Татьяна возвращалась домой, немного сгорбившись и схватившись за живот. Весь вечер просидела у Алевтины, соседки - чесали шерсть для пряжи и попутно перекусывали пирогами с творогом. Когда Татьяна скрючилась от приступа боли, соседка всполошилась.
-Неужто, творог испортился? Вчера же только делала, не должен был прокиснуть так быстро... Зря не вытащила на улицу, дома оставила, отравила тебя!
-Не голоси, не в твороге дело. Давно уже маюсь с животом. Только когда лягу, отпускает.
Татьяна, преодолевая боль, натягивала валенки и куталась в шаль.
-А что к доктору не сходишь? Может пропишет тебе снадобье.
-Да куда уж мне по докторам таскаться! Времени нет, внук скоро приедет на каникулы. В нашем возрасте если что-то болит-уже радость, значит жива-живёхонька.
-Какой такой возраст? Полтинник, недавно, справила! еще скакать да скакать!
-Три года назад. Ладно, пошла я, дед там у меня не кормленный, еще, небось и дровишек не подкинет, колотун в доме устроит.
Осторожно шагала, слушала хруст снега под валенками и боялась сделать резкое движение. Уже с конца осени тревожит боль, не постоянная, но часто напоминающая о себе-иногда резкая, пульсирующая, а иногда ноющая, на весь день. Пила травки, те что знала, пересмотрела свой стол, старалась поменьше есть, да и аппетиту сильно не было. Сегодня-особенно скрутило, еле дошла до дому, брякнулась на крыльцо, прилегла, задев пустое ведро ногой. На грохот выскочил муж, Колька.
-Тань, ты чего тут развалилась? Пьяная что ли?
-Дурак. Живот скрутило так, что сил нету.
-Так иди в нужник, чего тут маяться?
-Если бы только нужник мне дело поправил, Коленька! Кажись, помираю я. Уже с ноября, жизнь мою, по капельке, забирает хворь непонятная. То сбоку больно, то силушки мои враз все пропадают.
-У тебя, наверное, пиндесит. У Василия было такое- как скрутило- чуть кони не двинул! Ладно хоть, до района быстро довезли, вырезали ему червя какого-то, не знаю точно. Утром к нашему фельдшеру сходим, я телегу запрягу сутра, вожжи только проверю.
-Шут с тобой, давай. До приезда внука, хочется молодцом ходить.
Местный доктор встретил пожилую пару без особой радости, приехала дочь с молодым зятем и нужно было идти скорее домой, встречать дорогих гостей.
-Знобит? Кровью не ходите? Нет? Вот и славненько! Никитишна, ты уж не девочка, чего капризничаешь? В наши годы-у всех чего-то болит. Ромашку завари, да тяжести брось таскать, всё пройдет.
Когда ехали домой Татьяна ворчала на мужа.
-Оконфузил меня! Теперь будут по деревне болтать, мол, под старость лет решила от работы отлынивать, болячки себе придумывать. Тьфу-ты! Зачем послушала тебя, старого выдумщика. Чай не городские-чуть чихнуть, сразу бежать к доктору.
Дома, выпив чаю, немного полежав-почувствовала себя лучше. Встала, стряхнула половики, намыла пол с железной щеткой, приготовила ужин и вышла в сарай, собирать яйца. Уже с два десятка накопилось, для Мишутки, внучка, будет жарить блинчики, да пироги печь с яблоками сушенными. Сама то, уже не ест сладости да мучное, хотя очень хочется- лишние килограммы появились. Они не заботят её, да и не была никогда стройной, как осинка. Но слышала, что у грузных людей страдает сердце, вот и забеспокоилась, когда платья стали тесноваты.
Старики ждали внука, как соловей лета- маленький хохотун, озорник и непоседа радовал их душу, напоминал молодость, и делал их дни наполненными радостью и счастьем. Особенно зимой-так тоскливо по вечерам, так тихо, аж ушам больно. На улице темно, хоть глаз выколи. Даже кот не слезает с печи.
Время беспощадно наступало на пятки, углубляло их морщинки, добавляло седых волос, сковывало движения. Как бы не харахорились Татьяна и Николай, вынуждены были признать- старость уже-не то что не за горами, она уже пришла. С каждым днем, всё труднее вставать по утрам, раскачиваться, входить в колею, ночью же, наоборот- никак не уснуть. мысли приходят разные и грустные и веселые, не дают успокоиться. А бывает и ноги ноют, что приходится вставать, мазать сиреневой настойкой.
-Таня, а помнишь, ты пряталась от меня в бане, когда гулять тебя звал? Ждала другого жениха, богатого, с двумя лошадьми, дом большой у него был, трехстенка.
Татьяна смеялась, задумчиво смотрела в окно, вспоминая себя девушкой.
