницы. К Тосе как раз кума, Татьяна Елисеева, приехала, – со своим двоюродным братом, Григорием Мельником из Мироновки. Михаил на смене, а Григорий и подбросил Таню до больницы. Ещё и лукошко яблок из своего сада прихватил. Тося с Татьяной и Григорием на скамейке сидели, когда Андрей вошёл в больничный двор. Тося взяла самое большое, прямо светящееся яблоко, засмеялась: вот этого ей очень хотелось, такого вот яблока! Поцеловала Григория в щеку, с удовольствием откусила яблоко… Андрей не подходил, угрюмо курил в стороне. Тося проводила куму и Григория до калитки, ещё раз поцеловала Гришку. Тяжёлым взглядом смотрел Андрей вслед Татьяне с Григорием. А Тося с лукошком, полным яблок, прошла мимо него… Андрей не узнал своего охрипшего голоса:
- Тось!..
Тося нехотя обернулась:
- Ты меня?
- Тось… – Андрей говорил торопливо и сбивчиво – Тось, я у Лильки был, в лагере… Знаешь, ей там нравится… Она даже уезжать не хочет…
- Знаю, – спокойно перебила Тося. – Это всё? Мне лежать надо, я пойду.
- Тось!.. Говорили, что ты… что тебя… в общем, что тебя лечат от…
- Нет, не от от меня лечат. И – не говорили, а – говорила. Кроме Ольги, тебе никто не говорил, что меня от от лечат.
- Тось!.. А ты чего… лежишь здесь? – Матвеев нерешительно кивнул на вывеску больничного отделения. В горле у Андрея почему-то пересохло.
- Лежу вот. Если не забыл, у меня почти пятнадцать лет проблемы по этой части. Подлечиться вот решила. Может, я замуж выйду, ребёнка мужу рожу.
Тося равнодушно скользнула взглядом по озадаченному лицу Андрея, отвернулась, легко и не спеша пошла к отделению. А от радости, – что чувствовала себя своей Лилькой, – хотелось рассмеяться…
А ночью, после беззастенчивых Ольгиных ласк, Андрей раздражённо откинулся на подушку:
- Сколько мы с тобой уже… Не беременная ты?
Оленька растерялась. Улыбка получилась не очень самоуверенной:
- А сколько?.. Ну, весной ты ко мне перешёл…
- Весной – это я к тебе перешёл… В общем, из дома ушёл. А всё у нас с тобой – скоро год. С прошлой осени.
- Матвеев!.. У тебя же есть дочка. Тебе одной девчонки мало?
- Я сына хотел. Всегда.
- Нуу… Не знаю, – Оленька кокетливо провела рукой по его груди. – Тебе непременно хочется сделать из меня вторую Тоську. Чтобы я была такой же непричёсанной… в затрапезном платье неопределённого цвета… Про маникюр я уже молчу. И чтоб несло от меня борщом и пирожками, да?.. Ещё и пелёнками с горшками. – В Оленькиных глазах – уже поднадоевшее бесстрашие: – Только ты ж учти, Матвеев: тогда я не буду давать тебе всё, что тебе нравится… что ты любишь. Чего тебе не давала Тоська.
Андрей устало прикрыл глаза… Да всё она давала, Тоська. С самой первой их ночи, – он у Тоси первым был… Просто потом она и правда как-то быстро забыла, что ещё совсем недавно любила выбирать новые платья и блузочки. Ещё недавно любила покупать новые заколки для своих длинных светлых волос. А потом родилась Лилька. Тося так радовалась, что у них с Андреем дочка родилась, – с рук не спускала девчонку, до двух лет грудью кормила. А ещё – новый дом, огород, стирка-уборка, завтраки, обеды, ужины… Интерес к платьям бесследно исчез, и волосы Тося теперь собирала наспех, просто – чтоб не мешали. Может, потому, что Лилька росла и становилась очень похожей на неё, Тосе и достаточно было, что это Лильке нужны красивые платьица, брючки, туфельки, заколки. А ещё Тося очень хотела родить ему сына. И из-за этого желания у неё просто не оставалось сил на всякие мелочи, – вроде новых платьев и босоножек.
Андрей и сам давно забыл, какой была его Тося в свои неполные восемнадцать, когда у них всё случилось. Не обращал внимания на её растрёпанные волосы, на короткое домашнее платье. Обед всегда был готов, были чистыми майки, – как-то само собой… Мужики в забое хвалили Тосины пирожки, Лилька неплохо училась в школе. Напрягало одно: частые виноватые Тосины просьбы, – помочь её школьной подружке, Оленьке. У Оленьки вечно что-то ломалось: замки, розетки, духовки. Андрей про себя чертыхался, но к Ольге шёл. Бывал рад, когда у неё появлялся очередной – гражданский, как она серьёзно объясняла, – муж. Через пару-тройку месяцев гражданский муж обиженно уходил от Оленьки, а сломанных замков и розеток оказывалось ещё больше, чем до мужа… И Тося снова виновато просила:
-Андрюш!.. У Оленьки там… Ты б зашёл, сделал.
