Компас Коржа по-прежнему не работал. Они шли вслепую. Решение было простым — выйти из этого места, а дальше с подсказками прибора добраться в любое село. Сейчас же главным было найти какое-либо укрытие, переждать бурю, собраться с силами.
— И угораздило меня связаться с этим зверем! Когда вернёмся в город, все ружья выкину, — тихо бубнил Корж. Молчащий Клин не был против, тишина и ему казалась сейчас хуже любых жалоб.
— Интересно сколько у нас времени? — Он и не заметил, как задумался вслух.
— Времени?!, — вдруг остановившись уставился на него Корж. — Зверь не то, что раненый — пуганый, не подойдёт, но этот?!! Берут ли его вообще пули?! — Он помолчал. — Однако, одежду не забрал, а значит — раскрылся. Да! Видно ты его хорошо приложил. Но всё равно рассчитывать на время нам не стоит.
Ближе к вечеру буря утихла. Снег перестал. Они увидели теперь, что уже давно идут вдоль леса. С одной стороны здесь — на поле было, на сколько это вообще возможно, безопаснее, а с другой… По таким сугробам далеко не уйти, и ветер. Не говоря уже про ночлег. Они шли весь день. Картина вокруг не менялась. И по-прежнему через каждую милю попадался деревянный идол. На один Корж замахнулся топором, но древний ствол почти не поддался, лишь неглубокие царапины остались от этой попытки.
— Скалься, скалься, что ещё ты можешь. Мы люди! Все здесь будет наше! А вы уже в прошлом, скоро и слухов про вас не останется...
За краем леса показался холм. На нём росли деревья. Как остров отделённый от большой земли, сердито и гордо стоял он один, словно поссорившись с лесом. Здесь и остановились друзья. Конечно, костёр разведённый тут был виден издалека, но они и так знали, что зверь где-то рядом, просто так не оставит их. И они не прятались.
Быстро поужинали. День был тяжёлым и, несмотря на произошедшее, смертельно хотелось спать. Не тратя время на долгие разговоры, Корж завалился на устроенную лежанку. В двенадцать он должен был сменить Клина, стоявшего на страже. Часовой закурил, устраиваясь поудобнее. Ружья не выпускал, лишь изредка подкладывал хворост в костёр, в любой момент ожидал нападения оборотня. Но всё оставалось тихо. Уже давно стемнело, уже высоко поднялась, казалось, только что взошедшая, луна. Тишина, только ветер, шумящий высоко в деревьях, только слабо трещащий огонь.
Вот также многие столетия сидел возле костра одинокий путник и с суеверным страхом вглядывался в ночь. Его пугали неясный шум и темнота, и нечто таящееся в ней, но разум всякий раз успокаивал – бояться нечего, ты здесь – царь. Память людская коротка: правда стала былью, быль — небылицей. И всё же легенда не умирала, и спустя многие века человек помнил об оборотне.
Усталость одолевала Клина, тяжелые веки налились свинцом, закрывались против воли. Он встал. Протёр глаза снегом, пошёл по кругу. Дремота по-немногу отступила.
Вдруг со стороны леса мелькнул блеск. Там двигалась тень. Тут же шевеление послышалось слева и справа. Клин вскочил, ногой пнул сладко спящего друга, взял прицел и выстрелил. Волк отскочил, но не убежал в лес. Клин накидал в костёр побольше хворосту, Корж, уже опомнившись, тоже спустил курок. Зверь упал на снег. Остальные отступили ещё дальше, на безопасное расстояние. Отсюда мишени были, как на ладони, кружили из стороны в сторону, выли, глядя на неподвижного собрата. Тело лежало несколько минут, затем зверь поднялся и, как ни в чём не бывало, ушёл в лес.
Огонь горел ярко. Вдалеке на поле двигались тёмные точки, но для точного прицела слишком далеко. Охотники не тратили зря пуль.
— Вот и гости. Похоже они все такие… Как Игнат?!
— Да! — Голос Коржа дрожал. Он старался выглядеть спокойным, но пальцы тряслись. — Если выберемся на этот раз, будет чудо!
Стая не переставала кружить, испуская в ночные небеса леденящий сердце вой. Клин, было, прилёг, но спустя несколько минут звери атаковали. Конечно, охотники не подпустили их, но стало ясно — они в ловушке. И возьмут их здесь если не силой, то измором.
Настало серое утро. Ветер ворчал в угрюмых деревьях, обещая новый снегопад. Но рассвет не принёс ни бодрости, ни покоя. Их всё так же стерегли. Друзья всю ночь были наготове, до сих пор не обмолвились ни словом.
— Что будем делать?! — тихим усталым голосом спросил Клин.
— Только одно, братишка, — непривычно мягко ответил всегда чуточку насмешливо-суровый друг, — только одно. Прорываться!
Они неспеша, без суеты, но и не забывая об осторожности собрали вещи. Немного помедлили.
— Давай! – разрубил рукой воздух Корж. Клин, что есть сил понёсся с холма, еле волоча рюкзаки и ружьё, увязая в глубоком снегу, уже внизу услышал выстрелы, ещё и ещё. После шестого повисла пауза. Он уже готов был бежать обратно, когда увидел поспешно спускающегося друга. Облегчённо вздохнул и снял ружьё. Справа и слева вдалеке замерцали серые точки, приближались.
— Быстрее, Клин, быстрее!!! — во всё горло закричал Корж, тараня глубокий снег. Они бежали чудовищно медленно. — Давай, ещё! А теперь к бою!!!
