Антонина проводит индивидуальные консультации в коворкингах «ПСИХОЛОГИ».
Мы решили поговорить с ней и расспросить о поиске первых клиентов, получении психологического образования в Вышке и МГУ, особенностях клиент-центрированного подхода и важности доверия.
— Как бы ты себя описала? Что ты рассказываешь первым делом при знакомстве?
Я рассказываю, что я психолог. Через мою профессию проще всего понять, что я за человек. Также мне кажется важным, что я родилась и выросла на Камчатке. Это многое обо мне говорит – я человек дикой природы, который живет в мегаполисе. Это отражается на моем образе жизни и характере.
— Ты не сразу пошла учиться на психолога?
Первое образование у меня педагогическое. Я изучала иностранные языки – английский и китайский. Некоторое время жила и училась в Китае. После окончания учебы встал вопрос о том, что делать дальше. Я поняла, что меня всегда трогала красота – интерьер, архитектура, одежда. И устроилась работать на позицию менеджера в единственную в Петропавловске-Камчатском дизайн-студию. Даже несмотря на то, что я в этих сферах не закрепилась, я узнавала себя, это было очень важно.
Это мое напутствие людям – без опыта ты не сможешь себя узнать, придумать себя. Постичь себя ты можешь через пробы разных профессий и мест.
Я это делала и везде работала с людьми. Мне нравилось вести практики, собираться вместе. Я видела, что происходит, когда человек прикасается глубоко к себе, находит свою аутентичность, истинные желания, мечты, работает со своими страхами, преображается, начинает выстраивать свою жизнь исходя из своих ценностей, глубокого понимания себя, согласия с собой. Я поняла, что хочу, чтобы это происходило не только со мной, но и с другими людьми.
— Где ты училась?
В МГУ и ВШЭ. Меня не интересовал моментальный подход (курсы, местечковые вещи). Я серьезно относилась к сфере психотерапии и стремилась к получению качественных знаний.
— Ты получила их, как ты считаешь?
Да. Единственное, я пошла на программу профпереподготовки, сразу в практическую психологию. В идеале нужно сначала пойти на бакалавра, потом в магистратуру, или второе высшее, чтобы было фундаментально. Но мне хотелось убить двух зайцев, чтобы после этого образования и работать, и разбираться в предмете.
В МГУ очень удобная программа «Психологическое консультирование и психодиагностика личности». Нас познакомили с базой, рассказали довольно подробно про все самые популярные психотерапевтические методы. Год мы учились психодиагностике, формировали портрет человека благодаря разным методикам, изучали психопатологию. Был год системной семейной психотерапии.
Там я познакомилась с клиент-центрированной терапией. Преподаватель из Вышки Алекс Орлов вел практический курс, который шел 2 месяца. Атмосфера, в которую мы попали, сам педагог и то, как он организовал процесс обучения, – все это оказалось для меня таким революционным и было так увлекательно, что у меня не было сомнений, что я хочу пойти именно в этот метод. Ни гештальт, ни юнгианский анализ, ни КПТ, ни семейная – меня это не трогало.
Правда, обучение в Вышке в 2 раза дороже, чем в МГУ. Когда я увидела цены, то чуть не отказалась от этой идеи.
— Сколько в Вышке стоит обучение?
Сейчас моя программа стоит 400 000 в год.
— А в МГУ?
250 000 или 270 000 в год.
— Но начинать лучше с МГУ?
Отличный курс, чтобы начать. Но вообще я думаю, если человек серьезно настроен, то нужно начать с бакалавриата.
— Как ты нашла своих первых клиентов?
Запустила рекламу в инстаграме, брала по 1000 рублей за сессию. Желающих работать по такой цене было очень много. Было ковидное время, очень многие остались без работы, многие не знали, как жить дальше.
Плюс я вела блог, постоянно устраивала рекламу на привлечение подписчиков. Их немного, но этого хватило, чтобы ко мне стали записываться.
И я очень много работала. Уже в первое время у меня было по 90 консультаций в месяц.
— У тебя сразу 25 клиентов появилось?
Да! Мой блог, мой опыт, профильное образование вызывали доверие.
— Какими были первые консультации?
Я очень сильно боялась! Я к тому времени толком не изучила ни один психотерапевтический метод. Немного гештальт, КЦТ , КПТ. Опиралась на супервизора и педагогов из МГУ. Я боялась ошибиться и будто постоянно оказывалась в тупике.
— Когда прошел этот страх?
Когда я начала изучать КЦТ и мало-мальски в нем освоилась. Началась практика, и я прямо выдохнула. С какой бы сложностью я ни столкнулась, у меня было понимание, что делать.
— Какие клиенты к тебе чаще ходили и ходят? Кому ты готова помогать? Запросы, состояния.
Банально звучит – люди, которые хотят разобраться в себе, понять себя. Часто приходят по рекомендации как к очень бережному, деликатному и недирективному психологу. Для многих это важно.
