В продолжение прошлого поста об иллюзиях, где я рассуждал о том, почему нужно находиться ближе к реальному миру, неизбежно возникает следствие: ведь реальный мир не просто только прекрасный, в нем есть болезни, страдания, боль и, в конечном итоге, смерть.
Для того, чтобы рассуждать о такой сложной и емкой теме, давайте для начала заглянем в далекое прошлое, где люди так не боялись смерти, как боимся мы. У многих народов к ней относились с уважением, а не ужасом, смерть была частью жизненно важных для существования общества ритуалов, и многие люди верили, что умирать - это нормально.
Несомненно, в прошлые времена огромную роль помощь в более легком восприятии смерти оказывала мощь религии: когда люди искренне верили в лучший мир после смерти, то и прощаться с жизнью своей или близких людей было проще. Сейчас вместе с развитием и популяризацией науки, роль религии уменьшилась, а вместе с ней искренняя убежденность большинства людей в существование загробного мира.
Мы стали больше бояться умирать в том числе, потому что думаем, что дальше нас ничего не ждет (или, по крайней мере, сомневаемся, что ждет). Сейчас все реже можно встретить религиозных людей, глубоко убежденных, что после смерти их ждет Эдем, Вальхалла или прочие места обитания.
Но все упирается далеко не только в религию. Мы отличаемся от наших предшественников еще и тем, что у нас качественно изменилось отношение к ценности человеческой жизни. Этому поспособствовало увеличение среднего срока жизни и развитие медицины, в итоге мы стали больше концентрироваться на том, что у нас появилась возможность дольше жить.
Ценность каждой конкретной жизни хорошо проявляется в изменении восприятия ценности жизни наших детей: еще не так давно младенческая/детская смертность была частью обычного мира людей. В некоторых общинах в Гане (Африка) до сих пор не дают имена детям до первого сезона малярии или засухи, зная, что часть детей что-то из этого не переживет, и давать им имя просто бессмысленно.
У нас же общество в своем развитии пришло к тому, что размер семьи уменьшился, и нормой стало существование двух, а то и одного ребенка в семье. На него родители возлагают все свои ожидания, надежды, и видят его опорой в будущем, и всю свою любовь и родительские чувства концентрируют на одном человеке. Не удивительно, что ребенок в таких обстоятельствах приобретает сверхценность.
Кроме того, и младенческая, и материнская смертность при родах в развитых странах стала чем-то из ряда вон выходящим для обычных людей, и неудивительно, что в случае трагедии это выбивает людей из колеи с невероятной силой.
Но возвращаясь к основной теме, одна из основных причин повышения страха смерти - это общая невротизация людей, которую мы наблюдаем с годами, и которая завоевывает свое пространство, являясь новой чумой нашего времени. Как и аллергия, о которой раньше никто не слышал, и которая проявляется на все большее количество продуктов/вещей, и затрагивает уже миллиарды людей, так и наша общая невротизация растет с каждым днем.
В чем она проявляется? В количестве неврозов. В растущей потребности людей в психологах. В том, что мы все чаще говорим о выгорании. В общем уровне напряжения, в котором мы находимся. В том, как мы спим, как едим, и чем занимаемся. В том, как мы рассуждаем, и главное - чего боимся.
Почему вообще мы стали больше бояться? Ведь раньше мир был значительно опаснее. Медицина была практически не развита, антибиотиков не было, по миру гуляли чума, оспа, туберкулез и прочие прелести жизни. В любой момент в деревню, где жили люди, могли совершить набег враги и с ужасающей жестокостью перебить всех, кто там живет.
И тем не менее, как это ни парадоксально, общая невротизация, судя по всему, в то время была ниже, и люди меньше боялись смерти, хотя мир определенно был опаснее. Почему же это происходило?
Потому что смерть была частью их жизни. Люди чаще сталкивались с ней, так как вокруг другие чаще умирали. Люди привыкли к тому, что умирать - это нормально.
Но есть еще кое-что, что обуславливает нас всех все чаще обращаться к психологам: это ложное ощущение безопасности.
Что это такое? Это то, в чем находимся мы все. Мы живем в мире, когда смерть нам угрожает значительно меньше, чем раньше. Причем как естественная - благодаря медицине, так и насильственная, благодаря снижению общего уровня преступности и развитию криминалистики. Можно расслабиться? Как ни странно, нет.
Вот как это устроено: наш инстинкт самосохранения - очень мощная вещь. Он подстраивается под обстоятельства, и даже если затихает, то всегда находится "на стрёме". Говоря о подстраивании под обстоятельства, я говорю о том, что мы уже не бросаемся бежать при виде опасного человека (хотя внутри нас происходят все те же реакции, чтобы мы были готовы это сделать).
Мы привыкли думать, что, скорее всего, на нас вряд ли кто-нибудь нападет, так как мы живем в цивилизованном обществе, и такие случаи стали из ряда вон выходящими. Однако, мы все еще держим такую вероятность в голове.
И говоря о нападении незнакомца, можно расширить его метафорический образ до чего-то более глобального, потенциальной угрозы нашей жизни, которая продолжает нависать над нами большой тенью и в наше гораздо более безопасное время.
Мы рассуждаем примерно так: да, мир относительно безопасен. Но ведь все-таки что-то же может случиться? Огромную роль в этом играет всеобщая информатизация, в сетях которой мы все находимся.
Наличие новостей и социальных сетей, подливающих масло в огонь общей тревожности, помещает прямо нам в голову любое происшествие, которое случилось далеко от вас и никак нас не затронуло, и заставляет активировать инстинкт самосохранения: ага, раз это случилось с кем-то, значит, может случиться и со мной?
Ярким примером являлась ситуация с ковидом: случись он на несколько десятилетий раньше, мир не отреагировал бы такой истерией. Текущая реакция людей обусловлена не только действиями правительств, но и действиями СМИ, которые активировали наше собственное повышенное требование безопасности от мира, в котором мы живем.
Но самое интересное, что несмотря на то, что в наших новостях и соц. сетях постоянно происходит что-то страшное и неприятное, многие люди не могут привыкнуть к тому, что мир опасен, и сделать это знание частью своего мировосприятия, а следовательно, снизить свой уровень напряжения в ожидании чего-то неприятного, а вместе с ними и снизить уровень тревожности.
Это происходит потому, что мы потребляем информацию не для того, чтобы принять ее как часть мира, а для того, чтобы найти возможность сделать жизнь себя и своей семьи более безопасной, и учесть чужие ошибки. Мы смотрим, как есть более безопасную еду, как жить в более безопасной стране, какие правила нужно соблюдать, чтобы жить дольше.
Однако сам мир при этом более безопасным в нашей голове не становится. Наоборот, постоянный потом информации создает ощущение крайне небезопасного мира. Если бы наши предки, которые не боялись смерти, смотрели новости, уровень тревожности у них был бы значительно выше.
Требование безопасного мира - это одна из причин повсеместной ипохондрии - очередной чумы нашего времени, которая поражает все больше людей. Мы обрушиваем фокус внутренних страхов на то, что можем предотвратить, например, болезнь (раз уж сам мир мы поменять при этом не можем).
Ну а подробнее о том, что такое ипохондрия, почему она появляется и как проходит, и как перестать бояться смерти в целом, мы поговорим в следующей статье.
--
Запись на консультацию: @levs_life
Что вас ждет на встрече со мной?