«Тот, кого так жаждет видеть выдуманный вами герой, которого вы сами только что отпустили, прочёл ваш роман. – Тут Воланд повернулся к Маргарите: – Маргарита Николаевна! Нельзя не поверить в то, что вы старались выдумать для мастера наилучшее будущее, но, право, то, что я предлагаю вам, и то, о чём просил Иешуа за вас же, за вас, – ещё лучше».
Что же получает Мастер?
«Там ждёт уже вас дом и старый слуга, свечи уже горят, а скоро они потухнут, потому что вы немедленно встретите рассвет». «Неужто вы не хотите днём гулять со своею подругой под вишнями, которые начинают зацветать, а вечером слушать музыку Шуберта? Неужели ж вам не будет приятно писать при свечах гусиным пером? Неужели вы не хотите, подобно Фаусту, сидеть над ретортой в надежде, что вам удастся вылепить нового гомункула?»
Неоднократно уже читала в комментариях, что нечистая сила всегда лжёт и верить ни одному её слову нельзя, но здесь, я думаю, ситуация иная. Воланд выполняет то, о чём его просили, – и, надо надеяться, выполняет так, как до́лжно.
Но куда же попадают герои? Часто приходится слышать или даже читать, что им даровано пребывание в раю, и, не спорю, то, как видится им будущее жилище, вроде бы и даёт основания так думать: «Мастер и Маргарита увидели обещанный рассвет. Он начинался тут же, непосредственно после полуночной луны. Мастер шёл со своею подругой в блеске первых утренних лучей через каменистый мшистый мостик. Он пересёк его. Ручей остался позади верных любовников, и они шли по песчаной дороге». И Маргарита увидит впереди, казалось бы, вечное блаженство: «Смотри, вон впереди твой вечный дом, который тебе дали в награду. Я уже вижу венецианское окно и вьющийся виноград, он подымается к самой крыше».
Однако недаром сам Воланд раньше сказал: «Каждое ведомство должно заниматься своими делами». Можно ли себе представить, чтобы князь тьмы вёз кого-то к райским вратам? Да и Левий Матвей передал просьбу, чтобы он «взял с собою мастера и наградил его покоем». Нет, это невозможно… Эта часть загробного мира находится во власти Воланда.
Я не буду сейчас разбирать понятие об аде (не готова к тому ни с какой стороны, куда более умные и учёные мужи спорят об этом не одну тысячу лет). Коснусь лишь литературной традиции, прочно вошедшей в сознание читателей.
«Нет, уважаемый, вы по-прежнему в аду, но поднялись в его лучший, высший круг – в первый. Данте… разрывался – куда ему поместить античных мудрецов? Долг христианина повелевал кинуть этих язычников в ад. Но совесть возрожденца не могла примириться, чтобы светлоумных мужей смешать с прочими грешниками и обречь телесным пыткам. И Данте придумал для них в аду особое место». Это цитата из очень неоднозначного романа очень неоднозначного автора. Но думаю, она совершенно справедлива.
Наверное, самое знаменитое литературное произведение о «том свете» – «Божественная комедия» Данте. И вот Лимб – первый круг Ада, куда перенесён поэт:
Сквозь тьму не плач до слуха доносился,
А только вздох взлетал со всех сторон
И в вековечном воздухе струился.
Он был безбольной скорбью порождён…
Проводник Данте по загробному миру – великий римский поэт Вергилий, он и сам пребывает именно в Лимбе. И он объясняет, почему: здесь находятся те, «кто жил до христианского ученья» и «Бога чтил не так, как мы должны», а потому «здесь, по приговору высшей воли, мы жаждем и надежды лишены». Надежды – попасть в рай, увидеть свет Божий… Но и наказания никакого находящиеся здесь не несут, так как были во всём добродетельны.
Однако где же пребывают эти «доблестные тени»?
Высокий замок предо мной возник,
Семь раз обвитый стройными стенами;
Кругом бежал приветливый родник.
