Продолжение. Начало: https://zen.yandex.ru/media/id/5ef6c9e66624e262c74c40eb/za-porogom-mechty-ch2-62d1679e9b5a844188112df5
С Урала пришла телеграмма. В возрасте девяносто два года умерла бабушка, Лидия Федоровна. Вновь обсуждение проблемы.
- На похороны мы не успеваем. Только на «сорок дней». Вдвоем ехать нельзя. Тогда кто?
- Нечего думать. Бабушка моя. Я и поеду. А ты остаешься старшим в … «империи».
Через несколько дней после отъезда Ирины старшая дочь вновь пропала. В милиции ответ стандартный.
- Приходите через три дня.
В Москве расстреляли «Белый Дом». Новость ужасная. Все слова и речи пяти последних лет, оказались блефом. А может быть, и больше чем пяти. Даже наверняка. Несколько дней отставник подбирает бой. Потом текст. Нужна вторая гитара, или ударник. Фоном должна быть автоматная очередь.
Утром, возле ворот останавливается красная «шестерка». Военно-морской крестьянин идет с лопатой.
- Ого. Сам секретарь райкома компартии. Каким ветром? И машина для тебя … «маловато будет». Под твой рост джип нужен.
- Разговор есть. Где можем поговорить?
- Давай домой Андрей. Мама говорила, что разговор на улице слышит даже свинья.
- Как здоровье?
- Отлично. Но ты же не за этим приехал. Говори сразу по делу. Свои люди.
- Я по делу и говорю. Здоровье позволит… восстановиться в партии?
- Здоровье тут не причем. Я просто сторонник левых взглядов, но о партии речь не идет.
- Тогда второй вопрос. На митинге сможешь выступить? Можно с гитарой. Подыщи в своем репертуаре… политическое.
- Зачем искать. Вот послушай.
«В октябре, в той стране, все не как у людей. В октябре на Москве суета.
Черти варят в котле души прежних властей. Не убитых, не снятых пока.
Пулеметная дробь над Москвой. Там на кончиках пули судьба.
Над тобой. Надо мной. Над страной. Разлетаются пули с бедра.
Власть дерется за власть. И совсем зажилась. Никому не хотели мы зла.
Выбирали из двух. Зол поменьше и ух. В город свой запустили козла.
Он добром попросил. Он ее уложил. И неделю потом охранял.
Ночь просил и с утра. Но она не дала. И тогда он спустил кобеля.
Вот и танки идут. Их на подвиг зовут командиры из бывших людей.
Если кто-то упал. Это значит попал. В промежуток, где нет и властей.
Но строптивая власть. В этот раз не далась. Никому, и под пули пошла.
Спецчастей, как чертей. Надругались над ней. Разменяли кресты в ордена.
И теперь, в «положенье» лежит. Вся Москва и страна, но зато.
В декабре «недоноска» родит. А в июне еще одного.
Пулеметная дробь над Москвой. Там на кончиках пули судьба.
Над тобой. Надо мной. Над страной. Разлетаются судьбы с бедра.»
- Ну что? Можно ее петь на площади? И можно внуков с собой взять?
- Завтра я за вами заеду. А вообще, как ты это делаешь?
- Что именно?
- Ну, песни эти. Ритм, мелодию, текст. Как? Когда мне рассказали о тебе, я вначале не поверил. Оказывается… правда.
- Сам не знаю. Вначале я подбираю бой. Потом слова сами идут. Будто я списываю их. А откуда, не известно. Самому загадка. А если боя нет, то приходится…сочинять. Вот так.
На площади человек двести. В основном пенсионеры. Усилители разносят песни недавнего прошлого. Выступающие клеймят позором тех, кто их никогда не услышит. Митинг посвящен предвыборной программе коммунистов. Песня о событиях в Москве, заключительное выступление. Автор немного волнуется. Беспокоит его только возможность сбиться с текста. Митинг закончен, но люди не расходятся. Многие знакомые одобрительно похлопывают автора по плечу. Один из сослуживцев иронизирует.
- Ты Заки, как акын. «Че вижу, то пою». Ты что, в комуняки записался?
- В «комуняках», Николай Алексеевич, ты был во время службы. Или забыл, как на меня донос писал в партком? Что я … ревизионист. Я идее и присяге не изменяю… в отличие от тебя. Здоровье береги. Плоховато выглядишь. Вчера в селе мужика хоронили, так он в гробу лучше тебя смотрелся… И , вообще, чего на площадь тебя занесло?