-Ууу, ты какой злопамятный! Но своего добился, таки, караулил меня под кустами, уговорил, негодник! Помню, Коленька, помню, как вчера это было. Вот кажется, еще в прошлом году, платье свадебное свое подшивала-глазами хлоп, а уже внук в школу пошел.
Николай заулыбался, с гордостью поднял голову. "Да, уж, я такой-своего не упущу!"
-А Мишутка-то наш, уже через неделю приедет, будем резвиться с ним, по дому бегать. Я ему горку залью. Жаль, дочка наша не останется, всё дела у неё, работа.
-Куда деваться, жизнь сейчас такая у молодых- не будешь крутиться, не проживешь. Не на твою же получку им зарится. Еще пару лет тебе поработать и на пенсию уйдешь. Хватит уже жилы рвать. Пора о покое подумать. Будет нам с тобой.
Татьяна несколько дней радовалась, боль не беспокоила её-правду сказал доктор, нечего из мухи слона делать-поболит, да перестанет. Правда, всё же, просила мужа натаскать воду в баню и дом и занести пару охапок дров, что бы, пока он был на работе, не напрягаться и не вызвать новый приступ боли. Завтра, ждали дочку с внуком, хотелось встретить их как подобает, а не с кислой мордой, словно щавеля наелась.
Тесто получилось на славу-пышное, нежное, и на ватрушки хватит и на хлеб, что бы Мила, дочка, краюху как в детстве погрызла, себя почувствовала дома, маленькой, хотя бы на один день. Накрутила фарш, достала из погреба огурчиков, да варенье двух видов с малиной, клубникой, специально берегла, от мужа прятала-любитель-зараз баночку умять.
-Вроде всё готово, пойду полы в бане намою и веники занесу новые, березовые. Ох, напарим сегодня Мишутку! Барсик! Ну ка, слезь со стула! Ишь ты, паразит! Фарш удумал стащить! Не по твою душу крутила.
В бане было уже жарко, дед не пожалел дров. Татьяна усмехнулась.
-Смотри-ка, как себе топим- два полена кинет и мерзни потом, пока моешься, а как дочери Милке, да внуку, так можно по-человечески затопить, на славу! Надо будет Алевтину позвать, чего такой хорошей бане пропадать.
В парилке её немного разморило, живот предательски начал давать о себе знать. Голова пошла кругом и она вышла на улицу подышать морозным воздухом.
-Вот зараза, не вовремя как. Опять приступ.
Коленки дрожали и зашумело в ушах. Сосед, увидев Татьяну у бани, в одном халате решил подшутить.
-Никитишна, чего баню подпираешь? Не свалиться чай! Или ты меня завлекаешь так?
Женщина хотела было съязвить, но резкая боль пронзила её, она стала хватать воздух ртом и сползать по стенке. Скорая помощь увезла Татьяну в районный поселок.
***
Николай с дочерью и внуком, приехали в больницу через несколько часов, кое-как, найдя попутный транспорт. Стоя в приемной, толком даже не обняв дочь и внука, он-растерянно ждал вестей. Вышел врач и свалил на него кучу информации, которой он не мог воспринять и слышал только отдельные слова.
-Ребенок...Мальчик... Ранний срок...
Из всего потока он уловил только важное для себя-Татьяна жива и чувствует себя хорошо.
-Слава богу! Думал всё, кирдык Никитишне. Хотела меня одного оставить!
Дочь Мила ошарашенно смотрела на отца, растерялась. Какое-то время не могла найти слов. Взглянув на врача, поняла, что он не шутит, присела рядом с отцом.
-Поздравляю, молодой папаша! Вот вы с мамой шпионы! До последнего молчали. Не ожидала я конечно от вас...
Вот тут до Николая дошло, что произошло.
-Как так? А? Милка? Мы же не знали! Вот так конфуз! Вот так оказия!
Миша, до этого сидел, уставший от дороги, тихо и спокойно, вдруг оживился и стал выяснять что за родственник у него, вдруг, появился..
-Дедушка, а это мой дядя родился? Мам, а так бывает? такой маленький? Я не понимаю!
-Чего только не бывает, Мишань! Твой дедушка пока сам ничего не понимает.
***
Миле пришлось взять отпуск. Татьяну с сыном перевели в детское отделение, понаблюдать за здоровьем необычных пациентов. Николай пару дней молчал, сидел дома, стыдился выходить на улицу, слышать шуточки в свой адрес, а одним утром распахнул двери своего дома, вышел из двора, накинув фуфайку, гордо подняв голову. Первому же встречному соседу пожал руку и на ухмылку-улыбнулся в ответ, искренне и по доброму.
-Да, вот так вот, Василий. А то вы всё любите говорить- старый дед, старый дед! А я- вона какой старый!
-Молодец, Колька, всем нос утер, что ни говори! Как назвали-то сына?
-Богдан! Богом данный.