— Есть что-то, с чем ты не работаешь?
Традиционно я заявляю, что не работаю с тяжелыми зависимостями, с расстройствами пищевого поведения. Я считаю, это областью должен заниматься узкий специалист. Хотя у меня сертификат, я изучала терапию зависимого поведения. Но это требует квалификации, чтобы конкретно с этим работать.
— А можешь рассказать немного про опыт в Вышке?
У нас в Вышке была максимально реализована идея свободы учиться. Это концептуализация процесса обучения Карла Роджерса. Это доверие к тому, что человек хочет изучать, доверие к тому, какой метод он для этого выберет. Фасилитация развития, а не наставничество. Когда не говорят, что тебе делать и что пойти почитать, а спрашивают: что ты хочешь узнать? как я могу тебе в этом помочь?
Первый год обучения был непривычным. Обычно ты приходишь на лекцию и такой: ну рассказывайте. А тут приходишь и тебя спрашивают: что тебя интересует? Со временем мы освоились и к концу первого года уже сами предлагали, как мы хотим, чтобы нас учили, а как не хотим. Преподаватели не с нашего ЧЦП-трека немного мучались с нами, потому что мы приходили и говорили, что нам нужно от процесса обучения. Мне это подходит.
— Ты недавно закончила курс и написала магистерскую работу. Как звучит ее тема?
Самореализация сотрудников в организации с человеко-центрированным подходом. Почему так? Потому что мне интересно, как самореализуются люди. Я также видела и то, как корпорация может сломать человека, и то, как человек раскрывается в демократичной атмосфере, там, где много доверия и многое можно. Профессиональная среда действительно влияет на людей, на их психологическое благополучие и самовыражение. Последний год я провела, интервьюируя разных людей об их самореализации и о том, что помогает ей происходить. Мне интересно об этом говорить и я иногда пишу об этом в соцсетях.
— Хорошо. А можешь рассказать про роль творчества в твоей жизни сейчас? Ты проводишь арт-медитации. Твой интерес к дизайну трансформировался в это?
Я использую терапию экспрессивным искусством – это метод самовыражения, который развивала Натали Роджерс. Это прекрасный метод – и психотерапевтический, и арт. Хочешь – лепи, хочешь – коллаж делай, хочешь – рисуй, главное – с полной свободой.
— Конкретных инструментов в методе Натали Роджерс нет?
Нет никаких условий и рамок. Когда люди приходят ко мне на арт-медитацию, я никогда не говорю: вот сегодня мы будем рисовать цветы или медитировать на тему любви. Я спрашиваю: что вас волнует, какое у вас настроение, что вас заботит? Что для вас самое важное, над чем вы хотели бы помедитировать? С чем вы хотели бы провести этот час? И люди что-то выискивают в себе. Если это группа, люди что-то обсуждают. Иногда объединяются друг с другом в какой-то теме. Через это мы можем идти дальше в рисование.
Максимальное отсутствие фреймов, заданных мной, следование за людьми, их интересом, навстречу тому, что для них по-настоящему важно. Дать им это выразить так, как они это способны выразить. Арт-терапия – это не ключевой мой метод, но я использую его в работе с клиентами в терапевтических сессиях. Иногда устраиваю групповые.
— Кажется, это хорошо сочетается с твоим основным методом.
Да, в работе один на один основной инструмент – это голос и разговор. А здесь инструмент невербальный, а принципы те же самые – не задавать условностей.
Ко мне приходит клиентка, садится на подоконник, снимает обувь. Открывает везде окна. Для меня это абсолютно нормально. Она мне пододвинула кресло в другую сторону кабинета – и это окей. Почему бы и нет.
Но если мне некомфортно, то мы это обсудим. Или если ее поведение вызывает у меня вопросы, я их задам. Ее свобода не подразумевает мое согласие на все. Я тоже в этом есть, мне тоже должно быть комфортно и безопасно.
— Если ты внутренне свободен, ты, возможно, часто задеваешь интересы других людей?
Ну да, и я могу кого-то задевать. Но об этом можно сказать, уточнить, почему человек так поступает и договориться. С уважением, с принятием свободы друг друга.
Этому мы учимся несколько лет. Никогда бы не подумала, что буду учиться доверию, искренности, честности, самовыражению в одном из самых крутых вузов России. Оказывается, это преподают в университетах!
— Я слушаю тебя и у меня очень классное впечатление. Но я знаю, что у каждого человека есть темная сторона. Есть у тебя темная сторона? Как у человека, который все время развивается. Сейчас все звучит, как мощная история успеха. Что за этим стоит?
Есть, как и у всех. Например, у меня слабая финансовая грамотность. Еще я долгое время не умела просить помощи. Я не всегда могу открыто выражать свои эмоции. Мне трудно дался переезд в Москву. Наверное, со стороны все звучит легко – ты живешь в потрясающем городе, занимаешься любимым делом, учишься в лучшем ВУЗе страны, достигаешь успеха. Но за этим стоит реальность: ты устаешь, у тебя бывают проблемы в близких отношениях или финансах, у тебя стресс от незнакомого города и высокой нагрузки и так далее.