- Так я шел мимо, слышу голос знакомый. Думал, кто порядочный выступает, а это…ты.
Бывшие сослуживцы похлопали друг друга и разошлись, посмеиваясь.
После мероприятия за собой надо все убрать. Плакаты бережно снимаются. Они универсальны и пригодятся еще много раз. Майор с внуками помогает «сворачиваться» и интересуется.
- Андрей! Может быть, плакаты оставить. Пусть висят. Люди кругом.
- Да ты что? Ты заметил? Наши ушли, а непонятные остались. Сорвут же. Или напишут всякие гадости. Охранять-то мы не сможем.
- Понятно. Митинг закончен, дальше что?
- В смысле, чего? Не понял.
- Цель достигнута?
- Конечно… Люди задумались.
- И, задумчиво так, разошлись по домам. И делать ничего не будут. Так как одним призывом голосовать за КПУ, мы ничего не добьемся. А вот «они», то есть противники, добьются. У них свои телеканалы и радио. А я, так понял, что цель компартии войти в Верховную раду…и все.
- Так это цель всех партий. За это и идет основная борьба.
Со смешанным чувством, чего-то недоделанного, вернулись домой. Там радость. Вернулась мама внуков. Она сидит за столом, пьет чай из большой кружки.
- Вы даже не представляете, что мне пришлось пережить. Меня же насильно удерживали взаперти. Я даже не знаю где.
Симпатичная женщина, сохранившая отличную фигуру. Большие серые глаза, идеальный овал лица в окружении пепельных волос. Так хочется ей верить. Но внуки убежали на улицу. Они давно привыкли, что мама живет своей жизнью. Ей не до них.
- Так, чай допила? Теперь бери бумагу. Пиши. Начальнику милиции Очаковского района, такому-то. От, такой-сякой. Заявление.
- Не буду я писать о похищении, я же сказала, что не знаю, где была…
- Я о другом. Пиши. Прошу решить вопрос о содержании моих детей, так как я не работаю и не могу их обеспечить. Подпись, фамилию. Дату. Написала? Теперь слушай меня. Если еще раз тебя «похитят» твои собутыльники, то на основе этой бумаги я лишу тебя родительских прав судом. Как говорили у нас в армии – «это не позор, а приведение в соответствии». Все. Отдыхай. Обед за тобой.
Перед Новым Годом Дочь выписалась из больницы в Николаеве, но домой не приехала. Милиция заявление не приняла. Обычное дело. Районный Совет разрешил бабушке оформить опекунство над внуками. Ежемесячное пособие девять гривен каждому. С ежеквартальным отчетом, на что потрачены «детские» деньги. Чтобы меньше платить за городскую квартиру пришлось пустить квартирантов. Одной заботой стало меньше. Семья всерьез стала подумывать о переезде в Россию. Квартира приватизирована и сельский дом тоже. Но цены на недвижимое имущество настолько малы, что на эти деньги на Урале можно купить только сарай или дверь в хорошей квартире. Перебрав множество вариантов, остановились на одном. Майор снимается с учета и едет к теще, прописывается, оформляет пенсию и ищет варианты переезда. На советский паспорт с печатью гражданства Украины в России не обращают внимания. Пенсию назначают сразу. С этого времени начинаются поездки «туда и обратно». Весной вновь засевается весь огромный огород в надежде на урожай. Сельский Совет обещает провести водопровод, … за деньги селян.
В один из летних дней, бывшего своего штурмана посетил командир экипажа.
- Здравствуйте. Вафаева еще помните? Я ненадолго. Заки, через час на моей даче в селе проводы. Придешь?
- Интересный ты человек, Кадам Шарипович. Какие проводы? Кого? Куда? И зачем мне приходить?
- Пришел приказ о моем переводе в Узбекистан. Провожают меня. А ты пожелаешь мне счастливой дороги. Можно песней.
- Приду. Жди.
Времени было мало. Но выход есть, как всегда. Взята за основу мелодия Кукина песни «За туманом». Слова легко «набросались» автором на готовые аккорды. Во дворе сельского дома у соседа командира накрыт стол. Вафаев верен себе, надо, чтобы кто-то помогал. На скамейках все руководство полка. Дело к вечеру, а еще «ни в одном глазу». Народ торопит хозяина.
