Некоторым представляется, что жизнь севернее Альп, до завоевания Римом, сродни такому европейскому варианту "Эльдорадо". В священных рощах лежат кучи золота, по полям на колесницах гоняют вожди, окопавшиеся в крепостях-опидумах, а по лесам бродят полуголые мужики, со здоровенными копьями и огромными мечами. Народ живет в деревеньках, с открытым ртом внимая друидам и упарываясь по праздникам сваренным последними "волшебным зельем". И вот в этот диковатый варварский мир приходят жестокие, но цивилизованные римляне. Эдакие конкистадоры Центральной Европы.
Всё это, конечно же, мягко говоря не совсем так. Галлия, несмотря на свое разнообразие, мало чем отличалась от соседнего Средиземноморского мира, тесно контактируя с ним уже несколько столетий, и кое в чем даже превосходя его. Страну покрывало более сотни укрепленных городов-опидумов, размеры которых иногда достигали 100, 200 и даже 300 гектаров. А также большое количество открытых поселений, выявить которые — задача для нескольких поколений археологов будущего. Огромное количество племен создало самые немыслимые политические конструкции. От простых вождеств, в том числе жестко авторитарных — до сложных племенных союзов с разным уровнем подчинения. Союз арвернов во французской исторической школе даже считали империей — наподобие республиканского Рима. А может, и сейчас считают.
В основе всего этого разнообразия лежали общая культура и торговля. Родившаяся в долинах Марны и Мозеля, культура Латен распространилась по всей Центральной Европе. От атлантического побережья на западе, до западно-черноморского на востоке. От Британии на севере, до Испании и Северной Италии на юге. Её влияние было так велико, что породило целый ряд латеноидных, подражательных, культур, а сама она, после римского завоевания, стала частью общеимперской культуры.
Все эти культурные и личностные контакты шли рука об руку с торговлей. В какой-то момент развитие региональной и дальней международной торговли, в том числе и транзитной, потребовали новых форм обмена. Этой новой формой стали монеты.
Чеканить их в Галлии начали в конце 4 века до нашей эры. Примерно тогда же, когда и в Риме. Только в отличие от Рима галлы сразу же начали чеканить в золоте. Постепенно производство собственной монеты распространилось на всю территорию страны. Только у менапиев, далеко на севере, не выявили пока собственной валюты. Да и то — скорее, "пока".
Считается, что с монетами галлов познакомили вернувшиеся из дальних краев наемники. Галльские наемники активно участвовали в развернувшихся на юге Италии и Сицилии сражениях 320-270 годов до нашей эры, предшествовавших Первой Пунической. Только образцом для собственных монет галлы взяли не монеты Великой Греции (юг Италии) или Сицилии, как это сделал Рим, и не монеты Карфагена. Они стали копировать статер Филиппа II Македонского, отца Александра Великого. На протяжении почти ста лет золотая македонская монета повторялась один в один. Сейчас бы сказали, что это подделка, но она была идентична подлиннику не только изображением, но и весом. Копировался даже знак монетного двора.
Вполне возможно, что первые статеры попали в Галлию именно из Македонии. И что какая-то часть галльских наемников участвовала в походе Александра, или в войнах его преемников — диадохов. Галльский статер повторяет не образец времен Филиппа, а монету, отчеканенную во времена Александра и его брата. На территории Галлии на сегодняшний день найдено пять подобных монет.
Со временем легенда монеты начинает меняться, а изображение послужившее образцом, стилизоваться. Позже образцами для подражания служили не только статеры Филиппа, но и монеты Тарента и Неаполя, наиболее часто встречающиеся в Бельгике (северная часть Галлии), и даже копирование статера Лисимаха Фракийского (ок. 361 — 281 до н. э.). Одна из особенностей галльских монет — изображение лошади. Даже если в греческом образце лошади не было, галльские мастера старались её добавить.
Во II веке до, монетные дворы отказываются от греческих образцов. Арверны первыми отошли от них, создав собственную иконографию. Собственные типы монет начинают распространяться на территории того или иного главенствующего союза и подчиненных ему племен, создавая локальные монетные группы. Экономика в этом веке растет, а вслед за ней меняется социальная структура. Возникают крупные раннегосударственные сообщества. Где-то в середине века открытые города и поселения начинают обносить стенами. Наступает эпоха опидумов. И в то же время умножается количество типов монет, показывая рост потребления и торговли.
После присоединения к Риму Нарбонской Галлии в 121 г. до н.э. на территории свободной Галлии появляется так называемая "зона денария". За образец берется римский квинарий (половина денария). В его зону входят дружественные Риму союзы эдуев, секванов, лингонов и левков. Вождь одного из этих племен чеканил на своих монетах парадное одеяние римлян и даже их флаг.
К концу второго века почти все союзы Галлии прекращают чеканить золотую монету, перейдя на серебро. Этот тип повторяет римский квинарий по весу и форме, а иногда и по легенде. Переход на новый образец отчетливо показывает начавшуюся интеграцию большей части Галлии в Средиземноморский мир, объединенный Римом. Новый всплеск золой чеканки отмечается около середины первого века и связан с именем Верцингеторикса, восставшего против римского господства. Но эта волна была слишком короткой. После подчинения страны Рим запретил чеканку подчиненным союзам золотой и серебряной монеты. При этом разрешив выпуск монеты из меди и ее сплавов, латуни и бронзы. Выпуск мелкой монеты продолжился до рубежа тысячелетий.
Галлы чеканили не только золотые и серебряные монеты. Деньги делали из электрума (сплав золота и серебра), использовали билоновые сплавы — такие, где серебра и золота было меньше 50%. И, конечно же, выпускали много мелкой монеты из меди, бронзы и латуни. Именно наличие массовой мелкой монеты говорит об развитых обменных отношениях внутри племен, когда в торговлю была втянута значительная часть населения.
С присоединением к Риму, или, если хотите, с завоеванием Римом, история галльских монет не заканчивается. Вовсю идет гражданская война и республика медленно, но верно превращается в Империю. Центру не до Галлии. А там, после действий Цезаря, идет восстановление экономики. И она задыхается без серебра. Позднереспубликанские серебряные монеты в регионе — большая редкость и бизнесу приходится идти на разные ухищрения для обеспечения торговли. Появляются эрзац-монеты из бронзы и меди, покрытые серебром и золотом. В некоторых районах на короткое время возобновляется чеканка серебра. А главное — старые галльские золотые монеты вновь входят в оборот. Именно поэтому большинство из них дошли до нас в сильно потертом виде.
Ситуация не меняется даже при Августе. И даже хуже. Он запрещает чеканку в Галлии мелкой монеты из меди и бронзы. Денежные поступления монет из центра не могут возместить все возрастающие потребности. Только при Нероне, с открытием крупного монетного двора в Лионе, удается устранить дефицит. С этого момента монеты галлов постепенно уходят из обращения. При Флавиях римский динарий становится основной и массовой монетой региона. Но галльское золото не сдалось и здесь. Перестав обращаться, оно превратилось просто в сокровище. Золотые монеты галлов попадаются кладах вплоть до третьего века.
Автор - Владимир Вольф
Читайте другие статьи автора по тегу #вольфкат
