У Маши оборвалось сердце, как только она увидела сына с разбитыми коленками.
— Митька, что случилось???? Тима, ты куда смотрел???
— Маша, да всё в порядке! Промой ему, да и всё. Завтра уже и не вспомнит. Мы просто разворот отрабатывали. Я в детстве ещё и не так падал!
Тима говорил, а сам смотрел туда, откуда они только что пришли. Телефон так и просился в руки. Но Тимофей держался.
Но.
"Какая же она красивая! А девочка... Так на неё похожа. Интересно, сколько ей лет? По виду, лет восемь. Получается она родила через год после того как меня посадили... Мать была права... Она меня сразу же забыла... Иначе не выскочила бы сразу же замуж." — размышлял Тима, пока Маша промывала Митьке коленки водой из фонтана.
— Тим, Тима! Тимофей! Ты оглох что ли?
Тима встрепенулся и выплыл из своих раздумий, в которые погрузился с головой, не замечая ничего вокруг.
— А? Что?
— Пошли домой. Ему нужно коленку зелёнкой помазать. А учиться там будет, возле дома. И уже завтра.
— Да.
— Что да?
— Да, пошли! — Тима вдруг закричал на жену, раздражаясь на её непонятливость.
А Маша стояла, хлопала глазами, не понимая за что на неё наорал муж, который в жизни голос не повысил. Но она решила ничего не говорить ему сейчас. Последнее, что сейчас нужно было, это скандал. И ещё Маша решила во что бы то ни стало увезти мужа отсюда, из этого города.
Они шли молча. Митя и Маша чуть впереди, а Тимофей с велосипедом следом.
Зашли во двор и Маша сразу повела сына в дом обрабатывать рану. А Тима залез на свой сарай. Он сидел, смотрел на телефон, не зная позвонить или нет. Несколько раз он набирал номер, но так и не решался нажать зелёную кнопку. Вот уже и закат. Солнце медленно опускалось в белые облака, словно в перину, делая их розовыми, а небо почти красным. Вот уже и звёзды начали зажигаться. Митька залез к нему на крышу.
— Па, мама зовёт ужинать.
— Мить, я не хочу. Скажи, что я ещё не проголодался.
— Мама ругаться будет.
— Ничего, переживу как-нибудь. А ты иди. Тебе пора есть и спать ложиться.
— Па, а завтра пойдём на велике учиться кататься?
— Конечно. Беги.
Митька ушёл, а Тима продолжал сидеть.
— Тимка, ты где там??? Ну вы чего, поругались что ли опять? А? Маша злится. Ох, и зачем ты только приехал! Да ещё и с этой увиделся!
— Мать, иди спать! Я ещё немного посижу и приду. Есть не хочу, с Машей мы не ругались. Чувствую себя не важно, голова болит. Такое объяснение тебя устроит?
Тима сам не заметил, что снова кричит.
Мать обиделась, махнула на него рукой и зашла домой.
Вот уже небо стало чёрным, на него заползла луна, похожая на надкусанное яблоко и зажглись звезды. А Тимофей всё сидел и крутил в руках телефон.
Это был простой порыв. А может он просто хотел выяснить как так получилось, что она вышла замуж сразу же, как только его посадили?
Оля взяла трубку сразу, хоть и голос был сонный.
— Привет. Я так рада тебя слышать!
— Ляля, мы можем сейчас увидеться?
— Сейчас?!
— Да, прости, глупость сморозил.
— Нет! Что ты! Помнишь ту квартиру? Ты сможешь туда приехать?
— Да. Минут через тридцать там буду.
Тима спрыгнул с крыши и на цыпочках зашёл в дом. Мама спала в своей комнате, Митька сопел на диване в зале. Он потихоньку открыл дверь в свою комнату. Свет горел. Маша лежала на кровати с открытой книгой и спала. Тима переодел футболку, взял свою олимпийку и бумажник и вышел так же на цыпочках из дома. Когда он закрывал дверь, она заскрипела, но Маша не пошевелилась даже.
Тимофей выше на улицу и быстрым шагом отправился в город. Сердце колотилось в предвкушении скорой встречи. Он всю дорогу шёл и сочинял речь. Что он скажет Ляле, как будет требовать с неё объяснения. Обязательно спросит, почему она его так быстро забыла и почему обманула, когда он спрашивал о муже и ребёнке.
Оля была уже в квартире. Румянец на щеках и блестящие голубые глаза, глядящие прямо в душу. Тима не мог на неё злиться.
Пару минут они смотрели друг на друга, а потом просто бросились в объятия. Это было наваждение какое-то.
Одежда в разные стороны. Все слова и все обиды тоже растерялись по пути к кровати.
Это было такое безумие! С момента их последней встречи прошло всего несколько дней, но им казалось, что они не виделись целую вечность.
Тяжело дыша, Оля прошептала:
— Если не возражаешь, я первая в душ.
Она вытянула покрывало из-под Тимы, завернулась в него и пошла в ванную, на пороге комнаты оглянулась:
— Если хочешь, можешь ко мне присоединиться.
Тимофею не надо было дважды повторять, он зашёл следом.
Силы кончились лишь под утро, когда вчерашнее солнце, выспавшись начало выглядывать из-под своей пушистой постели, озаряя всё округ розовым цветом. Тима и Оля упали на кровать, тяжело дыша. Глаза горели от счастья у них двоих.
— Тима мне так хорошо с тобой!!!! Я не хочу расставаться! Никогда!
— Но у тебя же муж и...дочка?
— Я не могу с ним больше! Не могу его видеть, слышать его голос, смотреть как он ест, вдыхать его противный одеколон.
—Но ты же вышла за него как-то замуж? Наверное, полюбила.
— Я никогда его не любила! Меня отец заставил! Он пообещал, что вытащит тебя, если я это сделаю!
Тима приподнялся на локте и посмотрел на Олю.
— Он обещал, что меня вытащит?
— Да. Он нанял адвоката.
— А. Ну да. Который всё сделал, чтобы упрятать меня надолго. Ты уже рассказывала. — Тима откинулся на спину, — Только ты не говорила, что обязательным условием было твоё замужество.
— Да, я не сказала. Тим, давай не будем ворошить прошлое. А?
— Давай не будем.
Тима сел на кровати, пытаясь понять, где его бельё. Оля подскочила и обняла его сзади, и начала покрывать поцелуями ему спину.
— Тима, не уходи, пожалуйста! У меня такое чувство, что если ты сейчас уйдёшь, мы больше не увидимся.
— Знаешь....я думаю....нам не надо...больше...встречаться. — каждое сказанное слово давалось ему с огромным трудом.
— Но почему????? Тима! Ты не можешь со мной так поступить!!!!
У Оли по лицу уже текли слёзы. Тима оглянулся, увидел её слёзы и начал целовать её лицо.
— Ляля, не плачь, пожалуйста, не надо! Не надо нам рушить свои жизни! У меня жена, которая меня очень любит. Сын, который считает меня отцом. У тебя муж, я уверен тоже тебя любит, Дочка, которая любит и тебя и своего отца!
— Насчёт мужа ты ошибаешься. Он никогда меня не любил! Я даже не представляю каким образом мой отец заставил его так срочно женится на мне, но явно не по любви. Я его долго к себе не подпускала...
— А как же ваша дочка? Не понимаю...или он тебя...?
— Нет! Тогда он ещё боялся моего отца.
Тимофей не понимал. У него снова ничего не складывалось.
— Если дочка не от мужа, то...от кого, Ляля? У тебя был ещё кто-то?
— Ты что такое говоришь?! У меня кроме тебя никого не было! Мы с Алексеем стали жить как муж и жена только через год после свадьбы. И то, после того как отец принёс мне копию твоего приговора. Там чёрным по белому было написано, что ты во всём признался. Что ты долгое время жил двойной жизнью, прикрываясь мной, чтобы не вызывать подозрения. И что на суде выступала твоя невеста....
— КТО?????
Тима даже закашлялся от изумления.
— Поэтому, когда ты сказал, что познакомился с женой в колонии, я очень удивилась. Отец мне принёс тогда копию приговора, адвокат в деталях описал весь процесс. И я разозлилась на тебя. Поэтому наш брак с Алексеем из фиктивного перерос в настоящий. Я его даже пыталась полюбить. Но.... Он не ты! Теперь я понимаю, что всё что говорил мне отец, адвокат да и муж, всё это было сфабриковано только ради того, чтобы я забыла тебя! Но у них ничего не вышло!
— Да нет, вышло. Ты долго обо мне не вспоминала.
— Ошибаешься. Я тебя всегда помнила.
Тимофей покачал головой и начал одеваться.
— Тим!!!!
— Ляль, мне правда пора. Сейчас жена проснётся. Не хочу скандал. И так стыдно перед ней. Да и мать ворчать будет.
— Ты её всё-таки любишь.
— Как друга. Она хорошая. Мне её совсем не хочется обижать.
Они ещё раз обнялись. Тимофей оделся и ушёл. А Ляля осталась в квартире. Минут через пять она позвонила Тиме.
— Алло?
— Ты только ушёл, а я уже скучаю. Мы же ещё увидимся? Ты же тогда несерьёзно?
— Увидимся. Я позвоню, когда жена уедет.
— Хорошо. Буду ждать. Целую.
—Целую.
Тима шёл по просыпающемуся городу. Ему не хотелось думать, что будет дома, он думал об этой ночи. Вспоминал каждую минуту этого безумия. А это было безумие! Безумие вот так встречаться с ней. Крадучись. Как будто воруя её у мужа. Что она там говорила, про мужа? Целый год у них был фиктивный брак? Но дочка. Ей не может быть меньше восьми лет. Слишком она взрослая для семилетки.
Мозг отказывался думать. Да и Тимофей уже входил в ворота своего дома. Нужно было придумать куда это он среди ночи ходил, и почему вернулся только под утро.
Мать уже встала и собралась идти управляться с хозяйством.
— Тимка? Ты откуда???
— Мне не спалось. Давай помогу тебе.
— Ну пошли.
После, умывшись в огороде из бочки ледяной водой, Тима вошёл в дом. Маша ещё спала. Книга лежала на полу возле кровати. Он поднял книжку, положил её на прикроватную тумбочку и нырнул под одеяло. Едва голова коснулась подушки, он тут же уснул. Он не слышал как проснулась Маша, как встал Митька.
Его разбудил сын уже после обеда. Не терпелось покататься на новеньком велосипеде. А мать не пускала.
Митька ездил на велосипеде, а Тимофей ходил взад-вперёд для подстраховки и больше для спокойствия Маши. Митя отпустил его после того, как к нему присоединились его друзья. Тимофей вернулся домой и увидел злую, как тысяча чертей жену.
— Может ты мне расскажешь, где ты гулял всю ночь?
— Прости, сынок, я случайно проговорилась. Думала Маша знает...
— Мама, Вы идите на улицу, мы сами разберёмся.
Мама махнула рукой и вправду вышла на улицу.
— Ну и? Только не надо мне врать, что тебе не спалось, это ты для матери оставь! Ну? Я жду!
— Мне нужно было прогуляться.
— И? До куда ты прогулялся? Ты с ней виделся, да?
Тима опустил голову и стоял молчал. Правду сказать духу не хватало, а врать он не хотел.
Маша со всего размаху отвесила ему пощёчину.
— Собирайся!!!! Мы едем в город!!!!! Быстро!
— Маша!
Она ещё раз ударила Тиму по щеке
— Я сказала, собирайся! Слышишь? Собирайся! Я тебя прошу! Давай уедим отсюда! Давай вернемся к нашей прежней жизни! — у Маши началась истерика. Она стояла закрыв обеими руками лицо и рыдала. Тимофей подошёл, обнял её, прижал к себе и тихонько сказал:
— Маша, не плачь, не надо. Если хочешь, поехали. Хочешь, можем прямо сейчас. Только не плачь. Только не плачь!
Через час Маша и Тимофей уже садились в автобус.