- ...уважаемый... простите, не помним вашего имени...
- Октахор Симплекс, - хочу добавить «очень легко запомнить», не добавляю.
- Уважаемый Симплекс... как вы объясните, что Келькольмаркультурийский замок рухнул этой ночью?
- Вы не хуже меня знаете, в каком он был состоянии, странно, что он не рухнул до сих пор, а только сейчас...
- Но это значит... – возмутился старый особняк, - что кто-то разрушил проклятие Судьбель!
- Вы верите в это? – спрашиваю я, и тут же спохватываюсь, как крепко я оскорбил их всех, тут и до скандала недалеко, ведь для них души покойных хозяев и роковые проклятия так же естественны, как для нас есть, пить, спать, ходить по земле...
- Не беспокойтесь, уважаемые дома, замки, дворцы и особняки, если мы найдем клад в руинах замка, то сможем починить его...
- Да как вы не понимаете, что это не то, совершенно не то, если проклятие разрушено? А если не разрушено, то все еще хуже, всякий, кто попытается отстроить заново, станет очередной жертвой...
- ...кстати, о жертвах я и хотел поговорить, - спохватываюсь, - как вы объясните, что сегодня в вашем... так сказать... городке... пропали четверо подростков?
- А позвольте узнать, как они вообще проникли сюда? – спрашивает викторианский особняк с мертвой девочкой.
- Ну, это другой вопрос, что охрана не уследила... но что с ними стало?
- Честное слово, мы не видели никаких подростков, - признается старая вилла.
- И я тоже, - скрипит полуразвалившаяся мельница.
.
- Но ведь эти дома... они же не делали ничего дурного, правда?
- Ну что вы, на счету каждого дома немало смертей незадачливых туристов, которые решили исследовать заброшенное здание...
- Вы имеете в виду обрушения? Обвалы?
- Нет, я не имею в виду обрушения и обвалы... я думаю, вы понимаете, к чему я клоню...
- Ну, ничего себе... хотите сказать, у каждого из собравшихся там домов есть свое кровавое прошлое?
- Да, и довольно богатое...
- И вы... не боялись?
- Боялся, конечно же... но кто не рискует, тот не пьет шампанского, вы же знаете...
- Но каковы были цели этой... гхм... конференции?
- Трудно сказать, я даже сам себе толком не могу ответить на этот вопрос... Видите ли, я хотел, чтобы одинокие старые дома перестали быть одинокими... Чтобы они могли пообщаться друг с другом, поделиться, так сказать, опытом, проблемами, высказать, что накипело в душе... Может, кто-то найдет себе хороших друзей... или даже пару, если у домов бывают пары...
- И как... успешно?
- К сожалению, нет... понимаете... каждый дом все-таки так и остался вещью в себе, сам по себе, его меньше всего интересовали другие дома... ну разве что чуть-чуть. Я помню только один раз, когда они предприняли что-то вроде попытки объединения... когда рухнул замок... но и тогда они смотрели друг на друга настороженно...
- И все-таки как я думаю, у вас были какие-то свои корыстные цели... например, найти спрятанные в домах сокровища?
- Если я и хотел найти сокровища, то только для того, чтобы восстановить полуразрушенные дома.
- Что-то вы не торопились это делать...
- Ну, вы же видите, как они встали горой на защиту своих кладов, что я мог поделать...
- И все-таки мне кажется, вы чего-то недоговариваете... как насчет бочек с горючим, которые вы накупили?
- Ну, знаете, я что-то не слышал, чтобы в этом году отменили зиму... а это значит, что рано или поздно мне придется чем-то топить печь.
- И где же ваша печь?
- Еще не успел обзавестись...
- И все-таки мне кажется, вы чего-то недоговариваете...
- Простите, а вы точно журналист?
- Точно. Вернее, бывший. Вернее, бывших, наверное, не бывает, и что, что я умер в заброшенном поместье двадцать лет назад...
- Вас убило поместье?
- Нет, все случилось банальнее... знаете, я обожал исследовать заброшенные дома... зимой я отправился к Лискинскому поместью, хотел осмотреть вдоль и поперек, понаделать снимков... сам не заметил, как стемнело, сами знаете, как быстро темнеет зимой... Я думал, что спального мешка будет достаточно, чтобы переночевать... наутро я понял, что ошибся, когда увидел свое тело лежащим на кровати в спальне... Такое непривычное чувство, смотреть на свое тело отдельно от себя самого... Так для чего вам канистры?
- Вас послали за этим... разузнать, зачем...
.
- ...бежать... мы все должны бежать отсюда?
- Вы хоть сами понимаете, что говорите, думаете, дома могут бегать?
- Но добрались же вы как-то сюда...
- ...по приглашению, не забывайте, по приглашению... и нас везли сюда, вы не забыли?
- Хотите, чтобы я погрузил дома на повозки, и...
- ...вряд ли у вас это получится, ведь вас уже нет в живых...
.
...вытащить, выманить их всех из убежищ, где они там прячутся, с окраин городишек и деревушек, собрать всех в одной долине, окруженной глухим лесом, на берегу широкой реки, чиркнуть спичкой...
.
- Алло...
- ...вы сделали это?
- Да... я собрал все дома, как вы и велели... неплохой такой поселочек получится...
- Да вы мне не про поселочек, вы мне скажите, вы их сожгли?
- Простите... нет...
- Вы что, хотите, чтбы и дальше в этих адских домах пропадали люди?
- Не беспокойтесь... никто больше не пропадет...
- Это еще что... я... я вам за что плачу?
- Вы мне пока еще ни за что не платите...
- Где... где вы находитесь, черт бы вас побрал?
- Этого вы никогда не узнаете... и никто не узнает...
.
- Похоже, все-таки придется приглашать туристов... или уговорить дома раскошелиться на спрятанные в них сокровища...
- Боюсь, дома в жизни не согласятся на это, костьми лягут...
- Тогда вся надежда на туристов...
- И этого они тоже не позволят, костьми лягут...
- Вы бы поговорили с ними...
- Я?
- Ну... вы же погибли в одном из этих домов... в Лискинском поместье, если не ошибаюсь?
- Ну, то, что я погиб в одном из домов, не значит, что я могу с ними договориться...
- Ну, вы хотя бы попытайтесь.
- Обязательно...
- И туристов вы бы как-нибудь привлекли...
- Как вы это себе представляете?
- Ну, вы же журналист...
- Мертвый журналист, позвольте напомнить.
- Но это не мешает вам писать статьи, не так ли? Так написали бы что-нибудь про городок, взять за основу хотя бы наше с вами интервью...