- Давай Шарипович, начинай. Остальные закуски в процессе. Нам уже не терпится.
- Все, все. Я понимаю, что торопитесь, от меня…избавится. К столу!
Через час жажда и голод утолены. Вспоминают, что есть гитара.
- Давай Заки. Что будешь петь?
- Напутствие. Поехали. Мелодия не моя. Поэтому известная.
« Понимаешь, это странно. Очень странно.
Ну, какой же ты законченный чудак.
Украину породнил с Узбекистаном.
А Христоса и Аллаха просто. Так.
Люди посланы делами. Люди едут за деньгами.
Поменяешь там купоны на сомы.
Только помни, осторожно. Там тебе не будет можно.
Пить вино и резать сало на куски.
Ведь Коран твой запрещает. А «неверных» проклинает.
Остаемся здесь, «неверные» друзья.
Захвати в Ташкент-столицу коврик, чтобы помолиться.
Перед вылетом Аллаху, иногда.
А когда подпишешь план. Вспоминай опять Коран.
Даже, если план твой, ерунда.
Если Будет, мол, Угодно, мол, Аллаху, то охотно.
Сокращенно, это просто ЕБУА.
И тогда, мы верим все. Тебя встретим по весне.
В новой форме, даже может, Кадамбек.
Песню новую споем. А тебя назад возьмем.
Если ты, конечно, будешь человек…»
Одобрительные голоса подвели итог. Вот и новый тост «нарисовался». «За возвращение!»
- Давай Заки еще.
- С удовольствием. Я как-то о присяге песню сочинил, а еще ее не пел никому. Обидно. «Щас спою».
« У нас в полку товарищи служили. Летали вместе. Пили вразнобой.
В субботу их присягой разделили. В полку одном, а в Армии другой.
……………………………………………………………………………»
За столом возникла тишина. Песня-то была о них. Надо было что-то говорить. Командир полка, задумчиво изрек.
- Песня твоя,…неправильная. Сам ты тоже,… неправильный.
Сидящий рядом новый штурман полка Паращевин, возразил.
- Да нет наверно. Просто это песня о …совести нашей. Или о тех, у кого она есть… Или о тех у кого ее нет. Спьяну и не определить…
Гулянку в диспут превратить не дали.
- А вот и горячее. То есть шашлыки. Пьем, едим и никаких споров.
Расставались в темноте. За командиром пришла машина, и офицеры набились в нее все. Удивленный матрос очень осторожно повез «живой груз». У погасшего костра остались, бывшие когда-то давно, одним экипажем, люди.
- Меня мучают сомнения, командир. Как ты там будешь служить с украинской присягой?
- Не бери в голову. В личном деле ее не будет. Я уже договорился.
- Спасибо, успокоил. Договариваться ты умеешь. А как семья?
- Пока квартиру не приватизирую, Зухра будет здесь. Охранять. Кто знает, как сложится жизнь. Вдруг ты окажешься прав, как бывало иногда, и придется возвращаться. Тем более мне есть… на кого ее оставить. Поможешь, если что?
- Без проблем. Пусть только обратится. Мы теперь в селе живем. А кем ты будешь на Родине?
- Командиром бригады и… полковником, вероятно.
(Много лет спустя, уже военным пенсионером, полковник запаса вернется на Украину.)
Борьба за выживание только обострила восприятие жизни. Все чаще и чаще тексты становятся резче. Компартия проводит все новые и новые акции. То борьба против присутствия НАТОвских войск на полигонах. То за сохранение революционных праздников. Ко дню Победы секретарь Райкома КПУ Медведев вновь в гостях.
- Здравствуйте. Заки, у тебя есть с чем выступить на митинге, а потом на концерте?
- У меня есть песня про… паровоз, а про Победу только в вариантах пока. Еще идея не сформировалась. Общими словами не хочется. А новых, что всегда и ценится, еще нет.
- Ну, тогда давай, про изобретение Ползунова и Черепанова.
«Наш паровоз сломался на ходу. К платформе подогнали «товарняк».
Сказали, что на рынок повезут. А ведь когда-то было все не так.
Я взял билет, который подешевле. И прогадал, по бедности, чудак.
Пришлось стоять, богатые сидели. А ведь когда-то было все не так.
Движение, сплошные остановки. Народу, сжаты пальцами в кулак.
