Полный и слегка неуклюжий Юрка брёл за двумя девчонками. Наташка плакала, Валя ее успокаивала...
***
Раз в год, приезжая на малую свою родину, я бываю на кладбище у своих близких. Чаще не получается. Мы убираем могилы своих, а потом я брожу там медленно и читаю надписи.
Жизнь, как пушечный выстрел. Мы все знаем её начало, но ещё не знаем конечной точки. И летим. Но есть взлёт, кульминация, есть и финал.
А здесь все написано: вот оно начало, вот он - конец. Так просто - несколько цифр и вся жизнь.
Хожу - читаю. Близкие пишут слова прощания на мраморных плитах. И так душевно, и так понятно, как были дороги эти люди своим близким.
Вот семейная пара, они долго прожили вместе, и теперь, как водится, покоятся рядом.
На мраморном памятнике мужской портрет и надгробная надпись:
Где б ты ни плавал, всюду к тебе,
мой милый,
Я прилечу голубкой сизокрылой ...
А рядом другая плита- близнец, с милой голубкой и женским портретом.
А на ней:
О, голубка моя, будь со мною, молю,
В этом синем и пенном просторе,
В дальнем родном краю.
Слова известной песни не гармонировали с другими могильными надписями, выгравированными на мраморных плитах.
Музыка души двоих. Их уже нет, а песня эта осталась. И звучит она в сердцах близких, как песня отца и матери...
Почему именно эти слова оказались тут? Вопрос. А ответ прост: есть песни, которые вписались в наши судьбы так тесно, что и не разделить. Бывает такое.
Песни состоят из того же материала, что и души. Они проникают из мира в мир почти беспрепятственно.
Одна строка прозвучала - и вернула дуновение души близкого человека. Миг - мгновение безвременное. Ты его совсем слегка вдохнул, но понял - это душа крылом задела. Душа мамы, душа отца.
***
Полный и слегка неуклюжий Юрка брёл за двумя девчонками. Наташка плакала, Валя ее успокаивала. Он брёл в отдалении, чтоб не раздражать. Наташа ему уже высказывала претензии за то, что он таскается за ней. Не было взаимности. Наташе нравился Витька. Этот наглый, бандитского вида Витёк, нравился всем почти девчонкам. Неужели не видят, что он непутёвый?
Но Витёк умел преображаться - как только брал в руки гитару и начинал орать блатные песни - девчонки таяли.
Вот также и с Наташкой - покуражился, попровожал. А когда дело дошло до "позажимать в подъезде", Наташа дело притормозила. Витьку́ это не понравилось, и он быстренько пошёл провожать другую.
Юре давно уже нравилась Наташа, и ничего поделать с собой он не мог. Каждую субботу, когда вся молодёжь города бегала в парк на танцы, он шёл к её дому, ждал, когда она выйдет, а потом шествовал следом. Он не спускал с неё глаз в клетке танцплощадки, а потом, также по-шпионски, провожал домой.
Наташа это знала, пыталась с ним поговорить, но поняла, что это бесполезно.
А потом случилась судьбоносная драка. Когда задиристый Витёк с двумя дружками в аллее парка начал приставать к Наташе с подружкой - оскорблять, хватать их за руки, пытаться поцеловать - на защиту выскочил Юрка. Весь красный и разъяренный, он бросался на обидчиков девушек, а те толкали его и ржали во весь голос. На защиту встали и сами девочки, и подоспевшие прогуливающиеся парочки.
Потом Юра и Наташа остались вдвоём на аллее звучащего музыкой мегафонов парка.
- Ты зачем полез в драку? Их же трое!
- Как зачем? Они ж к вам приставали. И за что он тебе так уж нравился!
- Он поёт хорошо. Ты же слышал его песни?
- Нет. Я такие не люблю.
- А какие тогда любишь?
И тут из мегафона на столбе рядом с ними раздалось:
Когда из твоей Гаваны уплыл я вдаль,
Лишь ты угадать сумела мою печаль.
Заря золотила ясных небес края,
И ты мне в слезах шепнула - любовь моя.
Где б ты ни плавал, всюду к тебе, мой милый,
Я прилечу голубкой сизокрылой,
Парус я твой найду над волной морскою,
Ты мои перья нежно погладь рукою.
Голос Шульженко обволакивал аллеи парка.
- Вот такие я люблю, - и Юрка махнул рукой в сторону мегафона.
Потом он подал Наташе руку в приглашении на танец. Она по инерции встала со скамьи, начала танцевать, но потом сообразила, что здесь не танцуют, и хотела было сесть, но идущая мимо пожилая пара вдруг присоединилась к ним и начала выводить незамысловатые па танго. Затем в паре закачались ещё две девушки, а через минуту таких пар уже было несколько.
А Шульженко выводила:
О, голубка моя, будь со мною, молю,
В этом синем и пенном просторе,
В дальнем родном краю.
О, голубка моя, как тебя я люблю,
Как ловлю я за рокотом моря
Дальнюю песнь твою.
Одна единственная песня в течение трёх минут может полностью изменить химию чувств. Ничто в мире не способно на это ... кроме музыки.
Из неуклюжего полноватого подростка Юра вытянулся в стройного и симпатичного парня. Он закончил речнуху, а потом поступил в военно-морское училище. Наташу он от себя так и не отпустил. Женились, когда он ещё не окончил училище. И Наташка писала в письмах:
Где б ты ни плавал, всюду к тебе, мой милый,
Я прилечу голубкой сизокрылой...
А потом, когда было уже двое детей, когда морское судоходство, как и всё в стране, терпело кризис, пришлось из флота уйти.
Юра успел поработать везде: и на стройке, и в торговле, и в охране. Пока не выяснил, что работает, в общем-то, на бандитов. Он попал под пули разборок.
А когда очнулся в реанимации с жуткой болью во всем теле, в голову лезла только одна строка:
Ты мои перья нежно погладь рукою...
Они продали квартиру, купили дом в деревне, завели хозяйство. А вечерами напевали строки "Голубки" вместе с подрастающим сыном и дочкой. А когда накопили денег, купили магнитофон-кассетник и слушали Пугачёву.
Когда я вернусь в Гавану, в лазурный край,
Меня ты любимой песней моей встречай.
Вдали от Гаваны милой, в родном краю
Я пел день и ночь прощальную песнь твою.
Всё можно пережить, если подобрать нужную песню.
Выжили.
А потом его опять позвали - вернули на флот. Пришлось подучиться. Семья ждала.
А он, приезжая, перевирая мотив, напевал, обнимая сзади за плечи:
- О, голубка моя, будь со мною, молю
В этом синем и пенном просторе,
В дальнем родном краю.
О, голубка моя, как тебя я люблю,
Как ловлю я за рокотом моря
Дальнюю песнь твою.
И вот он уже капитан большого морского судна, у него загранки, городская квартира и благополучие. А песня вросла в семью. Она помогала тогда и вдохновляла теперь.
И на 50-летие совместной жизни дети и внуки, не сомневаясь, пекут торт с голубкой и заказывают им эту песню. Они поют ее всей семьёй.
И когда случился инфаркт, она сидела у его кровати в больнице, гладила его руку и напевала:
- Где б ты не плавал, всюду к тебе, мой милый,
Я прилечу голубкой сизокрылой,
Парус я твой найду над волной морскою,
Ты мои перья нежно погладь рукою.
Всё можно пережить, если подобрать нужную песню.
Она знала, какие слова гравировать на могильной его плите. А дети позже на ее плите песню продолжили.
Все мы - лишь часть какой-то песни. Главное - найти её...
Как ловлю я за рокотом моря
Дальнюю песнь твою.
....
#рассказ #судьба #семья #семейнаяистория