Украинские боевики, покидая территории, массированно минируют всё вокруг. В каждом населённом пункте, на дорогах и в полях Донбасса установлены смертоносные ловушки. Их несколько тысяч: это противотанковые, противопехотные мины, растяжки. Такая плотность минирования на каждый квадратный метр войдёт в историю войн как беспрецедентная.
По сообщению МЧС ДНР: «Учитывая площадь освобождаемых территорий, количество мин и неразорвавшихся снарядов, для разминирования республики понадобится несколько десятков лет». Сейчас украинские вояки осуществляют дистанционное минирование, забрасывая в города самые подлые и опасные мины – «лепесток», запрещённые во всём мире.
Вчера после обстрела два самых оживленных района Донецка были усеяны ими. До этого под массированное дистанционное минирование попадали города Ясиноватая, Лисичанск, Северодонецк, Новолуганское, Попасная. В Ясиноватой (ДНР) сапёры обезвредили за несколько дней более 300 мин в городе и процесс разминирования продолжается. Недавно сапёры Росгвардии обезвредили в Харьковской области более 600 противопехотных мин «Лепесток».
В эти дни украинские вояки усиленно минируют подходы к городам Артёмовск и Славянск. «Отряды разминирования Вооружённых Сил Российской Федерации и МЧС России продолжают выполнять задачи по очистке Донецкой и Луганской республик от взрывоопасных предметов. Всего проверено 5 605,58 гектара территории (за сутки – 274,43 гектара). Обнаружено и обезврежено 139 013 взрывоопасных предметов, в том числе за сутки – 8 159», – сообщили в Минобороны России.
Тем не менее, смертельно опасных зон по-прежнему множество, так как ВСУ ведут тотальное минирование. Каждые сутки в разные больницы попадают десятки мирных граждан с диагнозом «минно-взрывная травма», большинство из них, кому повезло выжить, навсегда останутся инвалидами.
Минная война ведётся и против людей, и против социальных объектов и инфраструктуры: школ, детских садиков, газопроводов, линий электропередач, заводов. Заявок на разминирование поступает огромное количество, объём проблем колоссальный. Во время работы гибнут сапёры, такие трагедии произошли, например, в Широкино, превращённым украинскими боевиками в одну большую минную ловушку – от домов до полей. Только в этом посёлке было обнаружено более трёх тысяч мин и снарядов разного типа. Погибли четверо сапёров и при разминировании в Мариуполе территории завода «Азовсталь». По оценкам специалистов, срок разминирования только одного этого завода займёт год.
Серьёзные работы по освобождению от мин и неразорвавшихся боеприпасов сейчас ведутся везде в Мариуполе, где идёт большая стройка и восстановление города. Разминирование полей, открытых участков, пляжей Приазовья проводится в том числе с использованием роботизированной платформы «Уран-6». Также российские инженерно-сапёрные подразделения оснащены современными робототехническими комплексами «Кобра».
Но роботы пока не могут полноценно заменить людей, поэтому сапёры из России и донецких республик продолжают работы по разминированию Донбасса. Сапёры сейчас – это дефицитная специальность, их надо много, и донецких резервистов преподаватели Противоминного центра обучают разминированию на курсах за несколько недель.
В ЛНР тоже с начала июня открыто представительство противоминного центра и ведётся ускоренная подготовка сапёров. В процессе разминирования Донбасса участвуют как сапёры МЧС – сводные группы разных российских регионов и ЛДНР, так и сапёры Международного противоминного центра Вооружённых сил РФ.
Об особенностях тяжёлой и опасной работы рассказал донецкий ополченец с позывным Минёр.
– Украинские боевики стали забрасывать в города мины «Лепесток», чем они опасны?
– Это самые коварные мины. «Лепестком» или «бабочкой» называют противопехотные фугасные мины ПФМ-1 нажимного действия. Они внешне по форме напоминают лепестки или бабочку. Небольшие, в пластиковом корпусе зелёного или серого цвета, в траве или в камнях они практически незаметны. Из-за их камуфлированной расцветки на них легко наступить, после чего мина срабатывает.
«Лепестки» бывают двух модификаций. Обычная ждёт жертву, замаскировавшись на местности, у второго типа есть самоликвидатор, срабатывающий спустя 40 часов с момента выбрасывания реактивным снарядом кассеты с «лепестками». Так как используются пээфэмки кучно, то нужно быть особо внимательным во время передвижений, запретить детям не то, что в руки брать, а даже подходить близко. Такая мина реагирует на температуру, от нагрева может сработать.
Взрослого человека ПФМ-1 не убивает сразу, а калечит, отрывая стопу. Но если не будет срочной доставки в больницу, то человек может умереть от кровопотери или болевого шока. А вот для ребёнка встреча с «лепестком» завершится гибелью. Таким минам для срабатывания достаточно веса от пяти килограммов.
Сам «лепесток» весит всего лишь 80 граммов и содержит 40 граммов взрывчатого вещества. В пластиковом корпусе этой мины есть металлический взрыватель, поэтому при поиске прибор на неё сработает. Но перевод из боевого в безопасное положение у этих мин отсутствует. Поэтому важно сразу сообщать сапёрам об обнаружении «лепестков». Их уничтожают тралением с помощью роботов, но чаще всего – путём подрыва накладными зарядами.
