6 января (продолжение)
— Борис! А как будет по-русски «два пива, пожалуйста?»
— Зачем тебе, Люк? Ты что, в Россию собираешься?
— Ха-ха, пока нет. Но я учу это выражение на всех языках. Когда выйду на пенсию, поеду путешествовать!
У Бори сегодня был праздник. Днем он сдал онлайн-экзамен на сертификат ски-инструктора третьего уровня. Подготовка заняла недели две, он вызубрил мануалы, попробовал тестовые вопросы… Наконец сегодня днем решился — отправил заявку, получил пароль для входа, глубоко вздохнув, нажал кнопку и нырнул. Ему было выделено 50 минут на 50 вопросов, требовалось ответить правильно на 70%. Через пятьдесят минут компьютер запищал, Боря снова нажал кнопку, затаив дыхание, и через пять секунд получил результат: 82%. Ураа! Теперь оставались два теста — по катанию и обучению, в марте.
По случаю промежуточного успеха он сидел в баре «О’Шакс» на Мэйн-стрит и поглощал пиво в компании инструкторов и патроллеров Сноулэнда под аккомпанемент громкой музыки, стука бильярдных шаров, соленых шуток и громкого гоготанья.
— Да? Ну-ка, как это будет по-французски?
— Де бьер силь ву пле!
— Круто! А по-фински?
— Какси олутта ота!
— Силен, Люк. По-русски — «два пива, пожалуйста».
— Дыва пив жалст…
Попытка Люка вызвала всеобщий гогот.
— О’кей, я напишу тебе латинскими буквами, не переживай!
Вторники в «О’Шаксе» были днями Сноулэнда: всем работникам давали специальную скидку. По сей причине сегодня тут была куча знакомого народа — инструкторы, патроллеры, механики. В баре поддерживалась нарочито простая, пролетарская атмосфера: пиво, бургеры и кантри-музыка. Особой фишкой бара была традиция бесплатной закуски к пиву в виде нечищеных арахисов, которые посетителям полагалось чистить, бросая шкурки прямо на пол. В результате чего весь пол был усеян этими шкурками, которые никем не убирались и хрустели под ногами, вызывая почему-то особое веселье.
— Борис, у меня есть еще один важный вопрос. — Бородатый веселый Люк изобразил озабоченность. — Мне нужно знать, как по-русски будут детали женской анатомии… но не научными словами, а простыми… можно даже сказать, грязными. Есть такие в вашем языке?
— Конечно. Изобилие.
— Ну давай начнем сверху. Как будут… boobs?
Боря был уверен, что он в баре единственный, кто знает русский язык, поэтому мог смело произносить любые слова.
— Это простое слово… Сиськи.
— Сыска? — снова всеобщий гогот. — Подожди, я постараюсь запомнить. Сыска! Сыска!
— Молодец, Люк, но слово неприличное, не произноси его при дамах.
— Хорошо, понимаю. Так, теперь давай пойдем ниже.
— Ты хочешь прямо грязное ругательство?
— Ну, может быть, не самое грязное, но простое слово, не научное.
Боря глотнул пива и задумался.
— Послушай, Люк, такого, похоже, нет. Есть только грязное, оно вообще запрещено в текстах. Непечатное.
— О’кей, давай!
В баре были не только мужчины. Даже будучи в полной уверенности, что его абсолютно никто не поймет, Боря не мог заставить себя произнести вслух матерное слово, что вызвало у него самого нервный смех. Аудитория ждала, затаив дыхание, и Борино смущение послужило причиной нового приступа хохота.
— Гы-гы, давай, не робей!
— Ну хорошо… П**а.
Люк предпринял смелую попытку повторить, однако у него снова плохо получилось. Боря попробовал, сквозь смех, внести коррективы, но особого успеха не добился. Видя, что учитель разочарован, Люк заорал:
— Сыска!
— Да, молодец, Люк! Это слово ты освоил.
— Мне нравится русский язык! Буду дальше учить. И вы, русские, мне тоже нравитесь. Вы не так на деньгах заморочены, как мы, американцы. Ведь так? — Люк хлопнул Борю по плечу.
— Не знаю, наверно. Хотя с деньгами лучше, чем без них.
