Эпизод восьмой и, хотелось бы, чтоб был заключительным в моей саге о военной стажировке в Полярном.
Время на гауптвахте, казалось, остановилось. В руках огрызок снеговой лопаты. За зимний сезон к марту фанерное полотно её стёсалось по самую тулейку. Этим малопригодным инструментом перебрасывал снег через высокий забор, огораживающий территорию губы. Снег налипал на густо намотанную поверху ограды колючую проволоку. Потому перебрасывать надо было ещё выше. Счёт дней, проведённых здесь был потерян, количество полученных суток ДП перевалило за четыре десятка и тоже потеряло свой точный счёт. А друзья тем временем стажировались по полной... Кто-то сходил в кратковременное плавание на подводной лодке и по морской традиции хлебнул забортной водицы из плафона. Кто-то удачно убегал от военного патруля, кого-то догнали. Кто-то, в силу природной склонности к изобразительному искусству и каллиграфии, чертил отчёты о выполненных торпедных атаках и корректировал навигационные карты по просьбе командования.
Перед возвращением в Мурманск было общее построение и перекличка. До заказанных автобусов час, а строй неполный! Командир роты В.И. Плаксунов, царство ему небесное, отправился выручать меня с гауптвахты.
— Ну что ж, собирайся, пора домой, — бодро произнёс ротный. И я, вскинув свой огрызок лопаты на плечо, тут же жизнерадостно ответил, что готов. Мы потопали на выход. При прощании с начальником гауптвахты лопату всё же пришлось оставить. Прямиком в отходящий автобус…
Потом были госэкзамены на Военно-морской кафедре. Экзаменационная сессия по остальным учебным предметам за пятый курс, штурманская практика в море.
Всё это прелюдия к примечательному случаю, который я захотел вспомнить. Прелюдия, написанная для того, чтоб ввести в курс дела читателя. Чтоб тот смог ощутить пульс жизни, кипучую мореходскую действительность, окружавшую нас.
На этом фоне и в водовороте событий не всякий из нас был способен заметить какие-либо проблемы, творящиеся в душе товарища. Но жизнь есть жизнь: случилось так, что один из нас, образно говоря, сбился с этого марша. Что-то, возможно, случилось в семейном кругу. Именно в тот момент, перед последним шестым курсом учёбы, он взял академический отпуск. Был отчислен, другими словами.
Немногословный и неторопливый в делах, но вполне успевающий в учёбе, Игорь Логинов из взвода С-133, так незаметно покинул наши ряды. В военкомате нашего города Мурманска такие военнообязанные души тут же переходили в разряд призывников. Соответственно вскоре Игорь получил повестку. Сработал отлаженный механизм. Далее призывная комиссия, сам призыв и первые месяцы курса молодого бойца в армии…
Теперь можно только догадываться, почему наш товарищ избрал такой путь. Может был некий резон скрыться из города? Так или иначе, но до поры до времени новобранец Логинов мало отличался от своих сослуживцев. До самой поры торжественной присяги — важной и знаковой вехи. Аккурат перед самой церемонией он вдруг заявил: “Второй раз принимать присягу не буду!”.
“Как так? Кто такой? Почему?” — посыпались вопросы воинского начальства. “В войсках ПВО на просторах то ли Карелии, то ли Архангельской области отродясь такого не бывало!”... и вот опять?
— Я — офицер-подводник, — коротко, веско и без лишней скромности заявил тогда Логинов. Впрочем добавил, — запаса. И присягу уже принимал!
Конечно, стали проверять. Куда-то запрашивать. Консультироваться со специалистами. Нашёлся и военный билет, и учётная карточка, и все документы, которые должны были найтись.
— Что ж ты, бляха-муха, подводник, не сказал сразу? Ещё в военкомате на стадии призыва?
В общем, упомянул я уже, Игорь Логинов не отличался словоохотливостью. Он с выгодой для себя, так ему виделось, пользовался этой оплошностью военных кадровиков, потирал руки. Молчал, что-то замыслив в своей голове.
С его слов: “Предлагали служить лейтенантом в ПВО, но я отказался…” Какое-то время он кантовался в этом смутном качестве “и не солдат, и не офицер”. Был, в конечном итоге, без лишнего шума комиссован досрочно. “Перестраховщики. Заставили меня подписать какие-то бумаги, что “претензий не имею”!” — тоже с его слов.
Почему не стал доучиваться? Почему не стал бороться за живучесть своего семейного корабля? Почему просто не пошёл в море денег заработать? Почему не попросил помощи друзей? Вопросов много, а спросить некого. Рано ушёл он из жизни. Вечная память!
Вот такая история. О том, как наш товарищ чуть дважды не принял присягу. Сбой системы, понимаешь… Оглядываясь назад, пытаюсь вспомнить: а как я принимал присягу? — Не осталось воспоминаний. Неужто, пока я отсиживал свой срок, никем не определённый, на гауптвахте, все однокурсники приняли эту торжественную воинскую клятву? Загогулина, понимаешь… Меня чохом вместе со всеми записали? Тоже сбой системы?
Невольно вспоминается одна из семиотических словесных конструкций, намекающих и отсылающих к оригинальному тексту пословицы или поговорки, так часто бывало изобретаемых нашим ротным. “Что написано… топором, то не вырубишь ничем…” На первый взгляд: нет никакого смысла в этом наборе слов. А если вдуматься, то вроде есть.
07 июля 2022 года.
Эпизод первый. Слово офицера.
Эпизод второй. Трюмные.
Эпизод третий. Перископ.
Эпизод четвёртый. Держать пари.
Эпизод пятый. Губа-88.
Эпизод шестой. Карцер.
Эпизод седьмой. Старший мичман.
Ещё эпизод про стажировку в Полярном "Догони меня..."
