Глава 7.
Состав труппы Ленинградского театра оперетты - всего сорок человек. И с этим составом они ездят на гастроли, колесят по разбомбленной стране, по едва остывшим пепелищам, выступают в промерзлых клубах и землянках перед солдатами.
Галя поет в хоре, но уже знает репертуар всех спектаклей на зубок, впитывает роли каждой клеточкой своего существа. И вот он, Божий промысел: одна из актрис перед спектаклем сломала ногу.
- Кто сможет выручить - спеть Поленьку в "Холопке"?
Галя только и ждала подходящего случая:
- Я могу!
На репетиции отбарабанила роль без сучка и задоринки, даже с танцевальными элементами. Все поражены: как можно без репетиций так сыграть? Она настолько вживается в каждого персонажа любого спектакля, который видит и слышит, что может любую роль повторить - хоть мужскую, хоть женскую.
Так она стала солисткой, но на героинь ей не хватало верхних нот, голос не вытягивал, хотя раньше без усилий брал любые ноты. Хоть плачь, но ничего не поделаешь!
Этот театр стал для Гали главной школой. В нем работали несколько старых опереточных актеров, которые бережно хранили традиции. Именно у этих артистов она научилась самоотверженно служить искусству, относиться к сцене, как к святому месту и не позволять себе играть "вполноги" даже перед невзыскательной публикой. Даже в землянках они выступали так, как на самых блистательных сценах.
Тогда молодая артистка поняла, что искусство - это не только волшебство и чудо, а тяжелый изнурительный труд, когда ты идешь петь или играть спектакль с температурой под сорок, потому что заменить тебя некем, а люди ждут...
И эта суровая школа закалила ее, дала твердый стержень и помогла выстоять в любых условиях, а также надолго сохранить голос и сценическую форму.
***
Через год Галя вышла замуж за директора театра Марка Рубина, ей было 18, а ему 40. Переехав к нему в коммунальную квартиру, она, наконец, почувствовала рядом надежное мужское плечо и заботу, обрела дом и семью. Впервые в жизни ей стало спокойно и надежно, тем более общие интересы и общая работа еще больше сближали.
И вскоре Галя почувствовала, что беременна. Но... напряженный график работы, постоянные разъезды и полуголодная жизнь подрывают здоровье. Когда приходит время рожать, знакомые женщины советуют:
-- Только не ходи в большую больницу, там никого не дозовешься, хоть умри...
А куда идти? Узнала, что есть маленький роддом на 60 человек, но туда невозможно попасть.
- А ты езжай, когда схватки начнутся, и не уходи, пока не примут. Плачь, умоляй, говори, что первый раз рожаешь, боишься...
Галя так и сделала, но схватки, как назло, прошли, и ей пришлось сутки просидеть на скамейке. А потом двое суток она пролежала на родильном столе, прикрытом только простыней, потому что свободных кроватей не было. Кругом стоны и крики рожающих женщин, которые не дают расслабиться ни на минуту, не то что уснуть.
Когда родился сын Илья, у нее случился родовой припадок эклампсии со страшными судорогами, которые перекручивают все тело. Началась грудница, температура под сорок больше месяца. Несчастная мать пытается кормить ребенка грудью через дикую боль. Потому что кормить больше нечем - ни смесей, ни молока не достать в разрушенном городе.
Ребенок умер от отравления в два с половиной месяца. А сама Галя с трудом оправилась после пережитого. И снова в работу с головой, иначе не выжить...
***
Встреча с Верой Николаевной Гариной, учителем пения, была судьбоносной. Эта замечательная женщина училась пению еще в 19 веке в Вене, ей было уже за 80, и она жила тем, что обучала пению своих учеников.
- Не знаю, как бы сложилась моя дальнейшая судьба, - вспоминала потом Вишневская, - но без Веры Николаевны я бы никогда не стала оперной певицей. Это был тот самый "счастливый случай".
А дело было так. Однажды к Гале зашла в гости подруга, попили с ней чаю, поговорили, и уже на пороге она вспомнила:
- Да, все забываю тебе сказать, от вас недалеко живет интересная старушка, учительница пения. Может зайдем к ней?
- Ой, что-то не хочется, толку от этих преподавателей - одни шарлатаны кругом, - нахмурилась Галя, - только голоса портят...
- О ней хорошие отзывы, - не унималась подруга, - давай зайдем: что ты теряешь? Не понравится - уйдем.
И Галя нехотя согласилась, давно разуверившись в учителях.
Дверь им открыла совершенно седая женщина, провела их по длинному коридору в свою комнату.
- Какой у тебя голос? - спросила она.
- Меццо-сопрано...
Гале надоело объяснять, почему исчезли верхние ноты, все равно не верят.
- Ну давай петь гаммы...
Пропела все, а выше "соль" второй октавы голос не идет.
- Не могу, у меня голос низкий...
- Все понятно, так вот дорогая, у тебя не меццо-сопрано, а самое настоящее сопрано.
Галя обомлела:
- Правда? Я же помню, что у меня всегда были верхние ноты, а потом пропали. Но мне никто не верит...
- У тебя зажатая диафрагма, ты неправильно дышишь, если хочешь, я буду тебя учить и начнем сегодня же! Но главное условие - заниматься нужно каждый день.
Это было похоже на чудо! Каждый день Галя словно на крыльях летела к этой изумительной женщине, с жадностью хватала науку из ее уст прямо на лету.
И уже через две недели занятий Вера Николаевна вдруг прервала распевки и с чувством сказала:
- У тебя звезда во лбу!