— И дружок твой, Денис, молодец, хоть и подставил меня тогда с машиной. Если он правда девчонок от мексиканцев спас, я его прощаю. Думаю, это правда… Мексиканцы тут, бывает, дурят… они, если напьются, совсем с катушек слетают. Не люблю я их, честно говоря.
Час назад, после первой кружки, Боря рассказывал приятелю-инструктору историю с Денисом и полицией, и Люк случайно услышал. Тут же выяснилось, что он бывший хозяин «субару», и с того момента они продолжали веселье вместе.
— Я тоже думаю, это правда, Люк. Так уж вышло, что твоя машина там оказалась, извини. Кстати, машина хорошая, еще ни разу не подвела!
— Еще бы, она нам десять лет прослужила верой-правдой!
В этот момент в очередной раз открылась входная дверь, к которой Боря сидел лицом, и в бар вошла пара. Через секунду Боря узнал Сэма… а с ним Даниэла! Молодец Сэм, времени не теряет. Боря вскочил с места.
— Сэм! Сэм! Идите сюда!
Сэм услышал зов сквозь шум и помахал рукой. Даниэла тоже заулыбалась, и они пробрались к компании Бори, с хрустом давя подошвами шкурки арахисов. Тут же нашлось два стула, и вновь прибывшие присоединились к веселью. Даниэла сняла куртку и выглядела настолько привлекательно в джинсах и жилете с надписью «Парквилл», что Боря ощутил нечто вроде ревности. Вот так Сэм, резво воплощает в жизнь его идею! Ну да ладно, авось всем будет хорошо, и пожалуйста, и дай бог. Сэма познакомили со всеми, и он быстро включился в болтовню, не забывая при этом о своей спутнице. Даниэла часто поворачивалась к Сэму и улыбалась ему, касаясь его руки, а тот иногда как бы случайно клал руку на ее колено, что-то шепча ей на ухо. Оба выглядели довольными и расслабленными. Боря в двадцатый раз громко рассказал о том, как он сдавал сегодня тест, и получил новые поздравления. Даниэла заработала свой третий уровень еще год назад. Она знала, какое значение этот сертификат имеет для карьеры, поэтому, очевидно, была искренне рада за Борю. А тому вдруг стало как-то одиноко. Надо будет выкроить себе дня три выходных и слетать домой в Блэксли, проведать Ленку. У всех тут кто-то есть, хорошо им всем. Даже Сэму.
Точно, надо съездить домой.
***
— Да, входите! — Майкл увидел приоткрывшуюся дверь и тут же вспомнил о недавнем звонке Тома.
В кабинет вошла стройная симпатичная девушка в униформе лифт-оператора. Красивая какая! Наверняка иностранка.
— Проходите, садитесь. — Майкл вернулся за свой большой стол и показал девушке на стул напротив. — Хм, я горд за Сноулэнд. У нас работают такие красивые юные девушки!
— Спасибо, сэр.
— Как вас зовут?
— Меня зовут Бланка, я из Аргентины. — У девушки был очень мелодичный голос.
— О’кей, чем могу помочь, Бланка?
— Сэр, я работаю у вас лифт-оператором. Вы знаете, я окончила университет, у меня диплом по экономике. — Бланка рассказывала свою историю сегодня как минимум третий раз. — Я думала, может быть, в Сноулэнде есть вакансии по моей специальности, может быть, в отделе маркетинга или в бухгалтерии… Если есть, может быть, они нашли бы возможность рассмотреть мою кандидатуру…
— Понятно. Вы, наверно, работаете по сезонной визе?
— Да, сезонная рабочая виза.
— Позвольте вам объяснить, как это организовано. — Майкл говорил очень мягко. — У нас есть программа, по которой мы приглашаем около пятисот работников из других стран ежегодно, на разные вакансии, и на каждую вакансию выделяется своя отдельная виза. К сожалению, мы не имеем права переводить работника, который приехал по такой визе, с одной позиции на другую. В вашей визе написано «лифт-оператор», так?
— Кажется, так… — Бланке уже все было ясно.
— Мы можем вас переводить с одного лифта на другой или даже можем продвинуть в старшего команды, но не можем перевести в другой отдел.
