Небольшой глоссарий в начале
· Термины кэмпо и будо в данной статье используются в значении «боевые искусства дальневосточного региона» и могут обозначать не только японские, но и китайские или корейские виды единоборств.
· Чань и Дзэн – в китайском контексте являются взаимозаменяемыми терминами (как и обычно принято в академической среде). В японском контексте используется только Дзэн.
· Термин Закон (именно с большой буквы) — буддийское учение.
· Сатори/ Саторический опыт — просветление в Дзэн-буддизме
Дзэн-буддизм в боевых искусствах Японии
Борец стиля «леопарда» в позе кэмпо. Изображение взято из «Кэмпо — традиция воинских искусств».
Боевые искусства дальневосточного региона, как правило, имеют глубокие религиозные корни. Четкое деление на школы даосских и буддийских традиций кэмпо можно проследить уже к середине первого тысячелетия нашей эры. Теорией и практикой правильной концентрации энергии ци (по-японски – ки), на основе которой был разработан психофизический тренинг для усиления ударов, занималась даосская ветвь боевых искусств. Её место рождения, согласно традиционной истории, это небезызвестная в Китае гора Удан. Школы, ведущие свое происхождение из монастырей и храмов Уданшань называют либо удан-пай (кит. 武当派, направление Удан), либо «Внутренним» направлением кэмпо. И по сей день горы Удан связывают, в частности, с практиками тайцзицюань (кит. 太極拳).
Закалкой тела, развитием скорости и силы ударов занималось «Внешнее» направление боевых искусств. Зародилось оно, согласно традиции, в чаньском монастыре Шаолинь. От этой обители ведет свое происхождение, как ни странно, окинавское каратэ, которое, впрочем, изначально записывалось не через иероглиф «пустой» (яп. 空, кара), а через «империю Тан» (яп. 唐, тоже читается как «кара»). Выходит, что каратэ это не просто искусство борьбы голыми руками, но и кэмпо с китайскими корнями.
Как даосизм и буддизм сосуществовали в синосфере в синкретизме, так и «Внешние» школы имели обыкновение смешиваться со «Внутренними». Слияния разных стилей в условиях конкуренции было нечастым явлением, но иногда оно все же происходило. Объединяться могли школы сразу трёх мастеров, как это произошло, к примеру, со стилями мастеров Цай, Ли и Фо, которые образовали единое направление Цай-Ли-Фо-цюань.
Пять «звериных» стилей Шаолиня. Изображение взято из «Кэмпо — традиция воинских искусств».
Многочисленные попытки объединить направления разных толков предпринимались и в наши дни, ставя целью создание наиболее эффективной или ценной «формулы» кэмпо. Тем не менее, как уже было сказано ранее, комбинировались и видоизменялись они еще с древних времен, поскольку существовали в огромном количестве ипостасей – как в древнем Китае, так и в Японии. Большие школы делились на малые, а внутри малых тоже происходило дробление на еще более мелкие, которые могли развиваться самостоятельно и даже окончательно обособится. Размежевания в крупных школах чаще всего происходили из-за образования особых авторских стилей выдающихся мастеров. Более того, любой стиль или подстиль мог подразделяться на особые «звериные» направления («Тигр», «Обезьяна» и т. д.), внутри которых можно было встретить и свои поднаправления («Крадущийся тигр», «Прыгающая обезьяна» и т. д.). Помимо «анималистичных» направлений, которые возникли в результате наблюдения древних людей за повадками животных (профессор А. А. Долин называет такое явление «Бионикой древности»), существуют и вполне «антропоморфные» стили, к примеру «пьяница», который может подразделяться на «пьяницу с чашкой» или «пьяницу с бочонком».
Рассадниками всего этого разнообразия кэмпо были, как правило, чаньские монастыри по всей синосфере. Ярчайшим примером является известная дзэнская обитель Шаолинь, которая прославилась на весь мир как «академия» боевых искусств. Своей популярности она обязана не в последнюю очередь хорошей репрезентацией в современных медиа: в фильмах и сериалах. Но образ Шаолиня как средоточия и светоча кэмпо взращивался не только западными медиа в XX–XXI веках. Так, к примеру, этот монастырь имел множество филиалов по всей Срединной Стране, в которых обучали боевым искусствам шаолиньского толка с небольшими модификациями. Более того, иногда с созданием шаолиньских школ будо даже связывают личность основателя Дзэн-буддизма – Бодхидхармы. Согласно одному из изводов его жития, насельники Шаолиня познакомились с индийским мудрецом не в момент его знаменитого «созерцания стены», а именно на его уроках кэмпо.