Орали, что протянем скоро ножки. А ведь когда-то было все не так.
На поворотах валимся на друга. И сто рублей дешевле, чем пятак.
Европа стала лучшая подруга. А ведь когда-то было все не так.
Больных выносят прямо на дорогу. Нас сзади догоняет «порожняк».
И люди лица повернули к Богу. А ведь когда-то было все не так.
Я к выходу рванул, еще не вечер. Куда я влез? В кармане лишь «пятак».
Прошу пустите. Шевелите плечи. Вон станция моя. Там красный флаг.
Но «машинист» проскакивает мимо. Он красного боится, как огня.
Ему бы цирке выступать без грима. И мы несемся дальше,… в никуда.»
Секретарь надолго задумался. Высокий и грузный мужчина, привыкший быть лидером в толпе, сомневался.
- На митинг песня подойдет. А на концерт, нет.
- Интересно, а почему?
- Все просто. На наши мероприятия приходят единомышленники. Они поймут, о чем речь. А вот остальные…Думаю, что сложно, для концерта. Что-нибудь «военное» есть?
- Найдем. Не проблема. К, примеру, вот это. «Строевая», называется.
«Двадцать восемь сжег календарей. Пепел сдул и вышел отдохнуть.
Помню, что на каждый юбилей. Мне медали вешали на грудь.
А вы служите, мальчики, служите. Ждите юбилеи, а пока.
Плечи, грудь и спину берегите. Ну и остальное от греха.
Для военных всех важнее плечи. Чтобы под погонами ходить.
Грудь металлу. А спина навечно. Чтобы на нее нас положить.
Кто служил. И что-то добивался. Звания и классность получал.
Звон металла на груди остался. Но сегодня, это не «металл».
И теперь, заканчивая путь, понял жизни горький я урок.
Мне медали вешали на грудь, чтобы спину выпрямить не мог.
А вы служите, мальчики, служите. Ждите юбилеи, а пока.
Плечи, грудь и спину берегите. Если есть, конечно,… голова.»
Андрей опять задумался.
- Что-то ты стал все усложнять. А проще нельзя? Ведь здесь, если разобраться, камень и в сторону советского периода.
- Вот тут-то ваша главная ошибка, секретарь. В советском периоде тоже было много, скажем так, лишнего. А вы от них не хотите избавляться. Они же тормоз на вашем пути…И прекрасные аргументы противникам. Как вы этого не хотите понимать?
Вновь площадь возле памятника Ленину полна народу. Но митинг коммунисты проводят около здания райкома. Больше негде. Вновь выступления о том, как хорошо было при Советской власти. Вновь о Победе говорят, как о заслуге Компартии. Усилители разносят эти слова мимо спешащих на площадь людей. Там готовятся торжественные мероприятия администрацией городских и районных властей. Автор уже спел песню и жидкие аплодисменты говорят о том, что слушатели не вникают особенно в смысл. Привычка, просто присутствовать, еще сильна. А может быть, дело в другом. Автор не смог найти струну воздействия. В любом случае он принимает на свой счет неудачу. Но впереди еще концерт. Военный люд, после прохождения торжественным маршем, остается на праздник.
Выступления подбадриваются визгом молодежи и гулом одобрения взрослыми. В конце праздника микрофон разносит по-над площадью первые аккорды единственного исполнителя «вживую». Площадь затихает. Каждое слово отчетливо вгоняется, как ряд гвоздей, в новый пол. Даже милиция прекращает обсуждать свои вечные проблемы. Военные новой армии внимательны и беспристрастны. Это внимание дорого стоит. И эта тишина…Теперь, независимо от реакции зрителей, автор понимает, что тропинка к сердцам слушателей найдена. Но это еще не дорога. Нет всеобщего одобрения, визга и «бурных аплодисментов». Несколько незнакомых людей хлопают автора по плечу.
- А ты молодец. Досталось всем. И левым и правым. А сам-то кто?
Это главный вопрос последних лет жизни. Действительно, кто? Посторонний наблюдатель или участник происходящего. Неужели невозможно разобраться в потоке событий. Скорее всего, потока нет, а есть несколько течений. Никто не знает «куда выведет кривая». Одно понятно - возврата не будет. Реставрация невозможна. Но желающие есть. Правда их число с каждым годом все меньше и меньше.