— Понятно…
— К сожалению, в этом деле очень большая бюрократия. Сноулэнд — частная компания. Мы получаем разрешение на приглашение иностранцев от Департамента труда, а они ужасные бюрократы.
Бланка молчала. Майкл видел, что она расстроена.
— Вы планируете вернуться на родину после окончания сезона?
— Пока не знаю… Если будет возможность, я бы, наверно, осталась работать.
— Я спросил потому, что такая возможность может появиться в апреле. Мы будем нанимать работников на летний сезон. Да и другие компании будут, так что я советую следить за информацией на доске объявлений.
— Спасибо, сэр. — Бланка встала. — Я буду следить.
— Постойте, давайте-ка я запишу ваше имя. Мы позвоним вам, если появятся вакансии.
— Спасибо, сэр. Меня зовут Бланка Линарес. — Она не очень верила, что ей позвонят, но чем черт не шутит.
— О’кей, есть. Удачи вам.
9 января
У Мэгги тряслись руки, и она ничего не могла с этим поделать. Перед ней на столе лежала обыкновенная шариковая ручка. Ее надо было взять в правую руку и подписать только что законченный отчет. После этого отчет надо отнести шефу на подпись — а он обычно подписывает такие бумаги не читая — и затем отправить его в сенатскую комиссию на утверждение. Обычная рутинная процедура. Но правая рука не слушалась. Потому что подпись будет означать, что с нынешней жизнью Мэгги покончено. Впереди будет другая жизнь, возможно, лучше нынешней. Но ее снедал страх. В отчет были включены расходы на предстоящую вскоре традиционную поездку шефа в Парквилл, которая не имела отношения к сенатским делам. Если это обнаружится, шефа ждут крупные неприятности, начнутся разборки — его, скорее всего, вызовут в Сакраменто, будут допрашивать и проводить расследование. Далее возможен один из двух вариантов — либо Мэгги берет вину на себя и сознается в технической ошибке, либо она утверждает, что действовала по указанию шефа.
В обоих случаях с ее нынешней работой, на которую она пришла почти год назад, придется распрощаться. А работа была хорошо оплачиваемой. Но Мэгги всегда стремилась выше и выше — в ее двадцать восемь она уже успела поменять пять или шесть работодателей, с каждым переходом получая все более высокую зарплату. На всех позициях она всегда с рвением выполняла все, что от нее требовалось, и даже больше, и в то же время всегда была готова к новым предложениям и к рискованным переменам. Кто не рискует, тот не выигрывает — эта поговорка неизменно помогала ей принять решение, когда требовалось.
Моральные соображения ее не очень волновали. Нет, она не желает никому зла, но ее собственная карьера и деньги — это главное. Да, она, скорее всего, втянет шефа в историю, но… она давно поняла, что, при всей своей внешней доброжелательности, он и сам не церемонится, когда вопрос касается бизнеса — увольняет работников, жестко торгуется в сделках, давит без стеснения, если есть возможность. А как иначе? Будешь мямлей, успеха не добьешься. Она давным-давно решила, что ее жизнь не будет такой, как у ее родителей или у Мартина, ее дядюшки, который затеял всю эту историю. Жить в тесном домишке и ездить на десятилетней машине? Увольте.
Надо взять себя в руки.
Мэгги встала из-за стола и подошла к окну. Ей нравилось в Калифорнии. Даже сейчас, в январе, за окном трава, пальмы и синее небо. Но если потребуется, она без колебаний переедет в Парквилл, или в Колорадо, или хоть к черту на рога. Надо ловить шансы, которые дает судьба, и ни о чем не жалеть.
Мэгги глубоко вздохнула. Руки больше не тряслись. Она вернулась за стол, взяла авторучку в правую руку и подписала отчет.
13 января
— Крис, спасибо большое за приглашение… Но я работаю всю следующую неделю. Возможно, Бланка сможет составить вам компанию… Мне кажется, у нее скоро выходной. Хотите поговорить с ней? Одну минуту… — Андреа закрыла трубку рукой и, сделав заговорщицкие глаза, шепотом позвала подругу. — Бланка! Звонит Крис! Помнишь его, мы в магазине познакомились, перед Рождеством? Он зовет нас покататься в Сноулэнде по каким-то особым трассам… но я не смогу всю неделю… Будешь разговаривать? — Андреа подмигнула.
