Трудно найти в России человека, который бы никогда не слышал мелодии этой песни.
Знаменитое танго, под которое танцевали ещё наши бабушки в предвоенные годы. Знакомая по многочисленным фильмам, эта песня настолько "наша", что мало кто может себе представить, что родилась она не у нас, а в соседней Польше в предвоенном 1936 году.
В то время в Польше были популярны оркестры, игравшие лёгкую музыку и джаз, музыкальные салоны и концертные залы были переполнены. Одним из известнейших композиторов того времени был Ежи Петерсбурский, работавший в жанре лёгкой музыки, писавший оперетты и музыку к фильмам. Он и написал мелодию танго, которое впоследствии стало самым знаменитым его произведением.
Танго под названием "To ostatnia niedziela" ("Это последнее воскресенье"). Грустная история молодого человека, умоляющего девушку о последнем свидании. Слова написал Зенон Фридвальд.
Приведу польский текст песни:
Teraz nie pora szukać wymówek, fakt, że skończyło się,
dziś przyszedł drugi, bogatszy i lepszy ode mnie
i wraz z Tobą skradł szczęście me.
Jedną mam prośbę, może ostatnią, pierwszą od wielu lat,
daj mi tę jedną niedzielę, ostatnią niedzielę,
a potem niech wali się świat.
To ostatnia niedziela, dzisiaj się rozstaniemy,
dzisiaj się rozejdziemy na wieczny czas.
To ostatnia niedziela, więc nie żałuj jej dla mnie,
spojrzyj czule dziś na mnie ostatni raz.
Będziesz jeszcze dość tych niedziel miała,
a co ze mną będzie — któż to wie...
To ostatnia niedziela, moje sny wymarzone,
szczęście tak upragnione skończyło się.
Pytasz co zrobię i dokąd pójdę, dokąd mam iść, ja wiem...
dziś dla mnie jedno jest wyjście, ja nie znam innego,
tym wyjściem jest, no, mniejsza z tem.
Jedno jest ważne — masz być szczęśliwa, o mnie już nie troszcz się,
lecz zanim wszystko się skończy, nim los nas rozłączy,
tę jedną niedzielę daj mi.
и перевод:
Теперь не время искать объяснений, факт, что всё кончено.
Нынче пришёл другой, богаче и лучше меня.
И вместе с тобой украл у меня счастье.
У меня есть одна просьба, может, последняя и первая за многие годы:
Дай мне это одно воскресенье, последнее воскресенье,
А потом пусть рушится мир!
Это последнее воскресенье, сегодня мы расстанемся,
Сегодня мы разойдёмся навсегда.
Это последнее воскресенье, так не жалей его для меня,
Посмотри на меня сегодня ласково последний раз.
У тебя будет ещё много этих воскресений,
А что со мной будет — кто ж это знает?
Это последнее воскресенье, мои мечтательные сны,
Счастье, такое желанное, кончилось.
Ты спрашиваешь, что я сделаю и куда пойду. Куда идти, я знаю.
Сегодня у меня есть только один выход, я не знаю другого.
Этим выходом... впрочем, это неважно.
Одно важно — ты должна быть счастлива. Обо мне уже не беспокойся.
Но прежде, чем всё кончится, прежде, чем судьба разлучит нас,
Дай мне это последнее воскресенье.
Эта песня в исполнении Мечислава Фогга вышла в 1936 году на пластинке фирмы "Syrena-Electro" огромным тиражом и моментально стала шлягером. А уже буквально через год её услышали и в СССР.
У нас в предвоенные годы тоже были популярны джазовые ансамбли, самым известным из которых был джаз-оркестр Александра Цфасмана. В 1937 году этот ансамбль выпустил пластинку с танго "Расставание", положив на мелодию Ежи Петерсбурского русский текст, написанный Иосифом Альвеком. Исполнил песню солист ансамбля Павел Михайлов. Цфасман несколько ускорил темп и придал ритму более выразительный характер, благодаря чему танго стало звучать более страстно.
Это танго в СССР обрело такую же невиданную популярность, как и его оригинал в Польше. Оно звучало на танцплощадках, в ресторанах, в каждом доме, где был патефон.
Польская песня за мрачные намёки получила неофициальное название "танго самоубийц". Ходят легенды, что в конце 30-х годов бывали случаи, когда молодые люди специально заказывали оркестру эту песню и стреляли себе в лоб. В русском варианте нет такого трагизма и отчаяния, слышится только лёгкая грусть и меланхолия.
Позже это танго исполняли многие оркестры и певцы, в разных аранжировках и стилях. Например, знаменитый Гидон Кремер записал эту мелодию в стиле танго нуэво и посвятил композицию Астору Пьяццолле.
В фильме Кшиштофа Кесьлёвского "Три цвета. Белый" есть сцена: главный герой, которого играет Збигнев Замаховский, играет мелодию этого знаменитого танго на расчёске, к нему подходит герой Януша Гайоса и обращается по-польски. "Как пан узнал, что я поляк?, — спрашивает Замаховский. "Знаю эту песню", — ответил Гайос. А ведь с тем же успехом человек, сидящий в метро и наигрывающий мелодию Ежи Петерсбурского, мог оказаться русским.
