- Предыдущая глава здесь>
30 января
Боря сразу увидел жену в небольшой группе встречающих.
— Ленка, привет! Как дела? — Выдав свое обычное громкое приветствие, он обнял ее, бросив сумку на пол.
— Привет, нормально. Ты без багажа?
— Да, вот сумка только. Я же всего на четыре дня, потом обратно надо.
— Ну, пошли тогда, я на временной парковке машину оставила, там полчаса бесплатно. Как долетел?
— Нормально! Но скучно. Пять часов с лишним, очень долго. Как ты тут без меня?
— Да все как обычно. Работы много, выходных мало.
Они добрались до машины, Лена села за руль «тойоты», и они покатили по давно знакомой ночной дороге. От аэропорта до дома было больше часа езды. Боря без остановки рассказывал про непростую, но интересную жизнь ски-инструктора на Западе, вспоминал разные приключения с учениками и коллегами, случавшиеся с ним за те два месяца, что они не виделись. Лена, как обычно, в основном слушала, изредка вставляя короткие реплики. Боря разговаривал и чувствовал, как приятно и спокойно ему сидеть рядом с женой, в знакомой машине, которая едет по знакомой дороге домой, ощущая, что фактически он уже дома, и ему уже хорошо. Через некоторое время его истории иссякли, и он просто сидел и лениво размышлял о том, что же, интересно, нового у них, у соседей, ну и вообще. Все-таки не зря он заплатил больше пятисот долларов за перелет — дом есть дом. Надо сюда возвращаться.
Наконец они подрулили к въезду в гараж. Лена оставила машину на дорожке перед гаражом, и они вошли в дом через вход, освещенный изящным настенным фонарем. Дом был куплен в кредит четыре года назад, после долгих раздумий и сомнений, не очень большой, но в хорошем районе. Спальня, кабинет, просторная гостиная, небольшой, но красивый садик во дворе — все это было свое, и после многих лет обитания в арендованных квартирах рождало приятное чувство собственности. Последние два года они жили в основном вдвоем, без сына, который уехал учиться в колледж в Аллентаун, и приезжал только на каникулы.
Боря бросил сумку в гостиной, умылся, переоделся и прошел в свою комнату. Тут была его территория, и за два месяца здесь ничего не изменилось. На стене гитара, постеры с горными пейзажами, на полках журналы и книги по лыжам, велосипеду, программированию, на столе компьютер, в углу несколько старых пар лыж. Боря включил компьютер и зашел на собственный сайт, который он самостоятельно сваял незадолго до отъезда. Сайт рекламировал его услуги как тренера и инструктора по лыжам, наверху красовалось его фото, висели ссылки на статьи, и новости, которые давно не обновлялись. Боря вздохнул. Сайт был малопосещаемый, явно нуждался в том, чтобы его продвижением и рекламой кто-то занимался. Повесить хотя бы свежую новость, что ли. Боря начал вводить текст и в этот момент услышал:
— Борис! Иди ужинать.
Он никак не мог закончить фразу и решил прерваться. Ужин дело хорошее. Он соскучился по домашней еде, по телевизору, который обычно следовал за ужином… и по супружескому ложу. Секс отнюдь не утратил для Бори своей привлекательности, несмотря на его далеко не юный возраст. Пусть даже их интимная жизнь не отличалась большим разнообразием и с годами обрела устойчивый недельный ритм, он очень даже успевал соскучиться по жене к каждой пятнице-субботе. Когда-то, в ранние годы их совместной жизни, ему частенько хотелось чего-то необычного, он пробовал спровоцировать жену на эксперименты в постели, но получалось не очень. Лена была довольно консервативна, практически никогда не проявляла инициативы, но отличалась ласковостью, и при некотором терпении ее можно было неплохо раскачать. Со временем они притерлись другу к другу, и он уже особо и не хотел ничего менять… привычные ритуалы, привычные позы, все было приятно и по-домашнему. За два месяца разлуки он успел всерьез соскучиться по семейной жизни.
— Иду, Лен, сейчас!
— Давай, а то остынет.
Борщ, котлеты с картофельным пюре — классная еда! Оба сохранили привычку к русской кухне и продуктам из русских магазинов. Боря с удовольствием поужинал и уже собрался включить новости, но Лена остановила его:
— Боря, подожди, я хотела с тобой поговорить.