— Мне бы хотелось узнать про планы. Наверняка ты думаешь про дальнейшее обучение?
Хочу в аспирантуру в Вышку, чтобы продолжать глубоко изучать самореализацию, и проникаться философией клиент-центрированной терапии.
Я сейчас начала учиться в Центре изучения человека в Калифорнии у учеников Карла Роджерса. Те педагоги, у которых я здесь училась, тоже учились у Карла непосредственно. Они привозили его в Россию впервые. Но там иная передача мастерства, впитывание метода, довольно ортодоксального. Я очень заряжаюсь от этого. Это для меня про развитие искусства психотерапии.
— Не планируешь развивать эту историю в России?
Планирую, я хотела бы. Это огромная работа. Но готова ли я сейчас к ней?
— Готовы ли они сейчас к ней?
Они как будто готовы, уже обозначили свои интересы. И я знаю, как много наше профессиональное сообщество может получить от носителей этих знаний, навыков. Я убеждена, что гуманистические принципы, безусловное принятие и эмпатия нужны всем. Возможно, я смогу поспособствовать распространению этих вещей.
— Где взять профессиональных педагогов в этом подходе?
В Высшей Школе Экономики, в обществе ЧЦП. Есть потрясающие специалисты в Европе и Америке.
— То есть общество есть?
Да. В России оно очень скромное, самодостаточное в какой-то степени.
— А это общество как-то ассоциировано с основной организацией?
Американской? Они партнеры, друзья. В конференциях всегда участвуют, приезжают, все знакомы, в теплых отношениях.
— Посоветуешь что-нибудь нашим читателям? Книги, курсы, куда-нибудь сходить или съездить поучиться?
Читайте книги и статьи Роджерса, проникайтесь гуманистическими принципами, вне зависимости от того, какой метод вы практикуете.
Мы недавно с коллегами сделали большой и важный проект – онлайн-библиотеку о ЧЦП.
Мы уже года полтора собираем материалы, которые сложно найти. Там почти все статьи Карла Роджерса и его последователей на нескольких языках.
— Вы их переводите?
Нет, пока собираем готовые переводы, но мой преподаватель очень многое сделал для перевода работ Карла Роджерса в России. Если хотите поучаствовать в переводе – добро пожаловать к нам в команду!
Я бы рекомендовала учиться у лучших педагогов, самых опытных специалистов. Это залог профессионализма.
Если человек выбирает метод, искать в этом методе лучших. И не только с регалиями.
Важно, как ты чувствуешь себя рядом с человеком. С преподавателем, наставником, руководителем должно быть комфортно. И с психологом так же. Должно быть на душе хорошо, что-то должно распускаться, раскрываться внутри.
Когда это ощущение есть, нужно там быть, перенимать это мастерство, учиться создавать такую атмосферу. Атмосферу, в которой человеку хорошо, создать нелегко. То есть учиться, во-первых, у профессионалов, во-вторых, у тех, кто откликается, вызывает симпатию.
Вообще когда я рядом с этими людьми – Алексом Орловым, Вениамином Колпачниковым, Антонио Сантосом – я сразу чувствую себя свободнее. Я знаю, что с ними я могу быть разной и открытой. Смеяться по-дурацки, быть уставшей или требовательной. Я знаю, что меня примут с этим, отнесутся к этому с уважением. Критики и какого-либо неприятия не будет вообще. И на мой взгляд, клиент-центрированного терапевта или человека, который знаком с этим, очень легко отличить по этим ощущениям рядом с ним.
Мне немного жаль, что раньше я на свои ощущения рядом с человеком не всегда опиралась. Рядом с работодателем, например. Приходишь на собеседование и тебе некомфортно. А потом приходилось с этим человеком работать и ты был в постоянном стрессе или слишком подавлен.
Выбирать надо по любви, по своим ощущениям. И с терапевтом, и с другом. Вот такое напутствие. Отмечайте, как чувствуете себя с кем-то. Если вам классно – все, этого достаточно.
— Мне кажется, у тебя так не только с людьми, но и с направлениями твоей деятельности.
Для меня это всегда было важно. Но научилась я этому только в психотерапии, именно ЧЦП. Ни с кем из преподавателей других методов я этого не чувствовала. Магия!
— С нашими пространствами тоже по любви?
Конечно, а как еще?
— Где тебя можно найти и как связаться? Есть ли сайт, блог или просто социальные сети?
У меня есть сайт, инстаграм, блог на Яндекс.Дзен.
— Здорово! Спасибо :)
Интервью брали: Саша Кипиани, Аня Регуш
Расшифровка: Настя Акопова
Редактура: Аня Регуш
