В начале 1972 года Pink Floyd обдумывали идеи для своего следующего альбома, не имея никаких реальных представлений о том, куда двигаться дальше. Год спустя они вышли из дверей студии Abbey Road с диском, который затмит все, что они делали раньше. Это история их путешествия на Обратную сторону Луны.
В ноябре 1971 года Pink Floyd вернулись из пятинедельного турне по США и, прежде чем строить планы на следующий год, сели подводить итоги. Ранее в этом месяце на полках магазинов появился их новый альбом Meddle. На нем доминировала эпическая композиция Echoes, которую они кропотливо собирали воедино во время студийных сессий в течение первой половины года. Начавшись со случайного звука, который раздался, когда Рик Райт устанавливал свои клавишные в студии Abbey Road, произведение получило совсем не оптимистичное рабочее название Nothing, которое постепенно переросло в Son Of Nothing, а потом — в Return Of The Son Of Nothing.
Тем не менее, группа осталась довольна итоговым результатом. И композиция хорошо зашла на премьере, когда они представили ее на первом фестивале Crystal Palace Garden Party в мае 1971 года, хэдлайнерами которого они стали, отодвинув на второй план Faces и Mountain. Специально для них производитель концертной аппаратуры WEM поставил звуковую систему мощностью 2600 Вт, которая имела обновленные корпуса сабвуферов, параболические отражатели и рупорные динамики. Сила звука в итоге была такой, что, как утверждает молва, оглушила и убила большую часть рыбы в озере, которое отделяло сцену, напоминавшую по форме знаменитую Hollywood Bowl, от аудитории. Тамошней рыбе также вряд ли понравился 12-метровый надувной осьминог, который поднялся среди клубящихся облаков цветного дыма во время финала A Saucerful Of Secrets, еще одного длинного инструментала группы.
Все эта машинерия отвлекала внимание от бросающегося в глаза отсутствия у Pink Floyd яркой индивидуальности. Преданных поклонников это практически не беспокоило. Они были совершенно счастливы просто сидеть на траве, свернув по косяку, и впитывать тщательно сконструированные звуковые ландшафты «флойдов», а также всяческие визуальные эффекты, которые группа добавляла для полноты картины.
Зато на это обстоятельство постоянно обращала внимание рок-пресса, которая была в плену гладиаторских подвигов таких групп, как Rolling Stones, Led Zeppelin, ELP, The Who, Jethro Tull и Yes, когда они пробивали себе дорогу к популярности в Америке. Напротив, нарочитая анонимность Pink Floyd, их незаметное восхождение из андеграунда конца 60-х, их отказ от демонстративного проявления собственной исключительности на сцене или за ее пределами, были для журналистов почти оскорблением.
Но пресса была вынуждена держать нос по ветру. В свежем опросе читатели Melody Maker поставили «флойдов» на второе место после ELP в списке любимых британских групп. Было бы неразумно со стороны любого модного рок-журналиста изливать на них слишком много презрения и рисковать потерей читателей. Их предыдущий альбом Atom Heart Mother, в котором также нашлось место эпическому произведению, добрался до первого места, и хотя высшие позиции в чартах того времени были монополизированы яркими композициями с четвертого альбома Led Zeppelin, Pictures At An Exhibition группы ELP, Every Picture Tells A Story Рода Стюарта, Imagine Джона Леннона и тирексовского Electric Warrior, новый флойдовский диск Meddle явно нацеливался продаться еще большим количеством копий.
Так что музыкальной прессе пришлось смириться с ситуацией и цитировать барабанщика Ника Мэйсона, заявившего: «Одно из самых главных заблуждений состоит в том, что поп-звезды будто бы знают о жизни больше, чем все остальные. На самом деле их задача — затронуть души людей, по-настоящему раззадорить их, подвергнуть фантастическому опыту и расширить их воображение», — Мэйсон даже не был уверен, что в их музыке заметен хоть какой-нибудь прогресс. — «Люди видят в нашем творчестве продолжение и развитие, но для нас все это не столь очевидно. Мы просто придумываем что-то, а затем пытаемся это реализовать».
По итогам мозгового штурма наиболее полно сформировавшейся идеей Pink Floyd стало решение написать несколько песен перед запланированным на январь 1972 года туром по Великобритании, чтобы их можно было протестировать и доработать, прежде чем они вернуться записывать следующий альбом. Они знали, что записывать большие эпические треки им удавалось хорошо, а вот другая сторона пластинки обычно давалась с трудом — методом проб и ошибок.
