Напарник в маске, также закрывающей всё лицо, недоуменно обвёл взглядом лабораторию, живописно украшенную валяющимися там и сям обмякшими аборигенами, и облокотился о дверной косяк, чтобы отдышаться.
— Это что за ещё номер, а? Но, вижу, ты уже справился с визитёрами… А я пропустил всё веселье!
— Ага. Но спасибо тебе, Сань, что прискакал так быстро. Это было нечто!
— Да я вообще чуть не родил, когда увидел, что кто-то в лаборатории дал команду активировать парализующий газ!
— И как же всё-таки удачно, что местные настолько самоуверенны. Со своими примитивными ножиками лезут сюда! Дикари. Они даже не успели сообразить про газ, просто попадали, как подкошенные.
— А вот этот, по всем признакам, хотел тебя препарировать, — Саня легонько пнул аборигена с обнажённым лезвием, недвусмысленно направленным на будущую жертву, — фигов юный натуралист. Чем ты его так разозлил? Или он в научных целях?
— Вроде как разновидность классовой ненависти…Ладно, забудь. Займёмся зачисткой. Перед утилизацией придётся протащить абсолютно все эти туши через биорезонатор, но на многое не надейся! Большинство в утиль.
— Погоди! Со зрелыми особями сразу всё ясно, конечно, они явно слишком старые для переноса, но из-за отчёта возни с телами не избежать, но вот детёныши… Что с ними не так? Их же наверняка направили сюда из приюта для полной перезагрузки? А эти клоуны просто сопровождающие, так ведь?
— А ты проверь затылки! Тогда поймёшь.
Запрещённые дети (начало, назад)
Помрачневший Саня нагнулся к Эле и за волосы приподнял макушку, уставившись на неглубокую ранку с запёкшимися каплями по краям.
— Ого, да у них реально симуляторы с корнем вырваны. И какой был срок?
— Я успел застать фазу ясного сознания. Даже был приличный запас, мы очень мило поболтали.
— М-да… Что сказать, хирургия не их конёк. А тот, который страшненький? — Саня указал на крепыша Луха, валяющегося поодаль от всей компании. — Юный, голый и дикий, он же точно чист! Есть вероятность полноценного переноса.
— Саня, да ты оптимист! А остальные, по-твоему, красавцы? — парировал лаборант и оба громко заржали.
— Но попытка не пытка, верно? Запускать новый младенческий цикл по-любому выйдет дольше и дороже, так что работаем с тем, что есть. Он ещё может пригодиться.
История с чёртовой удачей и домовыми: "Алиса и её Тень"
Новенький твёрдо стоял на ногах, сжимал кулаки и исподлобья таращился на соседей по комнате, так что коротышка выждал мастерскую паузу после ухода директорши, прежде чем начать задирать пацана.
— Ну так что, Илюша, подлечился и поскорее возвращаешься к мамочке под юбку? И поэтому решил, что теперь не хочешь знаться с нами? — он неторопливо обошёл новенького по кругу, но тот продолжал делать вид, что оглох. — Или думаешь, мы заразные?
— Это не Илюша, — миролюбиво сообщил Дупель и разгладил большим пальцем сгиб тетради, а кто-то за спиной коротышки радостно крякнул от предвкушения.
— Ты опять за своё? Да Илюша это, Илюша, дурень. Настолько Илюша, что он уже сдал чёртов тест на одни пятёрки и мамка с папкой его забирают, прикинь? Круто повезло пацану! Но это не повод зазнаваться, как считаете?
— Его зовут Лух. Я слышал, он кричит своё имя во сне, — Дупель взял карандаш, подул на страницу и принялся старательно закрашивать очередное окно в нарисованном им большом доме.
— Дупель, ты реально достал с этим Лухом, — коротышка мельком взглянул на рисунок и вернулся к новенькому, — никакой он не Лух. Он лох.
Новенький достал из пакета новые и красивые вещи и принялся переодеваться, аккуратно складывая старую приютскую одежду на кровать.
— И чего? — развёл руками коротышка. — Он с нами даже не попрощается? Просто молча свалит?
— Пока, Дупель, — новенький закончил с одеждой, перегнулся через бортик кровати и протянул соседскому мальчишке руку, а тот неловко закрыл тетрадь и ответил на рукопожатие, уронив при этом карандаши.
— Пока, Лух. Передавай там Эле привет.
— Я не Лух. А кто эта Эля? Твоя подруга, что ли?
— Типа того. Ты узнаешь её, когда встретишь.
КОНЕЦ
следующий рассказ, не переключайтесь...