Мы, как землёй, прошли его волнами;
Сквозь семь ворот тропа вовнутрь вела;
Зелёный луг открылся перед нами…
Именно здесь увидит Данте «людей с важностью чела, с неторопливым и спокойным взглядом», других – «на зеленеющей финифти трав», поднявшись «на холм, который рядом, в открытом месте, светел, величав, господствовал над этим свежим садом».
Похожа ли картина, описанная Данте, на то, что обещает героям Булгакова Воланд, на то, что видит впереди Маргарита? По-моему, очень.
Данте описывает свою встречу с величайшими поэтами прошлого:
Мы шли к лучам, предавшись разговору,
Который лишний здесь и в этот миг,
Насколько там он к месту был и в пору.
А вот уже цитата из Булгакова: «Я знаю, что вечером к тебе придут те, кого ты любишь, кем ты интересуешься и кто тебя не встревожит. Они будут тебе играть, они будут петь тебе, ты увидишь, какой свет в комнате, когда горят свечи».
«Кто тебя не встревожит»… Слово «покой» не раз прозвучит из уст Мастера: «И ночью при луне мне нет покоя, зачем потревожили меня? О боги, боги...» (кстати, о покое будет мечтать и Пилат: «Он говорит, что и при луне ему нет покоя и что у него плохая должность») Даже на вопрос Воланда «Но вы-то верите, что это действительно я?» он ответит: «Приходится верить, но, конечно, гораздо спокойнее было бы считать вас плодом галлюцинации».
Ну не могу отделаться от литературных аналогий! Так и приходят на память: «На свете счастья нет, но есть покой и воля», «Я ищу свободы и покоя». Наверное, о покое мечтали многие, великие и невеликие…
И завершение фразы Маргариты: «Ты будешь засыпать, надевши свой засаленный и вечный колпак, ты будешь засыпать с улыбкой на губах. Сон укрепит тебя, ты станешь рассуждать мудро. А прогнать меня ты уже не сумеешь. Беречь твой сон буду я».
Только вот можно ли посчитать суровым, как писал один читатель, приговор «к вечному заточению в одном доме с любящей женщиной»?
*****************
Считаю нужным сказать ещё несколько слов.
Посмотрите: к моменту полёта, судя по всему, герои уже приходят преображёнными. Причём преображение это и внешнее: на них какие-то фантастические одеяния – «Мастер выбросился из седла, покинул сидящих и побежал к обрыву холма. Чёрный плащ тащился за ним по земле», Маргарита сидела «в седле, как амазонка, подбоченившись и свесив до земли острый шлейф». А потом будет и ещё одно: «Себя Маргарита видеть не могла, но она хорошо видела, как изменился мастер. Волосы его белели теперь при луне и сзади собирались в косу, и она летела по ветру. Когда ветер отдувал плащ от ног мастера, Маргарита видела на ботфортах его то потухающие, то загорающиеся звёздочки шпор». А в одном из ранних вариантов было: «Не узнал Маргариту мастер. Голая ведьма теперь неслась в тяжёлом бархате, шлейф трепало по крупу, трепало вуаль, сбруя ослепительно разбрызгивала свет от луны».
Но было преображение и внутреннее. Вспомним сцену, когда герои покидают свой подвал:
«– Но только роман, роман, – кричала она мастеру, – роман возьми с собою, куда бы ты ни летел.
– Не надо, – ответил мастер, – я помню его наизусть.
– Но ты ни слова... ни слова из него не забудешь? – спрашивала Маргарита, прижимаясь к любовнику и вытирая кровь на его рассечённом виске.
– Не беспокойся! Я теперь ничего и никогда не забуду, – ответил тот».
И для меня финал их истории – хотя и печальный, но светлый: «Так говорила Маргарита, идя с мастером по направлению к вечному их дому, и мастеру казалось, что слова Маргариты струятся так же, как струился и шептал оставленный позади ручей, и память мастера, беспокойная, исколотая иглами память стала потухать. Кто-то отпускал на свободу мастера, как сам он только что отпустил им созданного героя».
«Я ищу свободы и покоя»…
Если понравилась статья, голосуйте и подписывайтесь на мой канал!Навигатор по всему каналу здесь
Путеводитель по статьям о романе здесь