Они обсудили разработку общей темы, которая могла бы связать песни воедино – что-то о стрессах и нервозности современной жизни. «Поначалу у нас были лишь смутные представления о безумии в качестве главной темы», — рассказывал Рик Райт одному из интервьюеров. — «Мы часто репетировали, просто набрасывая идеи, а потом использовали их на следующих репетициях. Это работало по-настоящему хорошо. В таком методе были сильные стороны, которые облегчали работу».
«Концепция была довольно расплывчатой, — вспоминает Мейсон. — «Она постепенно вырисовывалась из разговоров музыкантов группы о превратностях жизни, таких как бесконечные путешествия или нехватка денег. Но затем Роджер [Уотерс] расширил ее до размышлений о причинах безумия».
Группа сначала обосновалась на грязном складе в Южном Бермондси в Лондоне, принадлежавшем Rolling Stones, а оттуда переехала в более дружелюбное репетиционное помещение в Вест-Хэмпстеде и там три недели доводила имевшийся материал до кондиции. Музыканты решили обратиться к предыдущим альбомам, чтобы поискать идеи, которые они ранее упустили из виду или отвергли по каким-либо причинам. Breathe собрали из неиспользованной задумки для звуковой дорожки к фильму «Тело», над которой Уотерс работал с композитором-авангардистом Роном Гисином. Brain Damage ждал своего момента со времен записи пластинки Meddle. Us And Them чудесным образом оказался невостребованным во время сеансов записи саундтрека к фильму «Забриски Пойнт». On The Run вырос буквально на глазах из джема Райта и Дэвида Гилмора. The Great Gig In The Sky первоначально представлял собой фортепианное соло Райта, к которому они добавили несколько предварительно записанных на кассету чтения молитвы «Отче наш» и разглагольствований журналиста-философа Малкольма Маггериджа. Money была совершенно новой песней, и, по словам Мэйсона, «когда Роджер написал ее, все более или менее сложилось в первый же день».
Уотерс взял на себя всю ответственность за сочинение текстов песен, описав их как «более буквальные по сути, а не такие абстрактные, как те, что мы делали раньше». «Флойды» даже придумали для получившегося материала общее название — Dark Side Of The Moon, и только потом обнаружили, что британская блюз-рок-группа Medicine Head только что выпустила альбом с таким же названием. Тогда они переименовали подборку песен в Eclipse, хотя по иронии судьбы композиция с таким названием появилась несколько позже.
За три дня до начала гастролей группа перебралась в лондонский театр Rainbow, где отрабатывала все детали концертных выступлений, используя девять тонн звукового и светового оборудования, которое они теперь повсюду таскали с собой. Примечательно, что у Pink Floyd появился новый директор по свету Артур Макс, которого они переманили из нью-йоркского концертного зала Fillmore East. Большинство крупных групп тогда использовали свет и немного сухого льда, чтобы добавить своим выступлениям зрелищности. Но Pink Floyd играли в другой лиге. Их освещение было более инновационным, и они использовали спецэффекты, такие как магниевые вспышки и зеркальные шары, чтобы выделить наиболее драматические моменты шоу. Все это требовало отлаженной координации членов технической группы.
Набор песен Eclipse составлял первую половину программы концертов, а во второй половине были представлены Echoes, Set The Controls For The Heart Of The Sun и One Of These Days. «На бис» исполнялась Careful With That Axe, Eugene. Но технические неполадки, случившиеся на первом же выступлении в Брайтоне, дали ясно понять, что они слишком поспешили и не успели довести программу до ума. К тому времени обязательным условием группы стала установка динамиков в задней части зала для создания квадрофонической системы, которая умела в буквальном смысле раскидывать звуки по всему пространству концертной площадки.
У гастрольной команды техников уходило по шесть часов на то, чтобы установить все оборудование, и еще четыре часа на то, чтобы потом все это убрать. А концерт в Манчестере через три недели пришлось и вовсе прекратить и перенести на другую дату из-за отключения электроэнергии полчаса спустя после начала программы.