С такими раздумьями майор вернулся в село.
- Ну, как выступил?
- Сложно сказать. Понимаешь, авторская песня не может быть успешной в ряду хитов. Я поздно это понял. Ты когда-то говорила, что бесполезно выступать на «пьянках». Это после поездки на юбилей. Прав был Высоцкий, когда разговаривал со зрителями. Он их подготавливал к восприятию. Теперь никогда не буду «отрабатывать номер». Любое выступление должно готовиться, как в любви, предварительными пояснениями. То есть «лаской». И еще. В песне должна быть одна идея, но раскрытая с разных сторон. Будем работать.
Лето на юге самое лучшее время. Но не в селе. Только к осени семья заметила, что почти не были на море. Пятьдесят соток земли заросли бурьяном. Жена интересуется.
- А почему мы не можем сами себя обеспечить овощами и фруктами?
- С фруктами ты не права. Мы весь урожай даже переработать не смогли. Хоть поели вволю. Я когда собирал черешню и вишню на даче, оставлял плоды на нижних ветках.
- Зачем?
- Для внуков. Чтобы они учились есть, собирая урожай, а не за столом. Им это понравилось. Особенно Сереже. Ты помнишь его первые слова в жизни?
- Помню. Мы три года ждали, когда он заговорит. Думали «немтырь» вырастет. А он, когда увидел яблоко, очень четко произнес «Дай зьим». Мы были в полном восторге. А теперь говорит столько, что не остановишь.
- А вчера соседка спросила его, «Сережа, ты хороший мальчик?» Он ответил «Хороший».
«А, почему?»- « Так я же работаю, гусей пасу». У него уже связались эти два понятия на всю жизнь. Может быть, хоть с ними нам повезет. Да и в школу пора готовить. Жизнь продолжается. И теперь ответ на вопрос о земле. Один работник лопатой и вообще ручным трудом может прокормить пять - шесть человек. А техникой, до сорока. Это данные американских фермеров, пока. В дальнейшем цифра возрастет.
На технику у нас денег нет. Вот поэтому мы пока бедные. И воды в селе тоже нет. Председатель Сельского Совета неплохой человек. Но думает только о себе. А дай людям воду, и мы город завалим овощами. Вон сосед, через два дома, колодец выкопал, метров семь – восемь. И там сухо, как в пустыне. Главное в чем проблема. Вода в трубах есть, но не идет к крану. Загадка.
Ответ нашелся весной. Внутри трубы оказался отрезок круглого дерева. Как раз по диаметру водостока. Какой подлец это сделал, выяснить не удалось. Хитрый сосед «через два дома» утверждал, что это шутка строителей водопровода. А почему «заглушка» за его участком, объяснить не смог.
- Водой, наверное, пригнало.
Теперь проблема стала другой. Никто не хотел соблюдать очередность полива. Вода была еще бесплатной, поэтому ее воровали днем и ночью друг у друга. Да, Украина всегда отличалась «хуторским» мышлением. Спорить было бесполезно. Положение спас подкачивающий насос. Майор поступил так, «как все». Два огромных колодца – бассейна теперь были всегда полны.
Дважды в год надо было получать пенсию в России. В начале июля поездом до Харькова, а затем до Челябинска. В бывшей столице Украины последние купе плацкартного вагона номер двадцать заполнили люди с рюкзаками и гитарами.
- И куда мы такие, музыкальные, едем?
- На Грушинский фестиваль в Самаре, мужик.
- Вы, наверное, репетировать будете? Давайте я вам нижнюю полку освобожу. Для девушки. А сам наверху… послушаю.
Обрадованные артисты расчехлили гитары и… началось. Песни Визбора, Городницкого, Никитина, Егорова, Кима и многих других бардов заполнили все пространство. Иногда ритм стука колес помогал голосам. Наконец они устали. За окном была ночь.
- А вот сейчас мы спросим единственного слушателя. Что скажете?
- Играете вы хорошо. А тексты почему, скажем так, чужие? Своих песен, почему нет? Я понимаю, что маститые авторы, залог успеха. Вы же претендуете на звание барда. А это, прежде всего, авторы.
- Ничего себе. Слушатель-то оказался не простой. Представьтесь, пожалуйста. Я Адаменко Николай, везу группу города Харькова на фестиваль. А Вы?
