В старину на Руси театр называли лицедейством, то есть действием, которое разыгрывается в лицах. Общепринято мнение о том, что на сцене актер живет жизнью своего персонажа. Отсюда и одно из основных требований к нему – умение перевоплощаться, становиться другим. Однако известно, что есть немало артистов (причем очень хороших!), которые всю жизнь заняты в ролях одного типа – злодей, любовник, простушка… Существует и объясняющее этот факт мнение, впрочем, гораздо менее популярное, чем первое: успех исполнителя зависит от того, сумеет ли он найти черты персонажа в себе самом.
Впрочем, все эти рассуждения обычно касаются профессионального театра. А что происходит в постановках, где заняты люди с ментальными особенностями? В очередной раз этот вопрос встал передо мной после спектакля Интегрированного театра-студии «Круг 2» «Неизведанная земля, или Как я был аутистом». Первые впечатления от этой премьеры я высказала здесь, однако тема не отпускает, тем более, что спектакль дал богатый материал для размышления над подобными вопросами.
Добрая половина текстов, которые в нем звучат, написаны самими людьми с аутизмом. Их исполняют четыре артиста. У троих, Евгения Говердовского, Елизаветы Гороховой и Павла Журавихина, – явные признаки аутизма. Четвертый – композитор и исполнитель, автор музыки к спектаклю Леван Авазашвили. Другая половина текстов – это научно-популярные сведения об аутизме и истории его изучения, которые произносит помощник режиссера спектакля Екатерина Яненкова. Действие построено на чередовании игровых сцен и бесед «резонера» Яненковой с залом. Заявленная цель – погрузить зрителя в проблематику аутизма, помочь ему понять таких людей и, возможно, принять их в свой круг.
Всё начинается с того, что Евгений, Павел и Елизавета много раз на все лады тянут звуки «а-у-т-и-з-м». Тянут так, что поначалу они даже не складываются в слово, так что для зрителя спектакль начинается с поисков смысла того, что, собственно, происходит на сцене. А поскольку в оформлении его первой части явно просматриваются черты востока, мне поначалу слышалось нечто, напоминающее буддистское «аум». При этом артисты вели себя настолько естественно, что даже у меня, довольно много знающей про аутизм, возникло ощущение, что они не играют, а воспроизводят свое обычное поведение. (К слову, ряд театроведов полагает, что люди с особенностями ментального развития не способны к сценическому перевоплощению и могут играть только персонажей, подобных им самим.) Смущала лишь некоторая угловатость их движений – я знала, что, по крайней мере, Паша и Лиза – отличные танцоры.
Однако эти сомнения рассеяла сцена с табуретками. Сначала они символизировали боль и скованность, которую персонажи испытывали в разных ситуациях. У каждого – своя табуретка, своя боль, свой способ успокоиться. Затем эти разные табуретки сложились в высокую лестницу-пирамиду, которая вела куда-то вверх, покачиваясь в руках артистов. То, с какой точностью они взаимодействовали друг с другом, убедило меня: «Всё в порядке, ты в театре». Дело в том, что в состоянии реального дискомфорта и стресса человек с аутизмом, прежде всего, теряет контроль над собой и способность согласовывать свои действия с действиями других.
А спектакль между тем продолжался. Его герои рассказывали об особом мире аутизма с помощью речи и песен, на языке телесной пластики и даже с помощью карточек с пиктограммами, которыми обычно пользуются для общения с теми, кто не может говорить. Было очень забавно следить за явным стёбом, когда они определяли значение этих примитивных и, вроде бы, однозначных рисунков. Оказалось, даже мир пиктограмм может быть гораздо сложнее, чем принято думать. И снова – вопрос, на этот раз оставшийся без ответа. Что это: удачная импровизация или хорошо отрепетированное действо?..
Одной из последних сцен спектакля стал танец, на который каждый артист пригласил одного зрителя из зала. Получилась зажигательная пляска, в которой актеры с аутизмом выступали в роли ведущих, и которая, видимо, призвана была символизировать успешное включение людей с аутизмом в жизнь общества. На сцене этот эффект был достигнут без особых усилий. По крайней мере, среди отзывов зрителей был и такой: «Они такие классные!!!»
Да, «они», люди с аутизмом, действительно могут быть классными. Искренними, доброжелательными, чуткими. Особенно – если им помогли найти свое место в обществе людей без аутизма, поверить в себя, научиться не бояться сложных ситуаций. Многолетняя деятельность педагогов «Круга 2» во главе с художественным руководителем театра и режиссером этого спектакля Андреем Афониным доказала, что некоторые из них могут быть замечательными артистами, исполняющими самые разные роли. Они действительно умеют ИГРАТЬ, то есть примерять на себя обстоятельства жизни и чувства других людей, а эмоциональная чуткость делает их трактовки пронзительно острыми. К примеру, в этом спектакле меня поразил очень мужской диалог Евгения и Павла. Одними взглядами, без слов.
Благодаря такой работе, для зрителя «особый театр» способен стать и уже становится еще одной разновидностью театра, наряду с оперой или комедией, у которого есть свои поклонники, свой репертуар, свои жанровые особенности. Как и в любой другой театр, люди приходят туда, чтобы встретиться с иным опытом, иной картиной мира, чтобы расширить и углубить собственные представления о жизни.
Но при всем том, это действительно – особый театр. Прежде всего, потому, что для его артистов репетиции и спектакли значат намного больше, чем для самого увлеченного творчеством выпускника театрального училища. Для них это – не работа и даже не самореализация в творчестве, а наиболее успешная социальная роль, которая позволяет им раскрыть свои сильные стороны, а в случае наибольшего успеха – даже заставить окружающих забыть, что перед ними – человек с инвалидностью. Не будет большим преувеличением сказать, что именно театр дает им возможность полноценной, насыщенной жизни.
Чтобы увидеть эту специфику, достаточно понаблюдать за артистами "Круга 2" вне сцены и увидеть, как рады они возможности свободно общаться с самыми разными людьми!
Но для того, чтобы «особый театр» стал именно такой площадкой, требуются усилия, в разы большие, чем постановка самого сложного спектакля. Чтобы завоевать внимание зрителя, его артисты должны не только обладать актерскими способностями, но и пройти многолетний реабилитационно-обучающий курс, настраивающий их на продуктивное взаимодействие с внешним миром. Даже став успешными актерами, они нуждаются в постоянной поддержке близких и специалистов. Иначе – срыв и откат назад неминуем. Это требует постоянного вложения сил и средств, несоизмеримых с выручкой от продажи билетов.
Нужна ли такая деятельность обществу? Ответ на этот вопрос зависит от того, в каком мире это самое общество хочет жить. Там, где всенародно любимый артист до последних дней жизни пытался построить «золотую клетку» для своей талантливой, умной дочери, родившейся с ДЦП, – или там, где каждому человеку, независимо от его особенностей, будет гарантировано понимание и поддержка. Сегодня за то, чтобы развитие российского общества пошло по второму сценарию, борются специалисты, родители и друзья людей с особенностями развития. В их числе – и коллектив Интегрированного театра-студии «Круг 2». Кстати, постановку «Неизведанной земли» поддержало Министерство культуры РФ. Значит, у этой борьбы есть шансы на успех…
