Продолжение. Начало ЗДЕСЬ
Гений и пьяный мусорщик в одном лице
Сезанн все дольше оставался жить в Провансе. Париж по разным причинам его раздражал и главным образом из-за того, что художник так и не мог получить там достойного общественного признания. Его картины называли грубыми, сочетание цветов -- бессмысленным и невозможным, обнаженную натуру -- бессовестной и мерзкой. Если в художественной среде в адрес Сезанна высказывались эпитеты типа "гений" и "величайший мастер французской живописи", то в газетах о нем писали преимущественно как о "прокисшем плоде" и "пьяном мусорщике". А вот дома, в Эксе, обыватели гордились, что рядом с ними живет такая знаменитость.
Сезанн много пишет на пленэре, таская с собой тяжелый мольберт и краски по окрестностям Экса, где они с Золя когда-то вольно бродяжничали и безмятежно купались, и продолжает свою бесконечную серию "Купальщиков" и "Купальщиц".
Работы были очень эротичными, люди в них как бы уходили от традиций общества и были по-настоящему свободными. Поль, как и в детстве, полностью попал под влияние своей сестры Мари, которая почти свихнулась на почве святости.
Неожиданно для всех 46-летний Поль, этот отшельник, сторонившийся женщин, обрел вторую молодость и выказал чувство приязни к здоровенной крестьянской девахе Фанни, служившей в доме. Как ни странно, Сезанну очень понравилось, что "она крепкая, словно мужчина". Польтпродвинулся настолько, что целовал и обнимал служанку и даже написал ей записку, отдаленно напоминающую любовное письмо. Сезанн совершенно впал в романтизм и не видел разницы между крестьянкой и бесплотными романтическими образами, о которых мечтал в юности:
"Я видел Вас, и вы разрешили мне Вас обнять. С этого момента я пребываю в волнении. Мои моральные огорчения найдут облегчение в исповеди перед обожаемым существом..."
Мари заметила, в какую сторону движутся отношения, и немедленно "обожаемое существо" уволила. Впрочем, Сезанн быстро успокоился. Ему было достаточно мечтаний, живых женщин он по-прежнему безумно боялся.
Фанни больше не искала встреч с Сезанном и бережно хранила холст с изображением уголка сада, окружавшего дом Сезанна. Она продала его через много лет, когда лежала в больнице и очень нуждалась в деньгах.
Мари, которая в своей глубокой набожности с трудом терпела непонятное семейное положение Поля, стала настаивать на браке и привлекла к уговорам всех членов семьи. Она не любила Ортанс, но считала совершенно невозможным, чтобы этот странный союз существовал без божьего благословения. Под сильным нажимом Поль официально сочетался браком с Ортанс в мэрии Экса. Его сыну было уже четырнадцать лет. После церемониитПоль отправился обедать со свидетелями, а новоиспечнная мадам Сезанн -- домой. А так как отношения между супругами уже давно превратились в ничто, Ортанс с сыном большей частью жили не в Париже.
Из всего семейства только племянница Сезанна признавала ее достоинства:
"Его жена была не без положительных качеств. В ней в равной степени наличествовали чувство юмора и терпеливость по отношению ко всему. Когда Сезанну не спалось, она читала ему по ночам, и это иногда продолжалось часами. Ее свекровь, которая особой нежности к ней не питала, тем не менее признавала терпеливость Ортанс. В конце концов, она дала Сезанну сына".
Сам художник не видел в супруге никаких достоинств. Если она пыталась участвовать в общем разговоре, он обычно прерывал ее:
"Ортанс, сиди спокойно, дружок, ты говоришь только глупости".
Окончание ЗДЕСЬ, подпишись на наш канал!
Елена Ганкевич (с) "Лилит"