— А… хорошо, давай. — Бланка вспомнила недавний разговор в коридоре и слегка заволновалась. Надо будет сказать «да» или «нет», а она не приготовилась. — Да? Привет, Крис… Хорошо, а у вас? Да, помню… Спасибо… Выходной послезавтра. Да нет, особых планов нет, разве что выспаться… Хорошо, Крис, спасибо, давайте. Мы живем в общежитии Сноулэнда, знаете, где это? Спасибо… договорились. — Бланка вернула телефон Андреа и встретила знакомый насмешливый взгляд.
— Ты популярна, подруга!
— Андреа, перестань, он нас обеих звал.
— Да ладно, не смущайся. Мужик симпатичный.
— Это да. — Бланка хмыкнула. — Ну, покатаюсь с ним, что тут такого.
— Ничего такого! Главное, не теряться.
Какая все-таки Андреа нетактичная. А сама заглядывается на Пабло, когда тот в гости к соседям заходит, но подойти боится. Надо ей как-то помочь с ним поближе познакомиться…
15 января
Будильник поднял меня в шесть тридцать, как обычно. Я, по заведенному ритуалу, выглянул в черноту окна по дороге в душ, зевая… Ого! В свете фонаря белел огромный сугроб, наметенный ветром. Снег начал валить еще вчера вечером и, похоже, прекратился только под утро. Так-так, если взять сегодня первый брейк, будет шанс катнуться по нетронутой целине! Ежеутренняя рутина занимает минут сорок, и вот я уже на улице. Температура, по ощущениям, чуть ниже нуля. Наверху, как правило, заметно холоднее. Звезд не видно, значит, облачно. Машина, припаркованная у гаража, представляет собой огромный сугроб. Я откапываю рукой водительскую дверь, включаю двигатель и принимаюсь за чистку при свете фонаря над воротами гаража, причем обычной щетки явно недостаточно: слой снега с капота и крыши толщиной сантиметров тридцать мне приходится убирать лопатой! К моменту, когда на месте сугроба проявилась моя «субарка», я отлично размялся и мне даже стало жарко. По дорогам носятся белые грязные траки, распихивая снег по обочинам — в снегопадные ночи я начинаю слышать их урчание через окно аж часа в четыре, поэтому сейчас, в начале восьмого, дороги уже вполне проезжие, а от гаража до дороги я уж как-нибудь съеду, полный привод все-таки. Машина прогрелась, стекла очищены, можно ехать. Пока я доезжаю до Сноулэнда, беру лыжи и ботинки, светает.
Каждый раз, когда я вхожу в столовку, в мозг влетает одна и та же быстрая мысль: интересно, Бланка уже здесь? И я ничего не могу с этим поделать. Иногда она здесь — тогда мы здороваемся, но не разговариваем… иногда нет. Сегодня ее нет. Может быть, выходной. Прошло уже недели три с рождественского вечера, завершившегося неожиданным звонком Ирины, который так расстроил Бланку. Мне было указано на неразумность моих ухаживаний… и, наверно, правильно — так я себя убеждаю. Как справедливо отметил Боря, мы уже не юные подростки, так что нечего себя вести по-мальчишески… Но почему-то, когда я встречаю ее в столовке, у меня появляется хорошее настроение, а когда ее нет, как сегодня, оно не появляется. Мне становится скучно, и я начинаю думать: а зачем я вообще здесь? Ну да, я помню, депрессия, сонная болезнь, то, се…
Тьфу ты, хватит комплексовать, пора на собрание. Меня ждет целина — я надеюсь!
К площадке, где Том собирает лифтеров каждое утро, приходится пробираться по снежному коридору со стенками высотой в метр, а ведь еще вчера это была широкая расчищенная дорожка, по которой свободно шли два человека. С начала декабря было несколько хороших снегопадов, но такой мощный прошел впервые. Все ели вокруг из зеленых стали бело-зелеными, покрывшись толстыми круглыми сугробами, которые время от времени мягко обрушиваются вниз беззвучными лавинами. Утреннее небо покрыто белой дымкой, сквозь которую иногда пробивается бледное солнце.
Продолжение в следующей публикации>
---
Игорь Метальский
2298
