Отец Иван, как и обещал заглянул к больной. Опытны взглядом определил, что перед ним не жилец и провел необходимые обряды.
- Скоро опять ко мне прийти придется тебе, батюшка! - голос Анны звучал спокойно. По всему видно, что готова она принять незваную, но приходящую к каждому, гостью.
- Ничего, Анна! Приду, помолюсь о душе твоей!
- Спасибо тебе! Нечем только отблагодарить!
- Бог с тобой! Молись покрепче Анна и не оставит тебя Господь!
Аленка все это время сидела на лавке под окном и слышала, что происходило в доме. Вот и отец Иван не скрывает, что дни Анны Михайловны сочтены! Даже про себя не могла теперь называть соседку теткой Анной. Анна Михайловна - этой женщине гораздо больше подходило.
Отец Иван спустился с покосившегося крыльца.
- Молодец ты Аленка! Нужна ей сейчас твоя помощь. Благослови тебя Господь! - он перекрестил девушку, скорбно вздохнул и отправился дальше по своим многочисленным делам.
Хоть сейчас попов не чтили, и в Бога верить было стыдно, а все же деревенские отца Ивана почитали и уважали. И хоронить умерших без отпевания мало кто решался.
Аленка, проводив отца Ивана взглядом, вошла в дом. День стоял жаркий. В домике было душно и Аленка распахнула окна, впуская свежий вечерний ветерок погулять по единственной комнате.
- Как в Крыму! Ветерок! Еще бы море услышать перед смертью! - произнесла Анна Михайловна.
- А какое оно море? - спросила Аленка, которая конечно же море никогда не видела.
- Море! Бескрайнее оно! Смотришь вдаль, а оно до горизонта самого тянется и там встречается с небом! Синее бывает море и зеленоватое, все от погоды зависит. А как пахнет оно и передать не могу, слов нет таких! Свежесть соленая... Нет не описать! А шумит размеренно, волнами своими, то малюсенькими, то огромными, накатывает на берег, шелестит песком или галькой...
Но в тот горе море было грязным, выбрасывало на берег бесконечные обломки, водоросли с морского дна, мертвую рыбу. Анна трудилась в те дни не жалея себя. Видно море придавало ей сил, соленый ветер дарил энергию, жаркое южное солнце согревало замерзшую в Сибири душу. Анна шла между коек походного госпиталя, устроенного на широком берегу, то и дело наклонялась, что бы дать попить раненому или отереть больному вспотевший лоб. Внезапно чья-то рука дернула ее за фартук.
- Анна Михайловна! Неужели это Вы?
На раскладушке, укрытый белой простыней, лежал Он - военный, который не стал бить ее в той треклятой тюрьме.
- Как Вы жили все эти годы? Я часто Вас вспоминал!
Анна присела рядом на табуретку и долго они не могли наговориться. Тимофей Иванович, прибыл на службу в Крым год назад. Во время землетрясения его ударило по голове доской, отлетевшей от какого-то здания, но он уже шел на поправку. Их встречи стали регулярными. Много говорили о прошлом, о настоящем, о будущем.... Очень много общего оказалось в их взглядах. Оба одинокие, попавшие в жернова истории. Скоро Тимофей предложил ей выйти за него замуж. Анна только горько улыбнулась в ответ:
- Нет Тимофей! Не хочу тебе портить жизнь! Я кто - враждебный элемент, бывшая ссыльная, а ты офицер красной армии! Не благонадежная скажут, тень на тебе упадет!
Тимофей понимал, что Анна права - такое было время. Так и жили они не расписанные, сначала в Крыму, а потом переехали в Ленинград. Не хотелось Анне уезжать с юга, но не могла расстаться с единственным, ставшим родным, человеком. В, тогда еще, Санкт-Петербурге Анна бывала маленькой и мало, что запомнила. Сейчас город покорил ее своим величием и красотой, влюбил в себя навечно. Они поселились в съемной комнате, в одном из старинных домов с высокими потолками и толстыми стенами. Окна арками и шикарное, просторное парадное.
