Сююмбике и ее односельчане. Глава 172.
Путеводитель по каналу здесь
София тихонько встала с постели, поправила одеяло, плотнее укрыв им спину мужа. Оделась. Дважды сходила на ключ за водой, затопила старую баню, в которой готовится корм скотине. Рашида пожалела будить, пусть поспит, наверно голова после вчерашнего болит.
Сама убралась в хлеву, накормила скотину, подоила корову. Пришла с подойником домой. Уже рассвело полностью, но дома стояла сонная тишина. Все спали. София процедила молоко, подмесила немного муки в тесто, замешанное ею с вечера, затопила печь, поставила самовар.
Да, замечательное начало новой жизни. Будто не красавица-Минзиле вышла вчера замуж, а София собственной персоной. Что-то приустала она, пятьдесят, это как не говори, не восемнадцать, даже не сорок. Села на табурет против хайла печи, рассматривая огонь, пожирающий сухие поленья.
Задумавшись не услышала, как вошли дочери, ночевавшие эту ночь у своей тетушки, Асии. Раздался бодрый громкий голосок Мадании
- Мама, папа! Где вы? Где наши молодые, мы пришли лепешки невестины есть
- Пришли? Спят еще все, у мужиков отгул, Минзиле, наверно на работу после обеда.
- Интересно, ты сама самовар ставишь, как же молодая жена?
- Ай, кызым (доченька)! Какие нынче невестины лепешки? Никто теперь никаких обычаев не соблюдает. Видимо, и самовар в первый день невесты для свекрови не ставят. Сама поставила.
Рузиля недовольно хмыкнула
- Хм, вот это новости. Веселая у вас жизнь начинается, как я погляжу. Почему ты их не будишь?
- Как ты себе это представляешь, войду в их половину и буду будить сноху, чтобы она поставила самовар? Слава Аллаху, руки у меня еще не отсохли.
Давайте, переодевайтесь. Надо на стол накрыть, лепешек напечь, чтобы на улице пахло жареной стряпней. Как-никак новобрачные в нашем доме. Не удивлюсь, если кто-то из соседей заглянет, нельзя ударить лицом в грязь.
Рузиля только руками развела
- Это ли моя мать, София, гроза морей и океанов? Что творится в этом мире? Не ты ли нас учила, что по обычаю, сноха должна встать раньше свекрови, за свежей водой на ключ сходить, самовар поставить, чай заварить и позвать родителей к столу, назвав их «Эни», «Эти»?
- Я-то вас учила, но, кажется, не все своих дочерей этому учат.
Видимо, громкий разговор матери с дочками разбудил молодых. Они вышли из своей половины, держась за руки. Минзиле в нарядном халате, уже причесанная, со свертком полотенец в руках. Муслим в чистой рубахе и в новом трико.
- Мама, мы встали, пойдем в баню, сполоснемся.
- Идите, баня теплая, я проверяла.
Мадания, возмущенная наглостью брата и его молодой жены, встала перед ними
- Говоришь, встали? Почему так рано? Мама ведь только еще поставила самовар, на стол не успела накрыть, лепешек невестиных напечь, спали бы еще
- А ты что выступаешь? Проспали мы, поздно вчера легли. Что такого в том, что мама поставила самовар? Она каждый день его кипятит. Что изменилось?
- Что изменилось? Ты женился и привел в дом молодую здоровую жену. Она не только спать с тобой должна, но и маме помогать.
- Ой, тебе-то какое дело? Еще успеет, поможет, когда мама ее об этом попросит. Пойдем, моя хорошая, помоемся. Мама, мы постель не заправили, потом заправим.
Накинув верхнюю одежду, молодые вышли, оставив женщин в недоумении. Рузиля смотрела на мать и старшую сестру, не понимая, что происходит. Суровая София не может ничего сказать сыну против его хамства. Что тут скажешь? Мадания посмотрела вслед молодоженам
- Что это Муслим говорил про постель? Мама, может ты им и постель будешь заправлять?