Подобие филиала Шаолиня существует и в Японии. Его можно отыскать на острове Сикоку в виде штаб-квартиры «Сёриндзи кэмпо» в небольшом городке Тадоцу. Стоит учитывать, что это ответвление будо является изобретением XX века. Адепты и мастера «Сёриндзи», тем не менее, заявляют о преемственности учению мастеров Шаолиня, в частности стилю гивамонкэн (яп. 義和門拳, «кулак врат долга и гармонии»), который широко использовался во время небезызвестного Боксёрского восстания.
Дзэн-буддизм закрепился в Японии институционально в эпоху Камакура, когда на континенте могущественную Тан сменила империя Сун. Китайский Чань того времени давно утерял иконокластичность и неприятие всех остальных религиозных школ. В конце концов он стал частью основного буддийского течения и вовсю сотрудничал со светскими властями. Более того, китайский Дзэн приобрел синкретические черты и вобрал в себя множество идей из даосизма и конфуцианства. Именно в таком виде Чань институционально закрепился в Японии под сёгунатом Минамото. Дзэнские монастыри того времени считались местами не просто буддийского вероучения, но и китайской учености, нередко, как мы бы её сейчас назвали, светской. Таким образом, японский Дзэн уже во многом представлял из себя учение синкретичное, что не могло не отразиться на его влиянии на боевые искусства.
Кэмпо в Японии были распространены преимущественно в среде, связанной с буддийскими сектами телесных практик – эзотерическими и дзэнскими школами. Из среды японского тантрического учения вышли не только иноки-воины сохэй, но и даже горные отшельники ямабуси, которые хоть и исповедовали свое собственное учение (сюгэндо), но были связаны со школами Сингон и Тэндай институционально. Следует отметить, что эта связь оказала определенное влияние на развитие и без того весьма эклектичного сюгэндо, привнеся в учение монахов-отшельников многочисленные мантры и мудры. Будо было распространенно даже среди некоторых синтоистских жрецов, в особенности тех, которые были связаны с культом божества-оракула Хатимана (вполне возможно, деифицированного государя Одзина), который считался и богом войны. Воинственные синтоистские божества нередко имели у себя в услужении таких же воинственных священников.
Следует отметить, что боевые искусства в Японии рассматривались не просто как наборы технических приемов для победы над противником, но и как культурное и духовное взращивание самого себя. Понятия культурного и военного тесно переплетаются в цивилизациях синосферы. Следует помнить, что известный мастер боя на двух мечах Миямото Мусаси был искусным художником, а известный танский поэт Ли Бо был умелым фехтовальщиком. Возможно, именно поэтому дзэнские монастыри, будучи средоточиями китайской учености, возглавили авангард развития японских кэмпо.
Кёгэн Тикан в изображении Сэнгая Гибона
Для дзэнских подвижников особенно важным был духовный аспект будо. Дзэн призывает к поиску сущности Будды не за пределами земного бытия, а скорее в окружающей действительности, а в первую очередь – в самом себе. Дзэн очень ценит монотонную работу, поскольку множество иноков обрели просветление именно благодаря ей. Здесь можно вспомнить житие известного китайского монаха Кёгэна Тикана (яп. 香嚴智閑), в котором инок разочаровался в своих широких познаниях, поскольку они не давали ему понимания сущности Закона. Он уехал в провинциальный храм и стал приглядывать за местным кладбищем. Однажды монах сильно увлёкся подметанием и, будучи фактически в глубоком состоянии медитации, не заметил, как смёл один маленький камушек, который врезался в полый стебель бамбука и издал характерный звук. Именно этот звук и последующий резкий выход из состояния транса даровал подвижнику просветление.