Нельзя сказать, что Pink Floyd не уважали своих роуди. Принимавшие группу промоутеры получали вместе с контрактом шестистраничный райдер, где оговаривались многочисленные детали, начиная с технических характеристик сцены, которая должна была выдержать вес оборудования группы. Доступ на концертную площадку требовалось обеспечить в день концерта с восьми утра, также в условиях были прописаны два раздельных источника питания для звука и света, чтобы предотвратить любые помехи, которые могли расстроить клавишные. Промоутер также должен был предоставить 16 тележек для перемещения оборудования в зал и из него. В оговоренное время технической команде подавали обед из трех блюд в формате «сидячий обед с обслуживанием официанткой», а чаем, кофе и безалкогольными напитками техники должны были быть обеспечены весь день в режиме «шведского стола». Собственные требования группы, напротив, были довольно скромными.
К тому времени, когда группа вернулась в лондонский Rainbow для четырех концертов в финале турне, музыканты осмелели настолько, что пригласили прессу. По итогам увиденного The Sunday Times сообщала: «Это похоже на ад. На сцене доминируют три серебряные световые мачты, которые будто икают жуткими оттенками красного, зеленого и синего, заливая все пространство вокруг. Повсюду стелется дым от вспыхивающих и тут же гаснущих файеров. Резкий белый свет придает лицам музыкантов сходство с покойниками».
«Если вам кажется, что это звучит слишком инфернально, вы будете отчасти правы. Амбиции художественного замысла «флойдов» теперь выросли до огромных размеров. Тем не менее, в основе всей мультимедийной суеты у них лежит сверхъестественное чувство меланхолии нашего времени. В рамках своей собственной игры «флойды» поразительно преуспели. Они превосходные драматурги».
Financial Times оценила увиденное так: «Если кто-нибудь другой попытается совершить столь яростную визуально-акустическую атаку на зрителя, это станет катастрофой. Но Pink Floyd определили для себя весьма дальние рубежи, до которых может простираться поп-музыка».
Новые песни исполнялись примерно в том же порядке, в котором они в конечном итоге появятся на будущем альбоме. Breathe к тому моменту уже более-менее приобрела окончательную форму. On The Run строилась на энергичном блюзовом риффе Гилмора, а Райт создавал на клавишах звуковой эффект «жужжащего вертолета», которому помогал быстрый бит том-томов Мэйсона. Тогда еще в композиции полностью отсутствовали куда более мощные звуки, которые Райт начнет извлекать из секвенсора EMS Synthi-A, как только они отправятся писать песню в студию, где их будет усиливать сильно обработанный хай-хэт Мэйсона.
Time тогда исполнялась значительно медленнее, чем в итоговом варианте на пластинке, и без характерного звука рототомов [барабанов, представляющих собой мембрану на металлическом обруче, у которых есть определенная настраиваемая вращением высота звука — прим. переводчика], которые Мэйсон случайно обнаружил на полу в студии. The Great Gig In The Sky был в ту пору медитативным фортепианным соло Райта с добавлением в середине композиции контрастных звуков синтезатора вместе с предварительно записанными голосами. Театральный вокал Клэр Торри кардинально изменит трек чуть позже, ближе к концу рекорд-сессий, когда ее приведут в студию, чтобы певица нарыдала и навыла свою легендарную партию.
Подборка песен изначально заканчивалась Brain Damage — намеком на отсутствующего члена Pink Floyd, основателя группы Сида Барретта с ее «Безумец сидит на траве» // ‘The lunatic is on the grass’. Ее финальная строчка «Увидимся на темной стороне Луны» // ‘I’ll see you on the dark side of the Moon’ объясняет, почему «флойды» так разозлились на Medicine Head за то, что они опередили их с названием альбома. Но Уотерс всегда чувствовал, что альбому необходим другой финал, и в итоге он сочинил Eclipse, которым завершили треклист пластинки.
В интервью во время тура Мэйсона спросили, почему группа не гастролировала по Великобритании более года, и он признался, что ему было неловко находиться на сцене, продолжая играть Set The Controls и Careful With That Axe, Eugene, которые были написаны еще четыре года назад. «Все выглядит так, будто наша аудитория поймала нас в ловушку, и мы застряли в болоте старых номеров», — сказал он. — «Они делятся на тех, кто скучает, слушая старые вещи, и тех, кто готов слушать их бесконечно, снова и снова переживая моменты своего детства или золотой эпохи психоделии, или даже тех, кто просто хочет разобраться в них повнимательнее. Все это вполне резонные причины для поклонников, но нас такой подход не устраивает. В данный момент мы пишем несколько отличных новых вещиц, так что я счастлив».