Безмятежное существование продлилось недолго. Слухи о царящих в Европе настроениях, возможность новой войны, угнетала. Совсем рядом, со стороны Финляндии, то и дело случались вылазки и провокации. Об этом не говорили, но Тимофей, как военный, обладал знаниями недоступными для других. И наконец грянуло - Тимофей уехал на границу. А город продолжал мирно жить, превознося мощь советской армии и ожидая неизбежной капитуляции финнов. Война завершилась быстро, но мало кто из населения знал, какие потери понесла армия за это время! А Анна ждала Тимофея и дождалась, что бы через полтора года снова проводить на войну. А еще через несколько месяцев Ленинград был взят в блокаду.
Холодный снег, вмерзшие в мостовую трупы. Анна с другими женщинами откапывала их, избавляла от ледяного плена с помощью лома, и на санках отвозила в сторону ближайшего кладбища, где группа мужчин, растаскивала тела по склепам. Как только немного оттает снег, тела свалят в огромную общую могилу. За работу она получит двойную порцию хлеба - а он ей очень нужен - в соседней комнате остались сиротами двое ребятишек. Синюшные, бескровные лица малюток, заставляли сердце женщины сжиматься. Она забрала детей к себе, разобрала мебель в их бывшей комнате - надо же чем -то топить. Отвезла труп их матери на кладбище. Отпоила и отогрела детей кипятком. Дети были настолько слабы и худы, что Анна не могла определить их возраст, от 5 до 8 лет вероятно, но метрики она в их вещах не нашла.
Теперь жили втроем. Правда мальчик, Слава, сильно кашлял и Анна боялась, что не сможет его выходить. А вот девчушка крепла с каждым днем. Стала улыбаться. Варя боялась только звука сирен. Ее глаза становились большими, как плошки, губы дрожали. Она прижималась к Анне и не могла сделать и шагу. И Анне приходилось по очереди относить детей в подвал - Славика, потому что был слаб, Варю - потому-что ее парализовывал страх.
Получив хлеб, Анна вернулась домой. Варя сидела на стуле у кровати Славы и как-то странно смотрела на брата. Почувствовав неладное Анна подошла к кровати - Слава был мертв. Они остались с Варей вдвоем. Анна пошла на преступление - не сообщала, что Слава умер, ради получения пайка. Но правда все равно открылась. Кто-то донес, что в убежище Славу, во время налетов, давно не приносят... Отругали конечно Анну, но в общем-то поняли - кто бы так не поступил, имея возможность? Так прожили почти три года. Отступил мучительный голод, в город начали доставлять припасы. Пришла весна и солнце, не частый гость, светило в тот день особенно ярко. Анна с Варей шли вдоль набережной. Варя то и дело убегала вперед, перегибалась через парапет, кидала вниз камешки. Внезапно раздался отчаянный вой сирены и Варя, обычно замирающая при этом звуке, почему-то в этот раз бросилась бежать. Совсем рядом упал снаряд, оглушив и ослепив Анну. Когда она пришла в себя, то, неподалеку увидела распростертое на асфальте тельце в клетчатом пальтишке. Так не стало Вари и почти не осталось сил жить...
Блокаду сняли, и единственная надежда Анны осталось на то, что Тимофей жив. Стали доступны сводки, заработала почта. Анна получила несколько писем от Тимофея и похоронку...
- И вот Аленка, с горя я наверное умом тронулась! Ведь есть же у каждого человека предел. Я своего тогда достигла! Пешком ушла из города и брела куда глаза глядят много дней и месяцев. Уже и наши в Берлин вошли, а я все шла. Второй раз в жизни посетило меня малодушие - захотелось покинуть этот жестокий мир, да только с детства вложенный в голову страх, перед тяжким грехом остановил меня. А потом вышла я на это село. Вот прямо к этому дому и вышла. И такая благодать меня накрыла! Так стало хорошо, словно домой вернулась! И решила пусть будет от меня хоть кому-то польза в этом мире! Не буду обузой я для других и трудом все свои грехи искуплю! Но наконец настал мой час! Ты не плачь, девочка, давно Там ждут меня!
Голос Анны Михайловны слабел, затихал вместе с переставшим биться сердцем. Тихо плакала у изголовья Аленка и не казалась пожилая женщина ей больше старушкой. Она казалась заснувшей королевой...