Сююмбике и ее односельчане. Глава 166.
Путеводитель по каналу здесь
София не могла разобраться в своих чувствах. Она любила своего мужа, но он казался таким мелким по сравнению с Ризваном, которым София восхищалась. Она всегда знала, что Зухра недостойна его.
Несправедливо, что все лучшее достается ей, рыжманке. София гораздо красивее ее. Она могла бы быть на месте Зухры, если бы была постарше на два года. Ризван так ласково смотрит на нее, может тоже думает, что София могла бы быть его женой, а не ее старшая сестра.
Конечно, Ризван не равнодушен к ней, а то бы не помогал столько. Просто он очень порядочный человек, поэтому не показывает своих чувств. Как сладко таяло сердечко Софии, когда она встречалась с ним глазами. Она привыкла видеть мужа сестры каждый день, придумывала себе невесть что, и сама в это верила.
София благодарна Ризвану уже за то, что он есть, такой хороший, такой недосягаемый. К Зухре никакой благодарности она не испытывала. Помогает она! Не сама же заработала. Хорошо ей за широкой спиной такого мужа сидеть и подавать подачки сестренке.
Отдает то, что выбросить жалко. Сколько банок прошлогоднего варенья, засахаренного меда, кислого творога она перетаскала от сестры. А сколько ее дети донашивали одежонку после ребят Зухры!
Уехали из села и ладно! Помощь сестры уже ей не нужна. У самой корова в стойле стоит. Кормов полный достаток, все-таки ее Рашид на машине работает. То там маленько прихватит, то тут. Стесняться некого, Ризвана нет.
С отъездом сестры София полностью занялась своей жизнью. Наводила чистоту и уют в своем доме. Он должен быть не хуже, чем у Зухры, а лучше. К мужу стала внимательней. Что-то он в последнее время стал бриться каждый день. Рубашки часто меняет. И к ней стал относиться с прохладцей.
Маленький червячок ревности зашевелился в душе Софии. Однако она не верила, что Рашид может изменить ей, Софие, которая не побоялась выйти за него замуж тогда, когда на него ни одна девушка не смотрела.
Теперь, он ухожен, чисто одет, хорошо зарабатывает, найдутся женщины, желающие заграбастать его. Однако София не привыкла отдавать свое.
Пошла София как-то за водой, там женщины собрались и что-то громко обсуждают. Увидев ее все разом замолчали. София поздоровалась с ними
- Доброго утречка, соседки! Трещите, как сороки. Кому опять кости моете.
Одна из женщин, молодая, но дебелая, Каусария, улыбнулась во весь свой щербатый рот
- Так ты не знаешь, не догадываешься? Тебе и моем. Ходишь, лыбишься, смеешься над всеми, а того не знаешь, что твой мужик гуляет с приемщицей Молокозавода. Она не тебе чета, молодая, красивая, да еще русская. Говорят, русские бабы ох как умеют любить. Теперь твоего Рашида от нее не оторвешь.
София и бровью не повела, рассмеялась, показав ровные белые зубы
- А что? Разве мой муж хуже других? Вон какой он у меня красавец! Пусть погуляет, если охота пришла. Мне не жалко, поделюсь. Я слыхала, даже на твоего плюгавенького мужика охотница нашлась, а ты будто бы за волосы ее таскала. Ну и как, помогло?
- Когда это было? Сто лет назад. Теперь он одумался, и мы живем, душа в душу.
- Ну, вот! Бабоньки, не переживайте обо мне, я своего мужа знаю. Посмеяться, побалагурить он может, чтобы променять меня на кого-то? Никогда. Завидуют нам, вот и наговаривают на него.
Пришла домой, сняла с плеча коромысло, поставила ведра на скамейку. Рашид стоял перед зеркалом, причесывая свои густые волнистые волосы
- Ты что так долго? Мне уже уходить пора, я еще не ел. Хоть бы яичницу пожарила
- Ага, сейчас пожарю! Отрежу и поджарю. Паразит, св.лочь такая! Я тут пластаюсь, а ты с приемщицами таскаешься! На тебе, завтрак, обед и ужин!