Он также был убежден, что исполнение песен вживую перед их записью принесло много пользы: «Это чертовски хороший способ придать записи развитие. Таким образом удается по-настоящему познакомиться с ней. Вы начинаете понимать, что вам нравится в произведениях, а что нет. И слушателям очень интересно услышать, как развивается произведение. Если человек видел наш концерт четыре раза, каждый раз он был совершенно другим».
Рик Райт считал, что играть на концертах новые песни иногда было предпочтительнее, чем пытаться оживить некоторые из их ранних песен: «Порой у нас возникали трудности», — признался он. — «Например, с Alan’s Psychedelic Breakfast. Мы пробовали играть ее в ходе британского турне, но она совсем не работала, поэтому нам пришлось от нее отказаться. В любом случае, никому из нас не нравилось возиться с ней. Она довольно претенциозна, но, по правде говоря, никакого эффекта не производила. Что-то похожее мы делали в Roundhouse, но это происходило спонтанно и срабатывало намного лучше — мы жарили бекон на сцене, а Роджер разбрасывал картошку. Может быть, Alan’s Psychedelic Breakfast — просто слабый номер».
Когда турне закончилось, вместо того, чтобы сделать перерыв, группа, выполняя условия подписанного ранее контракта, отправилась в студию Honky Chateau под Парижем. Там музыканты в течение двух недель работали над записью саундтрека к фильму режиссера Барбета Шредера под названием La Vallee, также известного как Obscured By Clouds. Затем они загрузили свое оборудование и полетели в Японию, где отыграли серию концертов, а потом дали одно выступление в Австралии.
В апреле они вернулись в Америку для трехнедельного тура по восточному побережью. Программа включала два вечера в престижном, хотя и несколько чересчур степенном для них нью-йоркском Карнеги-холле. Побывав на этих концертах, некоторые критики вслед за британскими коллегами сочли выступления скучными, жалуясь, что музыка тонет на фоне экстравагантных сценических эффектов и светового шоу. Другие же, наоборот, бросились в обратную крайность и громко приветствовали возвращение психоделии и духа 1967 года. Pink Floyd лишь пожимали плечами, ведь они могли не напрягаясь неделю собирать аншлаги в Карнеги-холле.
К началу июня 1972 года звучание новых песен устоялось, и они отправились в студию EMI Abbey Road, чтобы начать их запись. Благодаря тому, что музыканты уже хорошо разучили материал, они записали основные дорожки всего в течение месяца, но наложения и сведение должны были занять куда больше времени, поскольку «флойды» предпочитали медленно продвигаться к совершенству.
Они ушли отпуск на июль и август, так как в течение предыдущих полутора лет трудились без перерывов, а в сентябре снова отправились на гастроли по США, на этот раз по западному побережью. Это дало им шанс поразить своим световым шоу гламурную публику Hollywood Bowl — многочисленные трюки с зеркальными шарами, целая батарея прожекторов, прочесывающих ночное небо, пламя, вздымающееся из котлов, установленных в глубине сцены, и даже пылающий гонг.
Теперь, когда полным ходом шел процесс записи, количество изменений в песнях, вносимых по ходу гастролей, значительно уменьшилось. Райт подтверждает, что «вначале песни корректировались очень сильно, но как только их переносили на пленку, они почти не менялись». Группа уже начала подумывать о том, как лучше представить публике The Dark Side Of The Moon (название они присвоили себе после того, как альбом Medicine Head ушел в историю, не оставив следа), как только новая программа стала основной частью их концертов.
В октябре они вернулись в студию. Но уже в следующем месяце «флойды» были вынуждены снова отправляться на гастроли, чтобы отыграть несколько концертов в Европе. Затем они отвлеклись от нового альбома, потому что приняли приглашение написать музыку для балетной труппы французского хореографа Ролана Пети.
Это было типичное для начала 70-х годов малопонятное художественное произведение, так как балет был основан на экзистенциальном романе Марселя Пруста «В поисках утраченного времени». Потом постановку решили ставить по мотивам «Аладдина». Потом по «Тысяче и одной ночи». В нем собирался танцевать суперзвезда балета Рудольф Нуреев, а снимать его для киноверсии должен был Роман Полански. Но все развалилось после обильного возлияния во время обеда, на котором Полански предложил сделать балет порнографическим, и Нуреев в ужасе отказался.