Так у них обычно начинались обсуждения планов на будущее. А поскольку эти обсуждения редко заканчивались положительными эмоциями, Боря не очень любил такое вступление. Ну, сейчас-то у него есть работа, приносящая вполне приличные деньги, о чем она хочет поговорить?
— Да, Лен, что такое? — Он еще не успел встать из-за стола, жена сидела напротив. Она встала, медля с ответом, что-то поправила на мойке и вернулась за стол.
— Нам надо поговорить, — повторила она. — Хорошо, что ты приехал. По телефону мне было бы сложно.
Боря ощутил какое-то неприятное предчувствие. Что-то произошло, о чем он не знает.
— Что-то случилось?
Лена все никак не могла начать.
— Ну, в общем, да… Не то чтобы случилось… Вернее, случилось уже давно… а сейчас просто надо поговорить…
И тут внезапно Боря все понял. Как-то сразу. Ей даже не надо было ничего говорить, ни в чем признаваться, он уже точно знал, в чем дело. Случилось то, к чему он подсознательно был готов все годы их супружеской жизни, но отгонял эти мысли и опасения, не принимая их всерьез. Однако вот оно, пришло, и деться от этого некуда.
— Короче говоря… ты, пожалуйста, не обижайся… но я хочу уйти. Хочу жить отдельно.
Лена смотрела в стол. Ей, очевидно, непросто было произнести вслух эти слова, хотя, по-видимому, она давно готовилась к этому разговору.
Боря тоже молчал, хотя у него сразу родилась тысяча вопросов. Наконец он смог вытолкнуть из себя несколько слов, и сам поразился тому, как тих и неустойчив был его голос, обычно громкий и уверенный.
— Н-да. Неожиданная новость.
— Ты не обижайся, — повторила Лена, — но я хочу пожить сама… для себя. Пока еще можно.
Боря прокашлялся, стараясь вернуть самообладание.
— У тебя кто-то появился, что ли? Пока меня не было?
Лена мельком глянула на него и снова отвела глаза. Она молчала, а Боря не торопил ее. Он, в общем, догадывался об ответе, но, пока слова не произнесены, догадки остаются догадками. Наконец Лена вздохнула и ответила:
— В общем, да. Но… не пока тебя не было… раньше.
Боря почувствовал закипающий гнев. Раньше, значит.
Он вдруг понял: поэтому она и согласилась так быстро на его отъезд. Конечно, можно крутить-вертеть романы с кем угодно, никаких помех. Муж где-то на другом конце этой гребаной страны, а мы тут пока погуляем. Пока еще можно, тело в форме, все дела.
— Отлично! Я, значит, пашу там, как муравей, а ты пользуешься моим отсутствием! Просто прекрасно, мать твою.
— Борис! Перестань, прошу тебя. Я тоже пашу. Всю жизнь причем. И не в горах на свежем воздухе, а в душной парикмахерской.
— Ну, началось… Слышал я все это, сыт по горло… бедная ты, несчастная! Никто тебя не любит, не жалеет!
Боря вдруг остановился. Что толку ругаться. Главные слова сказаны, чего теперь зря воздух сотрясать? Он опустил голову и тоже стал смотреть в стол, вспоминая последние месяцы перед отъездом, постоянную, с трудом сдерживаемую раздраженность жены, свои обычные беспечные ответы на ее упреки, утопичные планы обогащения, многие часы, потраченные на создание сайта… Интересно, с кем она закрутила? Русский? Американец? Небось не бедного нашла… И что теперь? Окончательный ли это разрыв? Может, передумает? И что с домом делать? Его мысли перескакивали с одного предмета на другой, голова шла кругом. Вот так, прилетел жену проведать… потратил кучу денег на перелет… зачем, спрашивается? Хотя, с другой стороны, как бы он узнал иначе? Так бы и потел там в Юте с учениками до апреля месяца в полном неведении, а теперь хотя бы можно уже думать на тему, как жить дальше…
— Ладно, скажи хоть, с кем закрутила? Американец?
— Боря, ну зачем тебе это?
— Да ладно, говори уж…
— Ну, американец, да. Из клиентов. Не хочу об этом говорить.
