Глава 32.
- Я знаком с людьми, которым знакома независимость, потому, что для них неприкосновенны житейские ценности. – Произнёс я, прямо глядя в глаза жене.
Маша молчала, обхватив голову руками.
- Эти ценности всем знакомы с детства – это чувство собственного достоинства и твёрдость духа, а так же настоящая любовь, — все эти чувства придают жизни особый вкус.
- Да это так, — согласилась Маша. – Но потом приходит угасание, порождённое новыми человеческими потребностями.
- Да, когда мы благоразумию предпочли знания, а красоту выставили на продажу. – Добавил я. – Хорошо, раз мы пришли к этому, что нам делать дальше?
- Попытаться восстановить в себе, рядом с собой жизненный опыт и возродить порядок.
- Согласен, — добавил я. – И вернуть себе потерянное благочестие.
- В крайнем случае, — предложила жена. – Совершить трансформацию для себя, а уж потом придет искренняя радость, несмотря на окружающий нас мир бессмыслицы и разногласия.
Я улыбнулся.
- В конечном счете, у нас с тобой не так-то много ошибок, и, когда мы вместе, как сейчас, у меня возникает надежда на то, что мы созданы друг для друга. Как-то так. – Заявила Маша.
- Ты никого не любишь, — вспомнились Маше слова любовника, когда она закрывала за собой дверь его квартиры.
- Может быть, — ответила она Косте, спускаясь по лестнице цокая каблучками. – Да, я тебя не люблю, ты мне просто нравишься, и я возвращаюсь к мужу, хотя ты мне нравишься. Мне, в общем, все люди нравятся. А своего мужа я люблю.
Я смотрю на свою жену, на её блестящие глаза. В таком состоянии она выглядит элегантной, как будто бы и болезни нет.
- Пойдём домой любимый, — она произнесла взволновано. – Я знаю, где у нас в квартире зарыта собака.
- Да? – удивляюсь я. – И где же?
- Этот предмет стоит в нашей спальне.
- Что это?
- Ты сильно удивишься, но это наша кровать! – ответила она мечтательно. – Почему ты молчишь?
Моё молчание затягивается.
- Ты удивлён?
- Машенька, ты так привыкла задавать вопросы и сама же на них отвечаешь.
- Я тебя люблю. – Шепчет она. – Коля, твоё молчание уж слишком затянулось. Скажи хоть что-то.
- Мы идём туда, где зарыта собака! – говорю я.
- Коленька, помнишь деревню, как нас пустила к себе в дом одинокая старушка погреться у печки.
- Помню.
- А я на всю жизнь запомнила, тот момент как ты взял кочергу и стал ворошить дрова в печи.
- И что в том моменте особенного?
- Твои глаза, они блестели. – Созналась жена. – И я подумала, что тебе в детстве приходилось видеть, как горят поленья.
- Не понимаю, причём здесь дрова?
- В тот момент от твоего лица исходил запах детства.
- На доже?
- Пойдём домой, — повторяет Маша, взяв меня под локоть и направляя в сторону нашего дома. – Я сейчас ощущаю, как что-то во мне тает.
- Что?
- Нежность, — ответила она. – Мне так хочется, что бы мы её обрести вновь.
- Навсегда?
- Да, — отозвалась жена и поцеловала меня.
- Скажешь тоже. – Ответил я. – Человек – мыслящее животное! И сладкие речи всегда будут его увлекать.
- Пойдём, мой философ! – крикнула Маша и легонько подтолкнула меня в спину.
- А как же твои принципы? – спросил я, подталкиваемый в спину женой.
- Не поняла?
- Ты же всегда путалась в своих собственных словах.
- Скажи, что я противоречива во всём.
— Это так, — отвечаю я. – К тому же ты часто противоречишь самой себе.
- Я имею своё мнение, если это правда – то, правда. - Заметила Маша. – Но чего стоит моё мнение?
- От кого оно у тебя?
- От родителей, они у меня принципиальные.
- А когда у тебя появились уверенность?
- В выпускном классе. – Ответила жена. – А у тебя?
- Примерно в это же время.
- Сегодня от наших убеждений хоть, что-то осталось? - хитро спросила она.
- Немного, — подумав, ответил я. - Скорее грусть по ним.
- Прости, но мне всегда, казалось, что ты не уверен в своих решениях.
- Почему?
- Уж, слишком они зависят, от обстоятельств.