Заходил, делал… А прошлой осенью понадобилось поменять смеситель в Оленькиной ванной… Правда, смеситель оказался исправным. Оленька достала из холодильника торт « Птичье молоко»:
– Ой, Андрюш!.. Знала, что ты зайдёшь, до самой ночи пекла вчера! – Налила в красивые чашки чай, бутылку земляничной наливки поставила, улыбнулась:
- Так сыро на улице… Ты после смены, – давай по рюмочке?
Была Оленька в золотистом пеньюаре, который разлетался при каждом её движении. А с каждой выпитой рюмкой наливки в разлёте пеньюара всё больше виднелись Оленькины круглые , до сих пор загорелые коленки…
А потом его всё больше затягивало в эту сладость Оленькиных тортиков и наливок, в сладость её бесстрашия… Тося ни о чём не догадывалась, даже обижалась, когда он хмуро ссылался на усталость, – чтоб не идти к её подружке ремонтировать неплотно прикрывающееся окно в спальне…
В постели Оленька тормошила его:
- Ты видишь?.. Ты видишь, как нам хорошо вместе? Мы же созданы друг для друга! Такое раз в сто лет бывает, – вот так, как у нас с тобой! Жизнь одна, Матвеев!
А Тося всё чаще устало засыпала после его ласк… Уютно прижималась к его плечу и почти сразу засыпала. Однажды Андрей настойчиво потребовал от Тоси того, что бывало у него с Оленькой… Тося удивлённо и стыдливо прикрылась одеялом:
- Спать так хочется, Андрюшенька…
Тося и правда быстро уснула, – тревожно как-то… А Андрей тогда курил всю ночь, прислушивался, как спадают с вишнёвых веток крупные капли первого, такого раннего весеннего ливня…
… Перед дискотекой Лилька достала светло-кремовое платье. Рита обняла подругу, затараторила:
- Ой, Лиль!.. А я как раз сегодня хотела надеть это твоё платье! Оно мне так идёт, – ты же сама видела!
Платье Рите было надо, чтобы Павлухин не передумал выполнять её первое желание, – весь вечер танцевать только с ней, с ней одной. А то увидит Лильку в этом платье, – если честно, то Лильке оно идёт больше, – и забудет о том, что ему надо служить у Риты золотой рыбкой… И вообще, торжество должно быть полным: добиться победы в самом красивом Лилькином платье!
Лилька на секунду призадумалась: ей тоже хотелось надеть это платье… Но ведь оно так и останется её, Лилькиным, платьем, – навсегда… И ничего страшного, если сегодня Рита наденет его. Оно и правда очень идёт к её медным волосам. И Лилька надела короткую юбочку и кружевную крёстнину кофточку с ромашками, – вечер был прохладным. Незаметно улыбнулась в зеркало: красиво!.. Как хорошо быть красивой, – для Тёмки!
Рита встряхнула густыми волосами и убежала. А когда Лилька с девчонками подошли к площадке, Рита уже танцевала с Артёмом. Девчонки разбежались по площадке, танцевали… Лилька одна сидела на скамейке у фонтанчиков. Артём старательно не смотрел на неё. А потом Лильку пригласил Марк Денисович, физрук. И Тёмка отчаянно заоглядывался, – искал глазами Лильку в короткой юбочке… и этого студента-третьекурсника. А Рита со смехом напоминала:
- Павлухин! Это только первое желание. Завтра будет второе… И вообще, – вдруг у меня, как у старухи из сказки Пушкина, аппетит разыграется?.. Не боишься?
Артём окинул Риту откровенно презрительным взглядом:
- Не боюсь, Полянина. Мне на твой аппетит… Договаривались: три желания. Одно я уже исполнил, – слышала, это последний танец был.
- И что, – ты меня не проводишь до корпуса?..
Тёмка усмехнулся:
- Почему. Провожу, – это уже будет второе желание. Пойдём?
Рита растерянно захлопала ресницами. После дискотеки все как-то быстро разбежались, а девчоночий корпус был далеко от площадки. Рита очень боялась тёмных кустов, но тут пришлось привычно прищуриться:
- Легко жить хочешь, Павлухин. Второе желание – завтра. Сама дойду!
Артём безразлично пожал плечами, пошёл в противоположную сторону, к мальчишечьему корпусу. Даже не оглянулся на истошный Ритин визг, – догадался, что в кустах сирени ежик шелестит травой…
Продолжение следует…
Начало Часть 2 Часть 3 Часть 4 Часть 5
Часть 6 Часть 7 Часть 8 Часть 9 Часть 10
Часть 12 Часть 13 Часть 14 Часть 15 Окончание
Навигация по каналу «Полевые цветы»