— Понятно… Богатый, наверно.
— Боря, я не буду говорить об этом, я же сказала.
— Понятно все с тобой… — Боря встал. — Ладно, спасибо за ужин.
Он пошел в свою комнату и сел там за стол, тупо глядя перед собой. На экране компьютера висела незаконченная фраза из незаконченной новости о том, как успешно идет его работа в Сноулэнде, Парквилл, штат Юта.
Надо было что-то решать.
***
— Проходи, Дженни, не бойся. Это будет твой дом на ближайшее время, привыкай. — Сэм открыл дверь и, держа дочку за руку, вошел вместе с ней в гостиную. Они только что приехали из аэропорта Солт-Лейка. Все путешествие прошло гладко, самолет доставил их из Лос-Анджелеса точно по расписанию. Для Дженни это был уже не первый полет в ее жизни, и ей все ужасно нравилось: она глазела в иллюминатор, обнявшись с Микки и уткнувшись лбом в стекло, болтала с соседями по креслам сзади, сбоку и спереди, бегала по проходу, мешая стюардессам, и пыталась знакомиться с другими детьми. По дороге из аэропорта она таращилась на удивительный снежный пейзаж и сказочные горы на горизонте, подскакивая на сиденье в хорошо знакомом траке, и без остановки задавала вопросы.
В квартире никого не было. Первоначальная робость Дженни быстро прошла, она изучила кухню и комнату Сэма и пыталась ворваться в комнаты Дениса и Бориса.
— Папа, а где я буду спать?
— Вот твоя кровать, напротив моей.
— А у тебя на компьютере игры есть?
— Нет, Дженни, мы же договорились, ты живешь здесь без компьютерных игр, будешь играть со мной.
— А когда мы будем ужинать?
— Скоро, скоро, я купил тебе макароны с сыром.
— Здорово! А утром рано вставать?
— Нет, Дженни, завтра можно рано не вставать, а в понедельник ты идешь в детский сад, ты не забыла?
— А в детский сад рано вставать?
— В семь, как дома.
— А можно я порисую?
— Да, да, можно, садись вот сюда за стол, только мои бумаги не свали, пожалуйста, хорошо? Вот тебе фломастеры.
У Сэма было отличное настроение. Ни его родители, ни Лорен не стали чинить серьезных препятствий на пути его полусумасшедшего плана утащить Дженни в холодную снежную Юту из зеленой Калифорнии. Они только немного помучили его вопросами, а как же ребенок выживет, а что будет кушать, а с кем будет, пока Сэм на работе, и так далее, и так далее. Сэм отбился от всех вопросов, и родственники в конце концов смирились. Сообща собрали Дженни одежду, игрушки, купили теплую пуховку и шапку, и Сэм, проведя в собственном доме всего два дня, похитил-таки дочку и вернулся в Парквилл, в ставшую уже привычной и даже чем-то милой обстановку мужского общежития. Он уже внес деньги в местный детский сад, который находился в десяти минутах езды от Хай-стрит и в получасе от его офиса. Дженни пока не капризничала и вела себя послушно. В общем, все шло хорошо.
Сэм приготовил себе и дочке ее любимые макароны с сыром. Они поужинали, и она снова вернулась к фломастерам, время от времени объясняя Микки, что именно изображено на ее рисунках. А Сэм завалился на кровать с ноутбуком и украдкой поглядывал на Дженни. Все его тревожные мысли по поводу будущего снова отступили куда-то, и он просто наслаждался своей новой семейной идиллией.
31 января
— Бланка, не отвлекай, иначе мы во что-нибудь врежемся! Скажи, скоро поворот?
Бланка, хмыкнув, послушно убрала руку с моего колена, и я смог сосредоточиться на руле и педалях, а она — на навигаторе, который показывал маршрут до дома Криса. Если верить железке, оставалось всего минут десять езды.
— Уважаемый водитель, докладываю: до поворота две мили, потом… — Бланка поелозила пальцем по экрану. — Еще две мили, еще один поворот, и мы почти на месте. А может, не поедем? Скажем, что заблудились, а сами… свернем куда-нибудь в лес.
В ее голосе зазвучали знакомые лукавые нотки, и у меня тут же заекало в животе. Нет, нет, будем вести себя как взрослые. Нас позвали в гости, мы согласились, нельзя людей подводить.