«Лепестки» сбрасываются дистанционно – с помощью систем залпового огня, реже – с вертолётов. В одной кассете от 64 до 72 «лепестков», значит, рядом с одной где-то будут ещё десятки. Такие мины предназначены для того, чтобы определённые участки местности были непроходимыми для пехоты. Но украинские вояки их стали применять, разбрасывая по жилым кварталам. Засеивать «лепестками» улицы и дворы, зная, что пострадают дети – это надо быть отъявленными подонками и убийцами.
«Лепестки» – это не только запрещённый вид мин, но и по международной классификации – антигуманное оружие. Они должны быть утилизированы, но украинские боевики плюют на договорённости. По Женевской конвенции, Украина обязалась отказаться от использования мин без механизма самоликвидации. Но проигнорировала этот пункт.
Всего на складах ВСУ таких мин, как ПФМ-1, было около шесть миллионов. В рамках соглашений за утилизацию каждой такой мины Евросоюз платил 1 евро, но украинские вояки ликвидировали лишь несколько сотен тысяч. С началом войны все оставшиеся «лепестки» Украина использует против Донбасса.
– Как рассказывают наши бойцы, продвижение везде осложнено огромным количеством мин. Откуда украинцы в таком количестве их взяли?
– В основном, наследие советских времён. Такое вот лицемерие украинских политиканов и вояк – проклинать и уничтожать все памятники того времени и достижения, переименовывать улицы, но пользоваться оружием и техникой советского периода. Кроме того, западные страны сейчас начали подбрасывать Украине военную помощь, в том числе, и мины своего производства. Слышал про противотанковые немецкие мины, которые ВСУ расставили в Харьковской области. Они поражают бронетехнику в борт на расстоянии от 5 до 100 метров кумулятивной гранатой с акустическим или инфракрасным взрывателем. Также эта мина способна ждать цель в боевом положении до 40 суток, после чего деактивируется. И таких «подарков» везде на линии фронта – масса, поэтому сапёры обследуют буквально каждый метр территории.
Отступающая украинская армия нашпиговывает землю разными ловушками, минирует дома мирных жителей, морскую акваторию. На некоторых участках фронта есть такие места, куда лучше не заходить из-за плотного и хаотичного минирования.
Сейчас смотришь, как работают российские сапёры и думаешь, что донецкие ополченцы о таком снаряжении и технике только мечтали. Меня обучал сапёр советской школы, остальную информацию черпали из Интернета. Голова и руки, щуп и лопата – вот и всё наше богатство было. Но опыт быстро пришёл, выбора не оставалось, всему обучились в ходе войны за восемь лет. И с «монками» справляться (самая распространенная МОН-50 – противопехотная осколочная мина направленного действия с зоной поражения в 50 метров), и с озмками (осколочно-заградительная мина ОЗМ-72, «прыгающая» мина, «лягушка» с плотным круговым поражением), и с растяжками всех типов.
И теперь, конечно, с завистью и гордостью смотришь, как всё устроено у российских сапёров. Ребята – профессионалы, опытные, сразу видно. Их подразделения отлично оснащены – это и спецкостюмы, и шлемы с системами связи, и беспилотники, которые ищут противотанковые мины. Уровень организации работ по разминированию и подготовка у российских коллег очень высокий. Всё продумано, чётко спланировано по квадратам. Противопехотные мины на открытом пространстве тралятся и уничтожаются роботами, которыми оператор управляет дистанционно.
Бронированный комплекс едет по полю, мины детонируют. «Убойной силы» противопехотных мин, тех же «лепестков», недостаточно, чтобы повредить такого робота. Здесь в Донбассе работает многофункциональный комплекс разминирования «Уран-6». Он эффективен при высокой плотности минирования, на больших минных полях. Робот едет по колее и раскручивает трал, подрывающий мину. На безопасной дистанции за процессом следит оператор и управляет с помощью камер. Надежная и гарантированная зачистка от мин. Недавно тему разминирования обсуждал с ребятами, кто перед приездом к нам прошёл Сирию, интересовался особенностями работы там и здесь.
– И в чем отличия работы сапёров в Сирии и в Донбассе?
– Все отмечают масштабность разминирования. Минных полей у нас очень много: и противотанковые, и противопехотные, и смешанные, когда подряд обнаруживаются и мины противотанковой серии, и противопехотные, и мины осколочного действия, направленного и кругового поражения. Также границы минных полей украинские инженерные службы почти всегда прикрывали осколочно-заградительными минами. Они устанавливались кучно и представляют серьёзную угрозу для жизни.
Вообще украинские сапёры, надо это признать, весьма профессиональны. Заминированные участки грамотно защищены ловушками и растяжками. Почти каждая мина установлена на неизвлекаемость с применением мины-ловушки. При попытке снять противотанковую мину, установленную на неизвлечение, произойдёт детонация. Также мины могли быть установлены нестандартно, чтобы было сложно определить схему их расстановки.
В Сирии боевики ИГИЛ (организация запрещена в РФ как террористическая) использовали способы минирования более примитивные и хаотичные. Там было больше самоделок: бомб, гранат или мин кустарного производства. Впрочем, самодельные взрывные устройства встречаются и здесь. Рассказывают, что боевики на «Азовстали» мастерили нечто подобное от избытка времени и сил. Но в целом, вывод ясен: неизвлекаемость мин – это не просто приём минного дела. Это означает, что украинцы знали: они больше сюда никогда не вернутся. Отсюда их оголтелость, безжалостность и беспринципность.
Марина Харькова, собственный корреспондент «Родины на Неве» в Донецкой народной республике
