К началу 3-го сезона в отношениях между Хюррем и Хатидже-султан пролегла пропасть. Факторов, приведших к такому разрушительному результату, было множество: и вражда хасеки с законным мужем султанши, и усилившееся влияние Хюррем на падишаха, и тот факт, что именно она открыла правду о похождениях Ибрагима налево.
Но отчужденность между сестрой повелителя и его любимой женщиной зародилась еще до всех этих неприятных событий. Поначалу Хатидже была расположена в отношении Хюррем вполне дружелюбно. Эта черта в целом была свойственна любимой сестре султана. Династийная спесь, привитая мамой Валиде, все же не до конца принялась в нежном сердечке юной султанши. Припадки из серии «Я – династия» были скорее защитной реакцией Хатидже в любой непонятной ситуации. А поскольку особым умом сокровище Сулеймана не блистало, непонятные ситуации случались с ней довольно часто. В браке с другим сокровищем Сулеймана, Ибрагимом-пашой, ее нервы быстро расшатались. В итоге Хатидже превратилось в загнанного в угол маленького бесконечно истерящего зверька. Всю ярость Хатидже обрушила на Хюррем, что в общем-то неудивительно, хотя и ни разу не умно.
В самом начале своих отношений с султаном, будущая хасеки как бы пыталась наладить контакт с наивной султаншей, но в том, что они не стали подругами, виновата именно Хюррем. При всех ее достоинствах нельзя не заметить, что она была женщиной с очень непростым характером. Высокая самооценка Хюррем и ее непомерное самолюбие не оставляли шансов кому бы то ни было общаться с ней на равных. Исключением был только султан. Ближайший круг общения Хюррем составляли ее слуги и дети, которые были в заведомо более низком статусе и могли лишь соглашаться с ее решениями либо выполнять ее приказы. Исключений хасеки не делала ни для кого, в том числе для Хатидже, которой мысленно отводила роль послушной марионетки. Иной роли для «подружки» Хюррем просто не представляла, так уж была устроена структура ее личности.
Подруг у Хюррем не было, не считая давно «выбывшей» из гарема Гюльнихаль, на редкость непритязательной и малоамбицозной девушки, которая смогла молча «проглотить» даже историю с обезображиванием собственного лица. Но дружбой их отношения можно назвать с большой натяжкой и только со стороны Гюльнихаль, которая относилась к Хюррем вполне искренне. Хюррем же быстро сориентировалась и определила «подружку» в служанки – чтобы та была при деле и чтобы при случае проще было поставить ее на место.
В дальнейшем «подружками» Хюррем становились мужчины: Гюль-ага, Сюмбюль и Рустем. В этом тоже есть свой резон: помимо того, что все они были слугами и рабами, они также не имели привычки при общении «тянуть одеяло» в свою сторону, как любит делать большинство женщин. Для Хюррем любая попытка затмить ее личность, хоть как-то начать отсвечивать на ее фоне, была неприемлемой. Хасеки мастерски умела «задвигать» людей на второй план. Простых смертных она запугивала или подкупала, влиятельных и благородных подкупала или старалась сделать чем-то обязанными ей.
Именно поэтому она выручила Хатидже в истории с подаренной Ибрагимом брошкой. А после покушения на Ибрагима, утешала и пыталась сподвигнуть ее на стойкое перенесение болезни мужа, чем так умилила султана. На самом деле, я более, чем уверена: Хюррем рассчитывала, что паша не выкарабкается, Хатидже овдовеет и придет за утешением к ней, а не к Валиде. Перетянув на свою сторону любимую сестру повелителя, Хюррем получила бы множество выгод, в том числе могла бы использовать «дружбу» с Хатидже для нейтрализации Валиде.
Мама Хафса вовремя спохватилась и открыла дочке глаза на то, кем на самом деле являлась Хюррем. Потом эстафету принял Ибрагим, который понимал, что стань его хрупкая женушка подружкой хасеки, та немедленно принялась бы верть ею во все стороны, а заодно и им, несравненным Ибрагимом-пашой!
Но на самом деле влияние мамы и мужа были лишь вторичными факторами, по которым дружба Хатидже и Хюррем закончилась, не успев начаться. Хоть султанша и была дружелюбной и ведомой, это нисколько не расходилось с убеждением, что весь мир должен вращаться вокруг нее. Ее решения не обсуждались, ее заключения не подвергались сомнению, советы ей следовало давать очень осторожно, таким образом, чтобы юная султанша ни на секунду не почувствовала мысленное превосходство раба над своей особой. Простые смертные изо всех сил должны были поддерживать образ Хатидже, который она себе сочинила.
Для Хюррем притязания Хатидже на исключительность своей личности были непонятны и смешны, ведь сестрица султана была посредственностью, просто красиво упакованной и с хорошим образованием. Она могла сделать скидку на «тепличность» султанши и подыграть ей для пользы дела, но делать это постоянно претило природе хасеки. В привычной для себя манере она не стала это скрывать, в результате чего со временем получила множество проблем.
На мой взгляд, недооценив возможности Хатидже-султан, Хюррем совершила одну из своих немногих ошибок на пути к заветной цели. Не будь хасеки настолько самоуверенной, могла бы присмотреться к Гюльфем и перенять ее опыт выстраивания отношений с султаншей. Не выказывай она открыто пренебрежения к Хатидже, прожила бы гораздо более спокойную жизнь. Как говорится, и на старуху бывает проруха. «Папина дочка» Хюррем все-таки лучше разбиралась в мужских характерах, чем в женских.
