Когда я начала работать над циклом статей о «Мастере и Маргарите», который сейчас, как я думаю, идёт к завершению, мне одним из комментаторов был задан вопрос, а не страшно ли писать об этом романе. Я ответила честно: страшно.
Страшно, потому что было со мной несколько, скажем так, странных историй ещё давно, во время перечитываний романа.
На этот раз (ох, не сглазить бы!), кажется, обошлось: некоторые неожиданные приключения были, в основном, со знаком «плюс».
Однако мистика романа, очевидно, всё же существует, и не считаться с ней попросту невозможно.
Я сейчас не имею в виду те статьи в интернете, которые пересчитывают число умерших участников экранизации: человек, увы, смертен, и даже «внезапно смертен», как заметил мессир, и я очень сомневаюсь, что уход из жизни талантливых людей как-то связан с романом.
Но, наверное, многие ощущали какую-то странную силу, исходящую от произведения.
Мне часто пишут в комментариях о других произведениях Булгакова, да и для самой меня этот автор начался с «Дней Турбиных» (может быть, когда-нибудь я и расскажу об этом). И всё же почему-то именно «Мастер» вызывает больше всего эмоций и споров.
Почтовая открытка напечатана к 100-летию писателя. Кто изображён на марке, думаю, уточнять не нужно. Вот немного крупнее:
Да, мы видим театральные маски, но всё-таки главные фигуры – из романа! И тот памятник, о котором я писала в предыдущей статье, предполагал изображение писателя именно в окружении героев «Мастера и Маргариты». Наверное, действительно, есть в этом романе что-то удивительно притягательное, почему и обращаются к нему постоянно.
Нашла, например, в интернете интересный для меня рассказ, что в Армавире увековечили писателя и его героев, поставив необычную скульптуру (автор – Т.Хомякова):
Помните? «В Армавире один из ни в чём не повинных котов был приведён каким-то гражданином в милицию со связанными передними лапами», при этом «чёрный кот только заводил мученические глаза». Но, к счастью, зверь не пострадал: его хозяйка, «почтенная старушка-вдова», «узнавшая от соседей, что её кота замели, кинулась бежать в отделение и поспела вовремя. Она дала самые лестные рекомендации коту, объяснила, что знает его пять лет с тех пор, как он был котёнком, ручается за него, как за самоё себя, доказала, что он ни в чем плохом не замечен и никогда не ездил в Москву. Как он родился в Армавире, так в нём и вырос и учился ловить мышей».
Конечно, при выходе популярность романа подогревалась его историей – шутка ли, напечатан через столько лет! В.Я.Лакшин, на книгу которого я ссылалась не раз, рассказывает об ажиотаже, возникшем в издательстве после выхода романа. Всё пересказывать не буду, отсылаю к его замечательной «Булгакиаде», но не могу не привести один эпизод - как сотрудники ОБХСС заинтересовались, почему вдруг подешевел однотомник Булгакова «на Кузнецком мосту и у памятника Первопечатнику, где гуляют, негромко переговариваясь, симпатичные граждане с огнём тайного вожделения в глазах и книгами, засунутыми за отворот пальто» (может быть, кто-то из моих читателей тоже, как и я, помнит это заветное место, где можно было купить практически любую книгу?), стал стоить «всего» 50 рублей (сколько это было в 1973 году, объяснять не нужно), а потом нашли причину. Цитирую Лакшина, и чему тут верить – решайте сами: «Следствию удалось установить, что сотни пачек книг таинственно исчезли из длинного, серебристого, наглухо запертого и опломбированного автофургона на перегоне из Ленинграда, где печатался тираж, в Москву. При этом, по слухам, не пострадали транспортируемые тем же рейсом пособия для занимающихся в сети политпросвещения, логарифмические таблицы Брадиса, а также новенькие поэтические сборники “Дрозды” и ”Майское утро”. Вот и представьте: лунная ночь, сверкающая лента Ленинградского шоссе, новейший гигантский трейлер, мчащийся на предельной скорости с ослепительными жёлтыми фарами... И отчаянные русские мафиози в чёрных полумасках, останавливающие фургон посреди дороги, чтобы похитить из него... романы Булгакова. Это ли не дьяволиада?»