София ухмыльнулась
- Нет, дочь. Твой брат намекает, чтобы мы проверили постель и убедились, что до него его жена была девственницей. Теперь мы должны за это на нее молиться. Идиот, наслушался всяких гадостей про девушек, которые обманом выходят замуж. Теперь, видите ли, он гордится, что его девушка честная.
Ладно, это их дело. Переодевайтесь, праздник закончился. Печка прогорает, надо лепешки печь. София успела нажарить целую гору лепешек, девушки выставили на стол чак-чак, хворост, сметану, масло, мед, варенье. Мадания притащила самовар.
- Мама, папу-то будить? За стол будем садиться или сыночка твоего с его женушкой будем ждать? Скоро обед, они все моются, будто год в бане не были.
- Сейчас сама разбужу. Не будем ждать, завтракать будем.
Пока София будила мужа, пришли и молодые. Минзиле, радостно воскликнула
- Ой, чак-чак! Обожаю! Хворост тоже люблю.
Так началась новая жизнь семьи. Дочки не стали долго гостить, уехали на следующий же день, забрав с собой и братишку. Рузиля торопилась вернуться в город. Она только в начале ноября устроилась на работу секретарем директора крупного завода.
В Октябрьские праздники начальство отмечало праздник в ресторане. Среди приглашенных был очень симпатичный мужчина со своей супругой. Рузиля оказалась за столиком как раз на против них.
Пара ей показалась странной. Мужчине лет шестьдесят, может шестьдесят пять. У него глубокие синие, как небо глаза, седая шевелюра. Он высокий, стройный, прямой. Жена его выглядит старше лет на пять, полная, глаза-щелочки, редкие крашеные волосы, отросшие седые корни. Неприятная.
Рузиля сразу заметила, что мужчина не сводит с нее глаз. Да, как на нее смотреть? Молода, красива, свежа, невинный взгляд из-под длинных ресниц, лукавая улыбка румяных губ. Чудо, а не девушка!
Не одно сердце разбила она просто походя, но сама до сих пор никого не любила и на самом деле была невинна. Навсегда запомнила слова двоюродной сестры, Ляйсан, которая увидев ее, малолетку, со взрослым парнем, сказала:
«Рузиля, ты очень красива. Многие захотят быть с тобой, но не каждый захочет жениться. Береги себя, сестренка! С того самого дня, с того часа, когда ты уступишь мужчине, может из любопытства, может просто пожалеешь его, все изменится.
Поверь мне, я знаю. Ты будешь жить, дышать, однако, небо потеряет свою синь, солнце потускнеет, трава под ногами станет жесткой, ветер беспощадно холодным. Береги себя. Не торопись, за тобой обязательно приедет принц на алых парусах».
Рузиля ждала, искала своего принца. Но он не появлялся. В этот вечер, наконец, девушка увидела его. Он постарел и поседел, пока искал ее. Когда ведущий праздник молодой человек объявил белый танец, Рузиля встала и, пройдя мимо сотрудников своего завода, подошла и пригласила принца на танец.
Он встал ей навстречу, забыв о своих годах, о жене, что сидит рядом, о дочерях, о внуках. Он протянул ей навстречу руки, обнял ее, прижал к себе. Рузиля не сопротивлялась, наоборот. Вот он, которого она ждала, о котором грезила, похожий, как две капли воды, на Грея из сказки «Алые паруса».
Жена нашего героя быстренько напилась. Он вызвал машину и отправил ее домой. Сам оставался в ресторане. Как-то так получилось, что он вытеснил молодого человека, сидевшего рядом с Рузилей. Он, не стесняясь окружающих, обнимал ее плечи, целовал ее руки, пальчики ее целовал.
Долго рассказывать, но утром эти двое оказались в гостинице, в одной постели. Главное, оба были совершенно трезвы. Он не пил принципиально, она не пила, просто не привыкла и не хотела.
Георгий Викторович, так звали нашего принца, за ночь не сомкнул глаз. Как же так? Он думал, что привел в гостиницу девушку, ищущую развлечений, готовую быть подругой на одну ночь. Расплатился и забыл.
Но, на его плече спит существо, маленькая девочка, отдавшая ему свою невинность. Что теперь с этим делать? Он не знал.
Продолжение читайте здесь: Глава 173.