Но Клин и сам, уже резко развернувшись, мгновенно выцелил врага. Сразу три волка бросились на них с холма. Раздались выстрелы. Один зверь закувыркался по снегу, двое отскочили. Охотники стреляли по очереди, прикрывая друг друга. Запас патронов стремительно таял. Клин в очередной раз метнулся вперёд. Там блестела вода.
— Скорей туда! — потянул он друга, едва не повалив на снег, — это наш шанс!
Они бежали, что есть сил, но стая их обходила.
— Всё! Больше не могу! — Тяжело дыша и обливаясь потом, Корж рухнул на одно колено, прицелился. От тяжёлого бега руки дрожали, но он не зря носил ружьё.
Волк ближе всех подошедший ко льду упал. Другие отступили. Путь был свободен.
Едва не падая, они добрались до воды. Поток нёсся стремительно, громко шумел. Река казалась неширокой, но глубина и течение сулили смерть. Только в одном месте течение замедлялось, а сверху, хоть и слабый, но блестел лёд. Толщина — сантиметра два.
— Ну что, Корж. Прикрывай. — Клин снял рюкзак, обвязался верёвкой и ползком залез на лёд. Прозрачная корка трещала и прогибалась, но он отчаянно двигался дальше. Сантиметры оставались позади, но от каждого движения лёд пересекали продольные трещины. В темной глубине охотилась форель, сейчас внимательно и с интересом глядела наверх.
Тем временем звери обходили Коржа. Прячась за кустами, заходили с двух сторон. Он пробовал прицелиться, но никак. А когда подкрадутся ближе… Огромные тела, на миг высовываясь, внушали страх, никогда охотник не видел таких волков. В их глазах горела жажда крови, но и хитрый изворотливый разум. Они тоже понимали, что добыча уходит.
Сзади закричал Клин. Охотник мельком обернулся. Его друг был уже на той стороне.Перекинул верёвку:
— Бросай вещи! Не успеешь!
— Ничего! Возьму с собой! Обойдётся! — Корж быстро накинул на себя широкую петлю, затянул, неловко выкатился на лёд, раскинув руки, в них держал рюкзаки и ружьё. Лёд трещал во всю. Клин потянул изо всех сил, но вес слишком… На середине треск оборвался. Корж оказался в воде. Он попытался ухватиться за край льда, но поток утягивал его под ломающуюся корку. С головой обдало холодом, он чувствовал как немеет тело и темнеет в глазах.
На поляне горел огонь. Сухие ветки слабо и редко потрескивали. Вверх поднимался пар без дыма. Тело пронизывал жар, сковывала слабость. Недалеко в стороне маячил Клин.
— Рад тебя видеть, …живого. – Он слабо улыбнулся. – Неужто оторвались… Как?
— Да уж, спаслись бы мы. Как же… Ушли они, Корж! Просто взяли и ушли. Медленно, не спеша, и не вдоль реки, а обратно в лес, — он помедлил, — один только побежал против течения.
— Почему ушли?
— Да кто знает, — непривычно грубо перебил Клин, было видно, он тоже понимал не больше друга и это не давало ему покоя. -Но ушли и ладно, пей лучше, — он протянул берестяную кружку, в ней исходил противным запахом обжигающий отвар, в глубине угадывались мох и лишайник. – Не хмурься, сейчас тебе будет в самый раз, не всё ж водку хлестать.
Пойло было противным, но кое-как Корж допил до конца. Туман в голове стал развеиваться. Сразу ощутил, как солнечный день согревает теплом, наравне с курткой Клина, его же собственная одежда исходила паром на краю костра.Мурашками по коже пробежала тревога.
— Клин, а где вещи, осталось что-нибудь?
Друг молчал, но Корж и так видел, что рюкзаков не было и ружьё тоже осталось одно. Клин протянул ладонь, в ней была небольшая горстка патронов.
— Есть ножи, Корж. Топорик остался. А что ещё надо-то! Обходились и с меньшим. А пока что, вот, держи! – он бросил уже освежеванного зайца, невесть когда добытого.
Перекусив, Корж почувствовал, как возвращаются силы, проходит озноб.Но на ногах он стоял с трудом, в голове мутилось.
И всё же задерживаться долго они не могли. Солнце уже минуло свой зенит и медленно катилось к горизонту, всё больше наливаясь холодным огнём. Как только Корж отогрелся они продолжили путь. Теперь идти стало легче. Осталось лишь то, что было с собой при переправе. Шли прямо, от реки, жильё в Сибири встречается редко и всё-таки живут люди и здесь, надо только продолжать движение…
Во все стороны простирался бесконечный сосновый бор. Сколько не иди, повсюду один и тот же ландшафт. Только холмы чем дальше, тем становились выше, вырастали в настоящие горы. Тем временем стало холоднее, мороз крепчал. Темная непроглядная ночь сомкнула над тайгой свои исполинские крылья, утопила в них и луну и звезды. Они остановились в низине среди можжевеловых зарослей. Решили не караулить. Только теперь почувствовали насколько устали.Зверь не показывался, должно быть на время (на другое они и не надеялись) потерял их след. Сыпала мелкая крупа, но ее вполне хватало, чтобы спрятать их следы. Развели огонь. Нарвали побольше лапнику, им же накрылись и сверху, а сыплющийся снег спрятал их лучше любой маскировки. Друзья почти сразу провалились в глубокий сон.