Схватила ковшик и плеснула студеной водой прямо в его наглую рожу. Тот аж подскочил
- Очумела что ли? Какая приемщица? Откуда взяла?
- Мне неважно какая. Мне наплевать с кем ты там шуры-муры разводишь. Но, только еще раз услышу про тебя что-то такое, прирежу во сне. С меня спроса нет, я София. Иди к председателю и проси другую работу, на Молокозавод ты больше не поедешь.
- Что я ему скажу? Что жена меня ревнует, поэтому я не могу возить молоко?
Что уж там было, какой состоялся разговор, никто не знает. Но на Молокозавод Рашид перестал ездить. Некоторое время ничего такого о нем не было слышно. Однако, после, время от времени до Софии доходили слухи о похождениях мужа, только она быстро пресекала слухи и повод к этим слухам.
Некогда было Рашиду особенно гулять. София, как когда-то Зухра, завела целую ферму скотины, корова, нетель, стадо овец, гусей два выводка, куры, утки. Сама работала до потери сознания и Рашида впрягала.
Зато у нее баня во дворе, амбар огромный, хлева, сарай. Выйдет она на заре в свой двор, подметет его, оглянется и засмеется. Вот оно! Лучше у нее одворица, чем у Зухры, у той теперь ничего нет.
Сядет она за стол, на котором поет новенький самовар, нальет крепкого чая со сливками, вздохнет радостно, все у нее есть, и мед, и варенье, и творогу свежего досыта.
Между делом нарожала София пятерых детей. Трех сыновей и двух дочерей. Дети росли, ей некогда было с ними даже поговорить, она вся в работе. Только наготовить на такую ораву, настирать надо. А еще скотина, в основном, на ней.
Уставала. Дети ругались, дрались, вечно что-то делили. София орала на них, не угомонятся, принималась колотить чем под руку попало. Дети убегали на улицу, она бежала за ними раскрасневшаяся, растрепанная, с воплями и проклятьями, кидая в них калошами, тапками.
Народ уже даже не смеялся. Привыкли, это же София, она всегда была взбалмошная. Немного успокоившись, она собирала детей, ревела вместе с ними, потом поила их чаем с конфетами.
Взбалмошная и еще немного «с приветом», так говорила про нее Зухра. Она всегда знала, что София завидует ей, старалась помочь сестренке, устроить получше ее жизнь, чтобы та не мучилась завистью.
Только это не помогало. Что-то темное сидело внутри Софии. Она рассказывала соседям, что Ризван ни за что бы не уехал из села. Это его Зухра увезла, потому что она любит выпить, а в татарском селе этого не принято делать.
Когда дочь Зухры, Ляйсан, собралась замуж за русского парня, София злорадствовала, рассказывала женщинам в магазине, что лучше с хряком в хлеву лечь, чем с парнем не своей нации ложиться в постель.
Зухре все это передавали. Но она не устраивала никаких разборок. Обидно ей было, но что с такой сестрой поделаешь? Не додал ей Аллах умишка. Пожалеть только ее.
До всей родни Софии было дело. Вся деревня через нее знала, как тяжело живется Асие, как родные дети ее в счет не кладут, потому что Малик ее не уважает, позволяет им унижать мать. Про себя она говорила
- У меня все в кулаке. Деньги у меня, муж по струночке ходит, а дети, как шелковые. Ни один из них из моей воли не выйдет. Ни за что не позволю жениться или выйти замуж без моего дозволения.
Мало ей своей родни, и до сестер Ризвана ей было дело. Сначала она смеялась, что Сайда вышла замуж за молокососа, потом смеялась, что принимает его каждый раз, после осуждала, что выгнала отца своего ребенка.
Кстати о ребенке. До Рустама Софии тоже было дело. По ее словам, выходило, что он маменькин сыночек, сдачи никому не может дать. Заберут его в Армию, он там и пропадет. А вот ее сыновья всю деревню в кулаке держат, эти везде выживут.
Продолжение читайте здесь: Глава 167.