- Заки Ибрагимов, майор запаса. Штурман- снайпер авиации ВМФ. Еду в Челябинск. Будем знакомы.
Все пассажиры вставали и называли себя. Вежливые. Один даже сообщил, что у него сегодня день рождения. Киселев Юра, двадцать пять лет. Юбилей. Руководитель продолжил.
- Вы правильно заметили. Известные песни, залог успеха. Ни на одном фестивале новая песня не становилась лауреатом. А свои песни мы поем в узком кругу.
- Окажите честь. Спойте что-нибудь свое.
- Пожалуйста, «Мытарства разведчика на гражданке». Слушайте.
Когда стихли последние аккорды, все уставились на гостя компании.
- Понятно, что пел спецназовец. В Афгане был. Этот синдром известен. Отлично, кроме одного. Мне кажется, что в одной песне невозможно осветить все стороны проблемы. Глубина достигается когда «копаешь» в одном месте. А так, «вспаханное поле». Вы умные ребята. Уверен, что понимаете меня. Не обидел?
- Так, парни. Дайте гитару товарищу. Мне кажется, он не только говорит. Что споете?
- Никогда не пою чужие, пусть и прекрасные песни. Послушайте о событиях в Москве в октябре прошлого года. Она так и называется «В октябре, в той стране». Но уже не там, где «Снег до дьявола чист…».
Вновь тишина после исполнения. Товарищи смотрят на руководителя. Ему и давать оценку. Роли поменялись. Интересно, что он скажет.
- А Вы, товарищ майор, не бард.
- Да я сам знаю. А кто?
- Менестрель. В курсе кто это?
- Конечно. Бродячее агентство новостей. Спасибо на этом. А помочь можете?
- Все что в наших силах. Что именно?
- Подобрать бой для этой песни. Желательно в тональности… автоматной очереди из «Калашникова». Вам это будет нетрудно. Опыт должен быть. У меня его нет.
- Пожалуй, сразу и не смогу. Но попробую. Тональность, пожалуйста. А остальное на усмотрение автора. Есть несколько вариантов. И вот что, поехали с нами. А в Челябинск успеете. Я Вас включу в список Харьковчан и никаких проблем с размещением. Через три дня продолжите путешествие.
- Спасибо, ребята. Но, обстоятельства выше желания. Не могу. А вот подарок на юбилей, пожалуйста.
Майор запаса вырвал из своего альбома один лист.
- Песня называется «Перестройка в лесу». Это пародия на Горбачева с его «дебилдингом». Пишу. «Киселеву Юрию, с авторским правами, от Ибрагимова Заки Гарифовича.» Дата. Роспись. Теперь я могу всем говорить, что моя песня побывала на Грушинском фестивале. Извиняюсь, эта песня уже не моя. Но мне, все равно, приятно. Удачи вам всем на таком интересном пути. Мелодию напеть?
- Зачем. Тут по ритму ее видно. Начало хорошее. Сейчас подберу.
«Перестройка в лесу началась. Обнажили деревья стволы.
Где дубы, загудели, там власть. Пусть ответят народу дубы…
Но, ответить дубам нелегко. Слишком корни ушли далеко.
Слишком много от листьев теней. Слишком много у них желудей…
Задрожал на осине листок. Этот вечный лесной демагог.
Про березу такое сказал. Что разрушил ее идеал…
А еще проболтался про ели. Что мохнатые всем надоели.
Что торгуют иголками год. Что скрывают под лапой налог…
Отвечали колючие ели. Разговоры осин надоели.
Мы торгаши, и родственник наш Еж. Нас голыми руками не возьмешь…
Перестройка в лесу не прошла. Осень кончилась, вот и зима.
Замолчал подо льдами ручей. И не видно нигде желудей…»
Артисты пошли покурить перед сном. В вагоне стало тихо. Поезд вез сотни людей, по своим неотложным делам, по просторам такой большой и необъятной Родины.
На обратном пути пассажир их Челябинска специально скупил все местные газеты на вокзале в Самаре. Большинство корреспондентов сетовали, что сорок тысяч людей фестиваля создали огромные помехи дачникам. Одна из статей так и называлась «На фига приехали?» Хуторское мышление, оказалось, не только на Украине.
Продолжение: https://zen.yandex.ru/media/id/5ef6c9e66624e262c74c40eb/za-porogom-mechty-ch4-62d2323815d67a522fddde67
Предыдущая часть: