Кто-то любит Эрика Клэптона, а кто-то - не очень, но полагаю, что никто не сомневается в том, что Эрик - мастер блюза. Однажды он рассказал, что в начале 1960-х, когда его будущие друзья THE BEATLES оккупировали чарты многих стран мира, его совсем не интересовала их попсовая музыка, он был увлеченно занят другим, глубоко укоренившись в блюзе.
Для Эрика, особенно в ранние годы его музыкальной карьеры, все было связано с блюзом, и он развивал свое мастерство, слушая почти исключительно американских блюзовых героев, таких как Мадди Уотерс, Би Би Кинг или Бадди Гай. Достаточно поставить любую из его самых легендарных записей, от битловской While My Guitar Gently Weeps до его собственной Layla, чтобы ощутить, что гитарные фразы этих песен насквозь пропитаны духом черного американского блюза.
Но есть один блюзмен, который оказал на Клэптона значительно большее влияние, чем любой другой.
Это Роберт Джонсон!
Король дельта-блюза безусловно вдохновил многих из поколения Клэптона, но влияние его записей (29 полных песен и около тридцати недоделанных, либо альтернативных версий) на Клэптона, несомненно, самое значительное.
В 1990 году Клэптон сказал: «Роберт Джонсон для меня - самый важный блюзовый музыкант, который когда-либо жил на планете. Он был абсолютно верен своему собственному видению музыки, и как бы глубоко я не погружался в блюз за последние 30 лет, я ни разу не нашел ничего более душевного и искреннего, чем Роберт Джонсон. Его пение - это самое сильное воздействие на меня из всех возможных, которые можно найти в самых различных человеческих голосах. Для меня он как эхо того, что я всегда чувствовал».
И поскольку Клэптон считается несомненным авторитетом во всем, что связано с Робертом Джонсоном, во время интервью 2004 года Эрика попросили высказать свое мнение о легенде, согласно которой Роберт продал на перекрестке свою душу дьяволу в обмен на успешность в музыке.
Клэптон предложил свою версию всего, что касалось использования Джонсоном образов темных сил в таких песнях, как Hellhound On My Trail (гончая из ада идет по моим следам) или Me and The Devil Blues (я и дьявольский блюз).
«Скорее всего, он использовал мистические образы, имея ввиду совсем другое, сложности со своей подружкой, или какие-то проблемы в целом. Я думаю, что Hellhound On My Trail именно об этом. Когда я был моложе - да, эта песня даже пугала меня, когда я ее слушал. Мысль о том, что он реально пел о том, что его преследуют темные силы - это было для меня чересчур. И какое-то время я не мог с этим справиться».
«А потом я стал думать об этой песне как о метафоре неприятностей. Я верю в присутствие зла. Я думаю, что можно придумать что-то настолько плохое, что оно приведет в совершенно другой мир - мир, в котором не будет места надежде. И я думаю, что именно это он и имел ввиду. А когда он пел о перекрестке… Ну, перекресток - это ведь выбор пути, по которому вы пойдете. Полагаю, речь идет о нравственных решениях, которые вы принимаете каждый день».
Клэптон с улыбкой добавил, что тем не менее, он не всё ещё понимает в работах Джонсона, есть моменты, которые смущают его до сих пор. «Возьмем песню Kindhearted Woman Blues. В одном из куплетов есть момент, когда он играет какую-то очень странную ноту при обыгрывании аккорда IV ступени. Я не смог её повторить. Я не понимаю, как это возможно сделать на гитаре» (смеется).