В конце концов Пети согласился использовать кое-что из уже существующей музыки Pink Floyd, а музыканты пообещали исполнить ее вживую в Париже в январе, как раз в тот момент, когда они по идее должны были закончить (неизбежно чреватое спорами) сведение The Dark Side Of The Moon. Раскланявшись с балетмейстером, они вернулись в Rainbow Theatre, чтобы подготовиться к очередным гастролям по США, на этот раз с The Dark Side Of The Moon в качестве главного украшения.
На той неделе, когда вышел альбом, Pink Floyd выступили в прославленном нью-йоркском Radio City Music Hall и выложились на полную катушку. Один рецензент написал: «Полуночное шоу вызвало настоящий ажиотаж. Аудитория состояла из выживших детей Лета Любви, представителей нового рока и Энди Уорхола. Свет погас в 1:30 ночи, и из вентиляционных шахт вырвались облака розового пара, в этот время в задней части сцены показались «флойды», которых поднимала вырезанная в полу платформа. Они играли Obscured By Clouds. Три осветительных башен с тарелкой-отражателем в центре окунули группу в марево красного света, а полностью поднявшаяся платформа двинулась вперед, в направлении ликующей публики. Все происходившее было работой Артура Макса, художника Pink Floyd по свету, самопровозгласившего себя «пятым флойдом».
Во время исполнения Set The Controls For The Heart Of The Sun сцену охватила огненная буря: поднимался желто-оранжевый дым, а ударная установка рассыпала во все стороны стробоскопические искры. В кульминационный момент песни Роджер резко ударил в гигантский гонг, который вспыхнул языками пламенем.
После антракта свет в зале погас, и над головами зависла огромная освещенная прожекторами полная луна, а стены зала затряслись от биения сердца. В финале On The Run из задней части зала вылетел самолет, который с грохотом рухнул на сцену, подняв облако дыма. Затем, едва зазвучало знаменитое интро Time, зал превратился в панораму из разнообразных часов. Чтобы наиболее полно воссоздать звучание альбома группа пригласила саксофониста Дика Пэрри и женский дуэт бэк-вокалисток».
Pink Floyd сразу поставили перед собой непростую задачу, так как в мае у них была запланирована пара концертов в лондонском Earls Court. Предзнаменования не сулили ничего хорошего; концерт Дэвида Боуи там в начале того же месяца подвергся резкой критике из-за плохого звука и холодной атмосферы в зале.
«Флойды» начали с Set The Controls For The Heart Of The Sun и Careful With That Axe, Eugene. В одной из рецензий говорилось, что во время исполнения Echoes сухой лед «падал вниз, как водопад». После антракта они сыграли The Dark Side Of The Moon. «В начале на сцене появилась взлетная полоса аэродрома, усеянная посадочными маяками, а лучи прожекторов выискивали в небе самолет, который в конце концов появился и, медленно пролетев над аудиторией, рухнул на сцену огненным шаром. Позже со сцены выпустили залп ракет, которые полетели по проводам в зал. После десяти минут бурных аплодисментов в конце представления еще полдюжины ракет возвестили о возвращении группы, которая сыграла «на бис» One Of These Days. Пока публика медленно разбредалась в ночи, прожекторы, установленные на крыше Эрлс-Корт, сканировали ночное небо».
В июне 1973 года они вернулись в США, на этот раз сосредоточившись на Среднем Западе, который был для них абсолютно новым рынком. Но турне вышло не особенно удачным. Они привыкли к тому, что зрители слушали их выступление в относительной тишине, внимая каждой детали зрелища, но здесь публика приветствовала их как рок-кумиров и приходила на концерты, чтобы покричать и повизжать.
Дэвид Гилмор рассказывал про американскую публику так: «Мы привыкли ко всем этим благоговейным фанатам, которые приходили, затаивали дыхание, и можно было услышать, как падает булавка. Мы пытались вести себя потише, особенно в начале Echoes, в котором есть эти звенящие в тишине ноты, пытаясь создать красивую атмосферу, а эти детишки просто требовали сыграть Money. И Роджеру это ни капельки не нравилось».
Они взяли перерыв на все лето и вернулись с европейскими концертами только в октябре, а в начале ноября отыграли шоу в лондонском Rainbow Theatre, чтобы собрать деньги для бывшего барабанщика Soft Machine Роберта Уайетта, которого парализовало после неудачного падения. В тот день «флойды» втиснули на театральную сцену столько своих спецэффектов, сколько смогли. В рецензиях отмечался огромный воздушный шар, который подвесили над аудиторией и проецировали на него изображение луны. «В финале концерта над сценой завис зеркальный шар, пускавший в публику тысячи отраженных иголок света и в нужный момент исторгавший из себя клубы цветного тумана», — говорилось в одной из рецензий.
