Глава 10.
Большой театр - величественный, помпезный, монументальный! Но... как выяснилось вскоре, он служит не только искусству, а прежде всего правительству. Чтобы туда попасть - сотрудники КГБ устраивают жесткую проверку.
- Для начала: зайдите в отдел кадров - заполните анкету...
То, что вы огромный конкурс выдержали, и у вас есть талант, это еще полдела, главное - анкету заполнить. А там уж ИМ решать: можете вы здесь работать или нет.
Галя берет анкету, читает, и тут, ее словно обожгло: отец! У него 58 статья - враг народа! Усердное служение партии не помогло, ему дали 10 лет лагерей за то, что он в пьяном виде рассказал анекдот про Сталина. На него донесли и вот... результат. За что боролся, как говорится, на то и напоролся... Если докопаются, прощай Большой театр навсегда.
Но Галя решила не сдаваться:
- Не позволю! И так мне всю жизнь переломал.
Она пишет в анкете, что отец во время войны пропал без вести. Авось не докопаются! Тогда многим талантам подобные проверки сломали жизнь, лишив всякой надежды. Виктор Нечипайло, который вместе с ней победил в конкурсе, честно признался в анкете, что он в 14 лет оказался в оккупационной Украине. И что же? Он проходил проверку целых два года, и только после смерти Сталина, вывернув душу наизнанку, ему позволили прийти в театр.
Три месяца Галина ждала ответа, уже успела на гастроли съездить, совсем отчаялась, и вдруг телеграмма: "Приезжайте, вы зачислены!". Ура! Свершилось! Ей только 25, а она - артистка одного из лучших в мире театров!
***
Галина Вишневская пришла в театр на рубеже смены поколений. Тогда еще здесь царили старые артисты, 50-60-летние, продолжающие традиции русского дореволюционного театра. У них свой стиль - с барскими манерами, в окружении толп поклонников, они жили в прекрасных квартирах, как на другой планете. И тут... девчонка с улицы, принесшая с собою реальную жизнь, полную лишений и невзгод... Совсем другая школы жизни, но она полна решимости покорить этот театр...
В рабочий план Вишневской включили две партии - Татьяны в "Евгении Онегине" Чайковского и Леоноры в "Фиделио" Бетховена в предстоящей премьере. Короче, условия, о которых только мечтать можно начинающей певице! Ей дали год испытательного срока.
Постановке "Фиделио" театр придавал особое значение. Эта опера, единственная у Бетховена, еще ни разу не ставилась в советских театрах, поэтому музыкальная Россия ее ждала с нетерпением. Артистов для нее подбирали с особой тщательностью, самых лучших.
Главный режиссер Большого театра Борис Покровский, блестящий мастер своего дела, мечтал, чтобы Леонору, главную героиню, пела именно молодая артистка с хорошей стройной фигурой. Покровский еще на конкурсе заприметил Гилину и сразу же решил, что именно такой и должна быть юная Леонора. Но режиссер не все решает, главное - уговорить на это главного дирижера Мелик-Пашаева, который в искусстве был очень строг и педантичен, и не доверял неопытным артистам. А конкурс тогда он не видел, уехав из Москвы. Поэтому, узнав, что Покровский собирается взять на роль бывшую опереточную певицу, был, мягко говоря, шокирован, но все же согласился ее послушать.
И вот первая встреча с Мелик-Пашаевым... Галя опоздала на 10 минут, потому что жила далеко, почти час добиралась на троллейбусе, ворвалась в класс запыхавшаяся, с мороза...
- Ой, извините, опоздала, но мне распеться надо, подождите минут 15 в коридоре...
Надо было видеть глаза концертмейстера, такой наглости он еще не видел в своей жизни. А Мелик-Пашаев... вдруг проникся симпатией к этой девчонке - за непосредственность. Вышли, ждут. Через 15 минут она их зовет.
- Что петь будете, деточка?
- Могу Аиду, Лизу...
- Спойте Аиду...
Спела. Покровский доволен, а Мелик-Пашаев непроницаем:
- Ну что ж, неплохо, но рано вам еще Аиду, а партию посматривайте...
Это его любимая опера, на комплименты маэстро не очень щедр, поэтому его слова "посматривайте" звучат большим авансом на будущее.
- А что еще споете?
Гале хочется сразить его наповал своей артистичностью:
- Могу песню испанскую спеть, у меня даже кастаньеты имеются.
Он даже глаза вытаращил, на спинку стула откинулся: это что еще за "явление" в Большом театре?!!
Его концертмейстер чуть сознание не потерял от ужаса, когда Галя ему ноты протянула с песней из репертуара... Клавдии Шульженко. Она что с ума сошла?
А она уже с кастаньетами в руках, пляшет и поет, старается... как на своем обычном концерте. Краем глаза замечает, что Покровский еле смех сдерживает, а бедный дирижер на стуле ерзает, не зная, как реагировать... И это все на прослушивании для труднейшей партии оперы Бетховена! Такого еще в Большом театре не видели!
- Хорошо, хорошо, деточка, - поспешно говорит Мелик-Пашаев и встает, - учите, партию. А там... посмотрим.
Неизвестно, какой разговор у них состоялся с Покровским, но на партию Леоноры ее назначили официально. Как запасную певицу.