Найти тему
Ольга Мякишева

"Серафима"(глава 14)

Что-то большое и горячее жгло в области сердца. Сима не могла спать второй день. Роман уехал в соседнюю область по делам. Да и к лучшему сейчас. Близости между ними так и не случилось, но случилось большее, какое -то духовное переплетение. Она словно вросла в этого могучего внешне, но такого ранимого внутри, человека.

Нервничая, Сима забывала есть, пила чай, который остывал, оставляя ее в думках и с чашкой в руках.

Девочки не давали ей покою. Хотелось спросить совета, но у кого? Да и страшно было оговориться, расплескать зреющее решение. Не у Женьки Владимировны, подружки, спрашивать же...

–Я может и дремучая старуха, но точно тебе скажу: не дадут!–сжав кулак в кармане фартука вещала Галина Пантелеймоновна.–По-хорошему не дадут, они им там хоть и ярмо, но своя кровь. А забрать не сможешь, оснований нет. Я вот смотрела передачу "Суд грядет" там вот было...

Сима уже не слушала. Что дед Михай прогонит ее поганой метлой и так понимала...Дайте мне ваших внучек? Продайте? Господи, прости! Но с другой стороны, девочкам будет с ней лучше.

–Да и мужа у тебя нет. А детей отдают в семью,–продолжала Галина. И работы тоже. А деньги есть,–бабка прищурилась.

–Да знаю, знаю! Но брак можно ...придумать! Попросить кого-то. Да хоть Антуана! 

–А что егерь то, не мил уже? Не зовет, говоришь? Да ты ж не ласковая баба! А мужику забота нужна! Пирогов ему испеки, хошь ковригу научу? Покажи, что ты хозяйка! Куском надо мужика приваживать!

–Да ну тебя, баб Галь, он что собака что ли, куском! Он и сам готовит прекрасно и вообще, может мы друзьями и останемся...

Серафима распрощалась со старой женщиной и пошла прогуляться, на опушку, да до церкви. 

–Отец Артемий, доброго дня! Я смотрю работа кипит, как же это прекрасно! А кругом красота то какая, все молодые захотят в вашей церкви венчаться!–Сима была искренне рада видеть молодого священнослужителя.

–Серафима, доброго здравия вам! Да, с божьей помощью, дела идут! А обвенчать я и сейчас могу, в часовенке! Вы поторопитесь, пока дни хорошие стоят! Для меня это будет первое венчание! И такие люди, такие люди!–отец Артемий не мог сдержать ликования.

–...так мы это...не собирались...ну не собираемся...пока ...или ....–Сима не поняла, что произошло, как вдруг из глаз покатились слезы. Беззвучные, непрерывным потоком. Отец Артемий вмиг перестал быть восторженным ребенком, снял свой брезентовый фартук, рабочие рукавицы и жестом пригласил Симу в летнюю кухню.

...когда травяной чай в чайнике закончился, отец Артемий грустно улыбнулся:

–У бога на нас свои планы, вот и исповедь случилась)Вы можете только предложить родственникам девочек, а уж потом будет, как записано свыше. В любом случае, это будет лучший вариант развития событий для вас. Нет, не спрашивайте, почему бог забрал у вас малышку. Как ни жестоко это сейчас прозвучит, у вас другая миссия. А в сердце столько места, что хватит всем. И тем, кто навсегда остался в памяти тоже. Нет правильно и не правильно, Серафима, это я вам сейчас не как священник говорю. Нет–как должно и как не должно. Есть только делать во благо. Не желать зла, не мстить, не кручиниться. И позволить богу вести вас, разрешить себе видеть ...Наденька моя не приедет. Не спрашивайте, я тоже земной человек. Вот, седой волос у меня теперь есть, а жены...пока не будет. Но кто знает, что ждет нас за поворотом? На Него лишь уповаю. Знаю, что делаю благое верное дело, а остальное Ему виднее.

...пусто было на душе Серафимы, да и внутри, словно ...выпотрошили. Но пустота эта была не такой, как после потери новорожденной Эли. Эта пустота была ...как тайга...зарастающая робкими бледными первоцветами после жестокого пожара...там пахло ...надеждой...пузырьком давно закончившихся маминых духов...травами после дождя...да, конечно, надеждой!

Роман вернулся поздним вечером, уставший, но заскочил к ней. Сима поила его чаем, кормила рататуем, так удачно получившимся в старой чугунной сковороде в печке, смотрела на кончики каштановых ресниц и произнесла:

–Рома...ты будешь моим...мужем!?

Роман старательно дожевал, приложил к губам салфетку, посмотрел на Серафиму и прознес:

–А где кольцо?