И завершить сегодняшний разговор мне хочется тоже словами Лакшина: «Не напрасно сказал Булгаков: пусть каждому сбудется по вере его. Он верил в своих будущих читателей, как в часть второй своей жизни, знал, предчувствовал, что книгу его прочтут, особенный голос его расслышат, и эта Вера не обманула его».
******************
В одном из комментариев мне был задан вопрос о Елене Сергеевне, на какие средства она жила, раз могла вести в общем-то достаточно обеспеченную жизнь.
Ответить сразу очень сложно, так как, в общем-то, не привыкла я чужие доходы считать, но попробую.
Во-первых, есть свидетельства, что далеко не всегда жила безбедно, приходилось ей «делать цветы для дамских шляпок и переписывать на машинке», а принимая гостей, «поджаривать на сковородке тонкие ломтики чёрного хлеба» и «подавать на пустой стол крохотную чашечку кофе». Я нашла в интернете интервью с С.С.Шиловским, её внуком, который рассказывал: «Жить ей было не на что. Она работала машинисткой, выйдя на пенсию, занималась переводами». Она перевела с французского языка романы Г.Эмара, Ж.Верна. самый известный перевод - «Лелия, или Жизнь Жорж Санд» А.Моруа, сделанный для серии «Жизнь замечательных людей».
Видимо, помогали сыновья, друзья. По завещанию Булгакова она была единственной наследницей имущества и авторского права писателя, но в течение долгих лет книги его не издавались. Известно, что, когда в середине 1960-х годов готовился к изданию однотомник Булгакова, К.М.Симонов обратился к председателю Совета Министров СССР А.Н.Косыгину с письмом, где просил «принять решение о единовременной выплате гонорара за этот однотомник Михаила Булгакова его вдове Е.С.Булгаковой. Она старая, больная женщина, безраздельно отдавшая двадцать пять лет жизни преданной заботе о литературном наследстве Булгакова, сохранившая это наследство, и в том её большая заслуга перед советской литературой. Выход однотомника будет величайшим праздником её жизни. Было бы справедливо воспользоваться этой последней возможностью, чтобы поддержать её материально в эти оставшиеся годы». Ходатайство Симонова было удовлетворено.
И не могу не привести рассказ внука о подготовке журнальной публикации «Мастера»: «Я тогда жил у Елены Сергеевны - она была больна и не вставала с постели. Под вечер нам привезли мокрые гранки, их нужно было срочно отредактировать и подписать. Елена Сергеевна лежала с очень высокой температурой, временами впадая в беспамятство, но мои родители куда-то уехали, и вся работа по сверке текста легла на наши плечи. Она заняла сутки: я читал гранки вслух, в силу своего малого возраста путаясь в библейских именах, а Елена Сергеевна редактировала "Мастера и Маргариту". Для этого ей не были нужны рукописи Михаила Афанасьевича - она знала роман наизусть».
И ещё два фрагмента из рассказа внука (наверное, нужно, «чтобы знали»): «В её доме не было особого достатка, но не проходило дня, чтобы у нее не гостил кто-то, изучающий творчество Булгакова. И у гостей складывалось впечатление, что они попали в очень зажиточный дом - более хлебосольного (и хорошо готовившего) человека было не сыскать». «Дело в том, что приходить к ней и читать произведения Булгакова разрешалось всем, но никто не мог вынести из дома хотя бы страницу текста. Изучающий творчество Михаила Афанасьевича студент мог сидеть у неё двое суток (его к тому же поили и кормили). А выпускать из дома рукописи она отказывалась - до тех пор, пока те не будут напечатаны».
...Работая над этой статьёй, нашла в интернете фото, относящееся к студенческой постановке "Кабалы святош". Если интересно, оно здесь
****************
Получился, конечно, «взгляд и нечто», но всё же…
Если понравилась статья, голосуйте и подписывайтесь на мой канал!Навигатор по всему каналу здесь
Путеводитель по статьям о романе здесь
