- Сынок, ну что ты бурчишь, садись с нами, и настроение будет на пять с плюсом.
За столом громко заржали. Матвей покраснел и выскочил оттуда. Как матери только не стыдно, она же знает, как он не любит, когда она дома собирает компании. Ему учиться нужно, а еще бы поесть не мешало, да из одежды хоть что-то купить. Раньше, в школе, только ребята над ним смеялись, а теперь уже и учителя косо смотрят.
А Ольга Сергеевна вчера сказала
- Матвей, у тебя что, брюк других нет? Эти все уже светятся, как будто марля.
Ну и что он должен был ей сказать, что и правда нет? Он сам на эти брюки дышать боится, потому что знает, что они тут же расползутся по швам. Хоть в школу не ходи. Матвей и так очень часто прогуливал, когда у матери, на кухне, дым коромыслом до утра, какая уж тут школа. К утру только засыпал.
Как ни старался, но проснуться вовремя не получалось, а будильника у них не было, были только старенькие, настенные часы, но они были беззвучные.
Матвей постоял в комнате, ну и что тут делать, есть очень хотелось, но на кухню он не пойдет. Если там что-то и было, то давно уже на закуску съедено. Он махнул рукой и подался на улицу. Погуляет, может и эти пока разойдутся. Судя по их состоянию, сидели они долго. Он долго бродил по городу, но никого стоящего не встретил.
Так что в животе уже не урчало, а кричало. Он присел на лавочку, взял в зубы листок от дерева. Пожует ножку, подумает, может что и надумает
- Можно?
Он повернулся, рядом с ним стоял мужчина, одет прилично, но всё равно было видно – сидел.
- Конечно, я уже ухожу.
- Не нужно, если из-за меня. Мы вполне поместимся здесь вдвоем, - он присел, достал сигареты, протянул Матвею.
- Будешь?
- Нет, что вы. Я не курю.
- Это ты молодец, в твоем возрасте, смотрю, все уже смолят почем зря. А это очень вредно.
Матвей усмехнулся, - а сами тогда зачем?
Мужчина рассмеялся, - сам? Да вот понимаю, знаю даже, что без них лучше, а вот бросить не решаюсь, но хочу тебя уверить, что это единственная моя вредная привычка. Честно.
Матвею определенно нравился этот мужчина. А тот, вдруг, повернулся к нему
- Слушай, я совсем недавно в город приехал, не подскажешь, где здесь можно сытно покушать.
Парень невольно сглотнул слюну,
- Вот тут, буквально за углом, шашлычная. Там, в принципе, всем кормят, но шашлык основное блюдо.
- О, шашлычок - это хорошо, а не составишь мне компанию? Не люблю кушать один.
Матвей замялся,
- Я не знаю
- Все, решено, пошли. Заодно и расскажешь какие изменения в городе произошли пока меня не было.
Они сели за столик и Матвей втянул носом воздух. Господи, какие запахи. Мужчина посмотрел на него, потом захлопнул меню, повернулся к официанту,
- Нам по шашлыку, салат какой-нибудь, из овощей, парню чай, мне кофе. А дальше разберемся.
Официант исчез. Матвей даже обернулся, чтобы понять куда тот делся.
- Меня Алексей Григорьевич зовут. А тебя?
- Я Матвей.
Им принесли заказ, и беседа потекла как-то лучше.
- Ну рассказывай, почему глаза грустные и почему гуляешь в одиночестве? Возраст у тебя такой, что рядом должны быть друзья.
Матвей перестал жевать,
- Нет у меня друзей, кому нужен такой как я.
- Какой?
- Нищий, всегда без денег, учусь я тоже плохо. Поэтому и никого нет рядом со мной.
Алексей Григорьевич так умело задавал вопросы, что Матвей сам не заметил, как рассказал ему все. Как они раньше жили, как погиб на работе отец, как мамка после этого пить начала и таскать домой кого ни попадя, как его в школе дразнят, как вообще ему тяжело живется.
- Жалеешь себя?
Матвей с удивлением посмотрел на Алексея Григорьевича, странный он.
- А что, радоваться нужно,
От такой жизни любой волком завоет, а он ещё подросток, что он может.
- Вижу, жалеешь. А можно поинтересоваться, сколько тебе лет?
- 15
- Ничего себе, я в 15 лет уже мамке золотые сережки, на день рождения, подарил. Эх времена были, спать некогда было, из школы прибежишь, схватишь чего-нибудь на бегу и на улицу. А там столько всего, кому-то машину помыть, кому-то в магазин сгонять, а то разгрузить -загрузить. Я за неделю зарабатывал больше, чем мамка за месяц, уборщицей. А вечером, когда уже на улице никого, заниматься.
- У нас был в подвале свой спортзал, но конечно не такой как сейчас, у вас, а такой, самодельный, из машинных дисков штанги, из арматуры турники. Но мы счастливы были. Всегда в майках ходили, чтобы было видно, какие мы накаченные.
Алексей Григорьевич улыбнулся воспоминаниям, а потом строго посмотрел на него,
- А ты, просто плохо учишься, плохо выглядишь и оттого плачешь. Не прав ты брат, ой не прав.
Матвей смотрел на мужчину буквально разинув рот, а ведь он все верно говорит, все правильно. Что мешает Матвею вот так же? А ничего, просто привычка себя жалеть.
- Матвей, некогда мне сейчас. Но ты черкани мне свой адресок, я к тебе в гости загляну, мы с тобой ещё поговорим.
Матвей написал на салфетке адрес и встал
- Спасибо вам
- Не за что, свидимся еще. Помни об одном Матвей, нельзя выйти только из гроба, все остальное можно поправить, пережить, изменить.
- Я понял.
Матвей шел домой с твердым намерением разогнать всех, кто там был. Правда разогнать никого не удалось, дома уже никого не было. Мать тоже куда-то ушла. Он с облегчением вздохнул, вот и хорошо, хоть выспится.
На следующий день, после школы, он не пошел сразу домой, решил пройтись по городу. Почти сразу увидел, что возле какого-то дома разгружают мебель. Видимо новые жильцы, он уже хотел пройти мимо.