— Нет, милая, не хулигань, пожалуйста… мы же решили. И так опаздываем.
— Хорошо, хорошо, мой медведь! Не сердись, пожалуйста, я боюсь тебя.
— То-то же. — Я включился в нашу уже ставшую привычной игру. — Возьму и съем.
— Поворот через полмили, — доложила Бланка, и через некоторое время мы свернули с освещенного хайвея и покатили по темной извилистой дороге. Если бы не прерывистая разделительная линия, хорошо заметная в свете фар, я бы мог легко уехать в кювет, настолько темно было вокруг. Еще один поворот, и мы увидели в черноте впереди освещенные окна дома, с которым поравнялись через минуту. Я выключил двигатель, мы с Бланкой вылезли из машины и застыли, пораженные красотой сказочной картинки: изящный неяркий кованый фонарь на стене, освещающий вход, круглые белые сугробы под стенами дома, большие желтые окна, через которые было хорошо видно горящий камин, кресла и людей внутри дома, просторная деревянная терраса, уходящий в черноту склон под стенами. Сквозь оглушительную тишину изнутри слабо доносились голоса и музыка.
Мы переглянулись и, взявшись за руки, прошли на террасу. Я постучал в дверь. Через несколько секунд дверь распахнулась, и на пороге возник Крис с бокалом вина в руке и сияющей ухмылкой на физиономии.
— Ааа, привет, господа, наконец-то! Заходите, заходите, мы все уже здесь.
Он отодвинулся в сторону, сделав приглашающий жест. Мы вошли, с любопытством озираясь по сторонам, и нам под ноги кинулась рыжая крупная собака, дружелюбно виляя хвостом и тыкаясь носом нам в колени.
— Энджи, свои! — Крис для приличия прикрикнул на собаку. — Она добрая, не укусит… просто знакомится.
Крис не преминул приобнять Бланку, вызвав у меня легкий укол ревности. Вот ведь ловелас, то с Ингой гуляет, то с Бланкой катается… хотя, наверно, зря я. Нормальный мужик, нравятся ему красивые женщины, вот и все.
— Бланка, привет! — Ага, Андреа уже тут, значит, все по плану. Она сегодня не работает, и Крис, очевидно, заехал за ней по дороге с работы и подвез, как и договаривались, — а мы, лифтеры, смогли приехать только через час. Подруги обнялись и защебетали о чем-то по-испански.
А вон и Инга… снова приехала, молодец!
— Денис, привет. — Инга изящно слезла с барного стула и подошла ко мне, чуть манерно протянув руку для приветствия. Она, как всегда, выглядела просто, но изысканно. Остальные девушки были в джинсах, а она в юбке. — Рада тебя видеть. Как у тебя дела? Все так же дружишь с молодым поколением? — Она говорила по-английски, чтобы ее мог понять не только я.
— Привет, Инга, с возвращением. Да, очень даже дружу. — Я обнял Бланку за плечи, как бы защищая ее от уколов. Но Бланка особо в защите не нуждалась.
— Привет, Инга, с приездом. Уже не боитесь местных холодов? — Она улыбнулась приветливо и чуть насмешливо.
— Нет, уже не боюсь. У меня тут есть покровители, помогают. — Инга взяла под руку подошедшего Криса, тот с готовностью закивал и тут же протянул мне и Бланке по бокалу красного вина. Вино мне показалось очень вкусным, Бланка тоже заулыбалась, и я снова начал впадать в столбняк, не в силах оторвать взгляд от мягких контуров ее лица и губ, на которых поблескивало вино. Ритуал приветствий наконец завершился, и в доме повис ровный гул голосов, перемешанных с классической музыкой. Мягко освещенная свечами и пламенем камина гостиная выглядела необыкновенно уютно. Высокий потолок, вернее, крыша с окнами, через которые были видны звезды, темные деревянные балки, повисшие над головами, по-деревенски простые деревянные стены, толстые ковры рождали умиротворение и желание утонуть в глубоких мягких креслах и забыть обо всех проблемах. Чувствовалось, что хозяину чужда показная роскошь, но он ценит настоящий уют и покой. Хороший дом.
Продолжение в следующей публикации>
---
Игорь Метальский
2414