В дзэнских монастырях Японии и по сей день юных монахов нередко отправляют работать на кухню, где, как считается, высоки шансы обрести свое первое просветление. Иными словами, с точки зрения дзэнской теории, ежедневное и монотонное оттачивание технических приемов боевых искусств имеет все шансы даровать монаху сатори (просветление).
Помимо монотонной работы, доктрины Дзэн-буддизма наполнили высшим духовным смыслом ряд изящных искусств, например икэбану, бонсай, садово-парковый дизайн и живопись. Поскольку, как было упомянуто ранее, боевые искусства в дальневосточной цивилизации неразрывно сосуществуют с изящными, оттачивание мастерства кэмпо несет в себе такой же аспект самопознания, как, к примеру, монохромная живопись.
Как в эзотерическом буддизме, так и в Дзэн немаловажным элементом медитации, а также рецитации мантр или сутр были мудры – ритуальные комбинации пальцев рук. Разные мудры, как считалось, способны даровать бесстрашие, концентрацию, особую свирепость или даже невидимость. Все перечисленные качества могли пригодиться любому борцу.
Несколько видов мудры Сосредоточения. Изображение взято из «Кэмпо — традиция воинских искусств».
Одной из самых распространённых мудр в Дзэн была мудра Сосредоточения, которая символизировала спокойствие и невозмутимость, а также обретение просветления. Выполнялась она обычно в позе лотоса и имела множество разновидностей. Медитация именно с этой мудрой выполнялась перед началом всех упражнений в будо.
Агё из храма Тодайдзи
Традиция связывает происхождение этой мудры с духовной победой исторического Будды над демонической ордой. Духовная победа в буддизме нередко подкреплялась образом подлинного воина, который мог одерживать победы и в настоящих кровавых поединках. К примеру, известная пара монастырских статуй Нио, которых еще называют Конго Рикиси (яп. 金剛 力士, алмазные борцы), тоже являются выразителями духовной победы. Оба воина считаются эманацией божества Ваджрапани, держателя ваджры – особого ритуального древнеиндийского оружия, которое обычно изображается в виде двусторонней булавы. Ваджру иногда просто называли алмазом, связывая её с несокрушимостью буддийского учения (отсюда и название Конго Рикиси). Именно это оружие чаще всего держит борец с открытым ртом, которого называют Агё (яп. 阿形). Символизирует это оружие в первую очередь нерушимость Закона и удар по невежеству, но сам силач Агё, запечатлённый в характерной позе кэмпо, выглядит так, будто готов нанести сокрушительный удар не только по невежеству, но и по чьей-нибудь голове.
Справа — мудра Силы, Крепости и Ярости. Изображение взято из «Кэмпо — традиция воинских искусств».
Ваджру нередко «держат» адепты Дзэн и тантрического буддизма, которые выполняют мудру Силы, Крепости и Ярости. Сжатые в кулаки руки скрещиваются перед грудью пальцами наружу, при этом большой палец убирается внутрь кулака. Левая рука «сжимает» колокольчик, который возвещает о слове Будды и зазывает праведных, а правая как раз «сжимает» ваджру. Помимо того, что эту мудру часто исполняли в медитации перед решительным боем, она сама по себе превратилась в технический приём во многих боевых искусствах, став прообразом блока.
Дзэн часто называют «религией самураев». Дело в том, что это учение было в каком-то смысле лёгким для восприятия, вопреки стереотипам, не всегда хорошо образованным представителям служилого сословия. Он требовал интуитивного понимания учения, а не, скажем, проведения множества часов за изучением трактатов и сутр. Ещё Дзэн-буддизм говорил о несубстанциональности смерти и взращивал в воинах бесстрашие, что могло достигаться в ходе оттачивания технических приемов кэмпо и постижения дзэнского учения, а также различных психофизических тренингов.
