В течение всей следующей недели Михаил, кроме работы, занимался здоровьем дочери и устроил ее на консультацию к профессору. Однако, после приема у специалиста Анна не выходила на связь, и это очень встревожило мужчину.
— Всем привет! — В коридоре показалась Анна, когда отец и сын сидели в гостиной, занимаясь каждый своим делом: Кирилл «залип» в планшете, а Михаил смотрел новости по телевизору и пил чай.
— Анечка! — обрадовался отец. — А я тебе звоню, звоню — все не могу дозвониться. — Вышел к дочери. — Здравствуй, милая. Ну, что?... Что сказал врач?
— Ничего.
— Как ничего? — удивился Михаил. — Профессор ничего не сказал? Как это?
— Ну, я не была у него, — призналась дочь.
— Подожди. Как это не была? Я же договорился, Аня.
Дочь прошла в гостиную и буквально упала на упругий диван.
— Я не была у него, папа.
— Ну и что мне теперь, за руку тебя вести?
— Ой, пап, прекрати...
— Нельзя, дорогая так наплевательски относиться к своему здоровью. Мама на твоих глазах...
— Хватит про маму! — гневно перебила отца Анна.
Строго посмотрев на дочь, Михаил сказал следующее:
— Значит, сделаем так. Я еще раз договорюсь, и мы сходим к Ивану Сергеевичу вместе, хорошо?
— Папа, я обманула тебя.
— Что? Насчет чего ты меня обманула?
Кирилл даже оторвался от экрана планшета и с любопытством задержал взгляд на сестре.
— Ну, я здорова абсолютно.
— Подожди-ка, — отец присел рядом. — И почему же ты меня обманула, а?
— Потому что мне нужны были деньги, — честно, но без зазрения совести ответила Анна.
— Деньги? — зачем-то повторил Михаил.
— Да, деньги.
— И на что?
— На пальто. На очень крутое пальто. Потому что потом бы я его не купила.
— На пальто, значит... Аня, но ведь ты поступила подло, некрасиво, цинично. Так нельзя делать.
— Папа, хватит, а. Я знаю, что не права, — зло высказалась дочь. Ее настроение почему-то было просто ниже плинтуса. — У тебя ко мне все?
— А я разве не дал бы тебе денег на это пальто, если бы ты просто меня попросила?! — возмутился отец. — Но ты хоть купила пальто?
— Показать?
— Не надо.
Михаил был просто шокирован. Он вдруг в один момент осознал, кого вырастил. Безусловно, он баловал своих детей, но предположить, что родная дочь может так им цинично манипулировать... причем из-за какой-то тряпки, по сути...
***
Тем же вечером Михаил в тайне от детей встретился с Ириной в кафе. Однако, женщина, поняв, что Пуршавин не собирается легализовать их отношения, обиделась на возлюбленного.
— А ты не думаешь, что такие отношения унижают меня как женщину? — Ирина снова сделала попытку открыть Михаилу глаза.
— Я думал об этом, Ира, — Мужчина тяжело вздохнул.
— И когда приедет Сергей, мы не сможем встречаться у меня.
— Да это вообще не проблема. Я сниму квартиру.
— Ага, квартиру он снимет... Ничего ты не понял, я смотрю, Миша, — Ирина уверенно засобиралась уйти.
— Подожди, подожди, — Михаил остановил ее, взяв за руку. — Давай поговорим. Сергей приезжает... Это хорошо. Мы ему скажем обо мне.
— Ага, и при этом сообщим ему, что твои дети ни в коем случае не должны об этом знать, — с сарказмом добавила женщина. — И хватит меня держать, отпусти, больно, — одернула руку, встала из-за столика. — Устала я постоянно не договаривать и скрываться.
Ирина ушла, и Михаил больше не стал ее задерживать. Он понимал ее обиды, но также был уверен, что ни Кирилл, ни Анна не примут новых родственников. Выходов для него было два и оба неприемлемые: с одной стороны — испортить отношения с Ириной, с другой — испортить отношения с детьми.
***
Прошло два дня. Пуршавин так и не смог решиться ни на разрыв с любимой, ни на признание перед детьми. Мужчина в мрачном настроении сел за ужин.
Ирина не отвечала на звонки и сообщения, по-видимому, ждала от Михаила решительных действий.
— Папуль, ты чего все телефон свой из рук не вынимаешь? Ждешь какое-то сообщение? — поинтересовалась дочь.
— А ты случайно не влюбился, пап? — спросил Кирилл.
— Так, сидите тихо и смотрите в тарелку, — грозно ответил отец, отрезая котлету.
— Да, пап, — протянул сын. — Все признаки налицо. Значит, я прав.
— Что ты понимаешь в признаках, умник? У самого — сегодня одна, завтра другая. Все по верхам скачешь. А ведь лоб большой уже вымахал, можно и посерьезнее быть.
— Папа, ты что, правда, влюбился? — спросила Анна.
— Да, и она, по ходу, не отвечает взаимностью, — продолжал стебаться над отцом Кирилл.
— Так, закрыли тему, — строго произнес тот, окинув взглядом детей. — Вырастил двух бесчувственных паразитов.
— Не надо с нами так разговаривать, — Анна бросила ложку в тарелку и скрестила руки на груди, обиженно уставилась на отца.
— Не надо? Аня, ты даже не извинилась за свою ложь, — напомнил Михаил.
— А что мне теперь, прощения на коленях просить?
— Не надо на коленях. Можно просто и искренне попросить словами.
— Да?
— Да.
— Знаешь, мне кажется, если бы у меня на самом деле была эта болезнь, ты бы меньше расстроился, чем из-за моего пальто.
Возникла пауза. Затем Михаил встал из-за стола, не доев блюдо, и сказал:
— Все, хватит! Я старался сделать вашу жизнь комфортной, чтобы смягчить боль утраты матери... — Он обошел свой стул и оперся руками о его спинку. — Слушайте меня внимательно: деньги будете получать только на обеды и на дорогу. На остальное — зарабатывайте сами.
— Все сказал? — возмутился Кирилл.
— Нет. И вот еще что — в нашем доме будет жить женщина...
— Какая женщина? — тут же поинтересовалась Анна.
— Приехали! — воспользовался образовавшейся паузой Кирилл.
— Моя любимая женщина, — ответил отец. — Да, у меня есть любимая женщина, и я не собираюсь ее скрывать, чтобы не обидеть двух великовозрастных эгоистов.
— Ты что, с ума сошел? — возразила дочь. — В нашем доме будет жить какая-то тетка?
— Повторяю для слабослышащих, Анечка. Не тетка, а любимая женщина твоего папы, — поправил ее Михаил.
— То есть она будет жить у нас в квартире, — дочь встала из-за стола и заходила по кухне, — вот здесь готовить, — указала на плиту с раковиной, — ходить, спать в маминой спальне, носить ее вещи?...
— Аня... — отец попытался угомонить дочь.
— А может быть, она, что еще хуже, выкинет мамины вещи и повесит свои, а?!
— Не истери...
— Это нормально, по-твоему, да?!
— Давай без истерик...
— Ты этого хочешь?!
— Аня...
— В таком случае, я здесь жить не буду.
Наступила очередь сына:
— Если ты, и в правду, кого-нибудь приведешь, — сказал он, вставая из-за стола, — то мы оба уйдем из дома. А уж это я тебе обещаю.
На кухне остался только отец. Попытка решить все наскоком не удалась. Михаил в очередной раз почувствовал себя кругом виноватым: детей не подготовил, продолжал обижать Ирину. А ведь она была права — невозможно все время прятаться.
Дошло до того, что Михаил стал себя ненавидеть за свою нерешительность, и понимал, что он ничем не лучше своих детей. Всем хотел угодить, но вместо этого сделал больно и всем, и себе.