И это был последний раз, когда кто-либо видел или слышал о Pink Floyd в последующие 12 месяцев. Не то чтобы группа бездействовала все это время. Они приступили к решению почти невыполнимой задачи сочинить продолжение The Dark Side Of The Moon. Музыкантов посетила безумная идея записать альбом с использованием только немузыкальных инструментов — винных бутылок, жгутов, скотча и так далее.
Однако вскоре они пришли в себя, и приступили к написанию нескольких новых песен, которые они могли бы опять оттачивать во время живых выступлений. «Флойды» организовали свое первое за два с половиной года британское турне. Специально для него группа приобрела огромный круглый экран на задник сцены и сняла несколько фильмов для проецирования на него во время исполнения материала The Dark Side Of The Moon.
Шестинедельный тур по Великобритании начался в первых числах ноября, и первая половина концерта обычно состояла из трех новых длинных песен Shine On You Crazy Diamond, Raving And Drooling и You’ve Gotta Be Crazy. (Последние две не войдут в следующий альбом Wish You Were Here, но потом появятся на альбоме Animals как Sheep и Dogs). Полное исполнение альбома The Dark Side Of The Moon занимала вторую половину шоу, а Echoes исполнялась в качестве более чем щедрого «выхода на бис». Промоутеры и управляющие концертных площадок с удовлетворением отмечали, насколько хорошо вели себя фанаты. Им потребовалось некоторое время, чтобы смекнуть, что обдолбанная публика, как правило, более миролюбива, чем пьяная толпа.
Однако большинство поклонников готовилось к фестивалю в Небуорте, намеченному на июль 1975 года. Ожидалось, что там состоится последнее живое исполнение всего материала The Dark Side Of The Moon. В том году Pink Floyd уже отыграли два турне по США, и их гастрольная команда вернулась из Штатов абсолютно измученной, а на ремонт декораций и оборудования в канун фестиваля пришлось потратить почти неделю.
Группа арендовала два истребителя «Спитфайр», чтобы в начале выступления они оглушили своим ревом около 100 тыс. зрителей, которые должны были собраться в Небуорте. Но нарушение координации между техническими службами привело к тому, что самолеты приблизились к месту проведения фестиваля раньше, когда роуди еще возились с оборудованием, а техники настраивали супернавороченную квадрофоническую звуковую систему. В результате музыкантам группы пришлось сломя голову нестись на сцену, чтобы быть успеть сыграть вступительные аккорды Shine On You Crazy Diamond, когда стихнут звуки улетающих «Спитфайров».
Затем они отыграли остальную часть альбома Wish You Were Here, который должен был появиться в продаже через пару месяцев, а потом полностью исполнили весь материал The Dark Side Of The Moon в сопровождении клипов с кассовыми аппаратами, вращающимися монетами и разлетающимися стопками пластинок, а также почти всех спецэффектов, которые имелись к тому моменту в их распоряжении. Бисовали они вновь композицией Echoes.
Но, конечно же, концерт в Небуорте не стал последним полным исполнением «Обратной стороны». «Флойды» полностью восстановили материал для своих гастролей 1994 года, по итогам которого был выпущен концертный альбом Pulse. Роджер Уотерс исполнял The Dark Side Of The Moon во время сольного турне 2006 года. И если вы решите теплым летним вечером послушать легендарный альбом, выставив колонки в окно, вы, скорее всего, обнаружите несколько прохожих, радостно кивающих в такт музыке. Не похоже, что его магическая сила когда-нибудь закончится.
Дэвид Гилмор по-прежнему непреклонен в уверенности, что исполнение песен вживую перед их записью было главным фактором успеха The Dark Side Of The Moon. «Конечно, сейчас сделать подобное невозможно», — говорит он, — «Продюсеры быстро поставят вас на место. Но тогда мы входили в студию, полностью владея материалом. Исполнение было на высоте, музыка, обложка и концепция сошлись воедино. И впервые с начала карьеры у нас были отличные тексты. Мне казалось, что это очень сложный для записи альбом, но, слушая его сейчас, не устаю удивляться его простоте».
Текст: Хью Филдер. Перевод: Алексей Демин
Оригинал: Classic Rock 303 (лето 2022)
Альбом Dark Side Of The Moon. Трек за треком
Разбираемся со всеми музыкальными премудростями главного альбома Pink Floyd.