Многие дзэнские мастера были духовниками известных полководцев. Такие монахи могли быть и знатоками боевых искусств. К примеру, можно вспомнить духовника известного японского полководца и князя Датэ Масамунэ, Ринъана. Когда даймё только назначил монаха настоятелем фамильного дзэнского храма, он решил его испытать. Ринъан прибыл в замок князя, чтобы утвердить свою кандидатуру, но никого в нем не обнаружил. Он ходил в одиночестве по пустым залам, пока не открыл последнюю дверь, где на пороге его поджидал Датэ Масамунэ, занесший меч над головой монаха. «Что скажешь в этот миг между жизнью и смертью?» - грозно вопросил князь. Ринъан тут же ловко нырнул под руку полководца, схватил его и так тряхнул, что Датэ выронил от боли меч.
В этом эпизоде, о котором рассказывает в своей книге Судзуки Дайсэцу «Дзэн-буддизм в Японской культуре», показан известный дзэнский принцип «правильной реакции» на любую неожиданность – будь то обыденная бытовая ситуация или смертельная опасность. Достигается это состояние особой восприимчивости специальным психотренингом, который, как считается, резко обостряет все пять чувств, а также улучшает образное представление и память. В дзэнской теории такое восприятие объясняется через небезызвестный даосский принцип недеяния – увэй, через который человек избегает «ненужных» и «неесетственных» действий, попутно приближаясь к состоянию мусин (яп. 無心, отсутствие духа-разума). Именно в таком состоянии, освобожденном от цивилизационных предрассудков и мирских привязанностей, человек становится предельно восприимчив.
Если постараться обособить дзэнскую традицию от кэмпо, то подобную «естественную восприимчивость» можно встретить, к примеру, в агиографиях известного риндзайского монаха Хакуина Экаку. «Правильная реакция» этого инока, тем не менее, заключалась в мгновенном принятии невзгод или даже избиений, а вовсе не в мастерских парированиях, как у монаха Ринъана.
Концепция Инь и Ян, которую ныне принято приписывать даосской традиции, играла немаловажную роль и в Дзэн-буддизме. Для кэмпо существовала особая психотехника, благодаря которой следовало ощущать себя и оппонента как единое целое. Таким образом боец замечал каждый промах своего противника, одновременно «заполняя» его своими ответными ударами, «подобно воде, заполняющей каждую выемку в камне». Идея о единстве борца и его оппонента имеет корни не только в учении о «Великом пределе», но и в дзэнской (а во многом даже просто махаянской) истине о родстве всего сущего на земле. Монах, испытывающий просветление, интуитивно осознает, что его дхарма ничем не отличается от дхармы других живых существ. Такую же близость со своим оппонентом следует ощущать и борцу дзэнского монастыря.
Для практики кэмпо необходимо уметь поддерживать состояние концентрации, которое, согласно дзэнской теории, можно достигнуть медитацией, обработкой культуры движения и закреплением отточенных двигательных рефлексов путём ежедневной и многолетней тренировки, а также умением контролировать энергию ки.
Шаолиньский монах тренирует пальцы рук. Изображение взято из «Кэмпо — традиция воинских искусств».
Считается, что успешное прохождение тестов на раскалывание твердых предметов (дощечек, кирпичей, черепицы и т. д.) возможно лишь при достижении должного уровня концентрации, которое невозможно без соответствующей дзэнской подготовки. Некоторые мастера боевых искусств описывают опыт раскалывания нескольких кирпичей сразу как вхождение в некий сомнамбулический транс: «Делаю глубокий вдох, задерживаю его немного, потом выдыхаю резко и ровно и, фиксируя внимание на векторе силы, позволяю руке следовать по нему. Моя ладонь свободно проходит сквозь то, что раньше было кирпичами. Я не чувствую ни прикосновения, ни отдачи, ни боли».
Состояние концентрации и осознание своей нерасчлененности с противником должно оставаться с борцом на протяжении всего поединка. Если уровень психической подготовки обеих сторон одинаков, победит тот, кто лучше владеет техническими приемами. Ну а если оппоненты одинаково искусны и в том, и в другом, то побеждает тот, кто может действовать экспромтом. По крайней мере, именно так смотрит на боевые искусства дзэнская теория. Дзэн учит об интуитивном подходе в духовных поисках, который работает и в будо. Иными словами, в схватке равных победить оппонента можно только с помощью особого и нешаблонного приема, полученного в интуитивном озарении прямо во время боя.
Автор - Александр Шехтер
#шехтеркат
