В первый раз я попал в Исаакиевский собор в 11 лет, и он просто потряс меня роскошью и грандиозностью своего внутреннего убранства.
Однако я сразу же заметил одну странную деталь на росписи Федора Бруни "Страшный суд":
Проведите мысленно прямую линию от полукружия арки в верхней части фото вниз до верхушки креста на иконостасе, который держат ангелы. Вы увидите, что фигура Христа очень сильно наклонена влево (по отношению к самому Христу вправо). Этот же странный эффект виден, если посмотреть на распростертые руки Христа - тут перекос фигуры еще сильнее заметен.
На лицо явное искажение композиции, которое не очень органично смотрится в интерьере собора. Гораздо логичнее и красивее было бы, если фигура Спасителя была бы прямой относительно центра композиции.
Можно предположить, что Христос наклонился в праведникам, которые находятся справа от него, чтобы выразить им свое благоволение. Но, судя по положению ладоней Христа, Его правая ладонь открыта праведникам, а левая сжата в осуждающем жесте по направлению к грешникам, то вопрос благоволения так и должен был решаться.
Единственное рациональное объяснение этого некрасивого смещения фигуры Христа может быть в том, что поскольку композиция "Страшный суд" очень большого размера (примерно 450 м2) то художник Федор Бруни, делая разметку для картины на специально сооруженных для этого лесах, ошибся с перспективой, и фигура Христа сильно уклонилась влево.
А когда леса разобрали и все стало видно, то ничего менять не стали. Но опять же, почему? Известно, каким подчас жестоким педантом был Николай I и как он трепетно относился к строительству этого собора. Почему царь не заставил Федора Бруни переписать эту композицию (и может быть, даже за свой счет)?
Подобные прецеденты во время правления Николая I уже были: когда была закончена отделка "Галереи истории древней живописи" в Новом Эрмитаже, то царю не понравились некоторые детали на отдельных картинах. После чего эти композиции демонтировали со стен и отправили обратно в Германию на доработку художнику Иоганну Хильтеншпергеру. Можно представить, насколько это был длительный и дорогостоящий процесс, но Николай I стремился к идеалу.
Когда я спрашивал об этом факте экскурсоводов в соборе, то они обычно удивленно вскидывали глаза: "А что, и правда кривой?", а потом смущенно признавали: "Ой и правда, что-то такое есть". Но никакого внятного ответа дать не могли. Кроме того, что художник, вероятно, так задумал.
Один раз экскурсоводом мне попалась старейшая работница собора Нонна Бубнева, которая проработала в музее больше 50 лет и знает историю этого здания в мельчайших деталях. В ответ на мой вопрос про Христа на "Страшном суде" она очень хитро посмотрела на меня, и я понял, что она знает правильный ответ. Но, к сожалению, она ответила дипломатично: "Великий художник Давид Сикейрос был восторге от росписей собора. Я за Сикеройса!".
До сих пор этот факт остается для меня загадкой. Было бы интересно, если бы кто то подтвердил или опровергнул мои мысли. Но тема очень специфическая и, скорее всего, много комментариев не будет. А жаль.
